Иммунный - Владимир Анатольевич Тимофеев

Мышонок закрутился на месте, потом внезапно остановился и шлёпнул хвостом по доскам.

Я удовлетворённо кивнул и протянул ему руку. Малыш пискнул и ловко забрался мне внутрь рукава. И пусть я когда-то слыхал про такое слово, как «туляремия», но думаю, это всё же не тот случай, когда стоит бояться. Ведь договор, как известно, дороже любого страха…

Меня разбудил тонкий тревожный писк прямо внутри черепной коробки. А до того спал, как убитый. Хотя поначалу думал подстраховаться: не класть все яйца в одну корзину и не полагаться только на обещание Мы́ша (ведь правда, крутое я имя придумал? и, главное, редкое). Однако сколько б не пыжился, сколько бы не считал, что справлюсь, а всё равно заснул, вырубился, как только улёгся на нары, и, если бы не мой новый друг, то вероятней всего, навсегда.

Веки, чтобы оценить обстановку, поднимать не потребовалось. Опция «видеть с закрытыми глазами», полученная в Лисавах от трактирного жулика, до сих пор действовала. Всё, что происходило в радиусе пяти метров от моей головы, отлично просматривалось даже в потёмках. Двое из прихлебателей Корня — рыжий детина Шип и невысокий, но жилистый Дэл — осторожно подбирались ко мне через «взлётку» (проход между рядами нар). И спасать эти «Чип и Дэйл» точно никого тут не собирались. Первый держал в руках свёрнутый из куска материи жгут (душить он меня им что ли собрался?), второй — палку (наверно, от шконки какой-нибудь отодрал). Видимо, думали, что я «Толстопуз» и, пока они будут меня кончать, только мяукать смогу, бессильно и жалобно. Наивные, блин…

Когда коротышка Дэл приблизился к нарам вплотную и поднял палку, я мячиком подпрыгнул с жёсткого ложа и с разворота, опережая чужой удар, влепил ему пяткой по кумполу. А дальше, не останавливаясь, длинным прыжком соскочил со шконки и, разом очутившись за спиной у детины, пробил в почки. Шип изогнулся дугой и, выронив жгут, брякнулся наземь.

Всего через миг над головой вспыхнул свет (ага, магические светильники тут всё же имеются), и сзади от двери заорали сакраментальное: «Всем лежать! Морды в пол!»

Ну да, ну да. Плавали, знаем. Магоспецназ в чистом виде…

Команду местных «омоновцев» я выполнил без раздумий. Двое моих противников — тоже. Хотя им для этого падать на заплёванный пол не понадобилось — и так уже валялись на нём, булькая юшкой.

Четверо стражников с мечами наголо и один маг со вскинутой вверх рукой, над которой уже горел готовый к применению файербол, подошли к месту схватки через десяток ударов сердца.

— Этих в изолятор! — указал маг на Шипа и Дэла.

— Этому… — он кивнул на меня, — десять плетей и десять суток на то́пях…

Плети — это, конечно, больно и неприятно. В любом случае, до утра я глаз не сомкнул. Спина горела от ран, любое движение доставляло реальную муку, и даже осознание того факта, что на ближайшее время бугор и компания от меня отвязались, особенной радости не приносило.

К счастью, наутро мучения кончились. Раны мне магически подлечили, а иначе какой из меня работник, и нас с Жирдяем снова отправили на болота. Три раза ха-ха. Если лагерное начальство и вправду считало, что для меня это наказание, то оно глубоко заблуждалось.

Даже Жирдяй по этому поводу не стенал, а вполне себе удовлетворился той ролью, которую я выписал ему в первый же день — быть на подхвате, не лезть самому на поиски и получать половину от найденного. К слову, все десять суток штрафа норму мы выполняли на сто процентов, но ни процентом больше. Типа, чтобы не выделяться на фоне всех остальных.

Корень и его шобла от меня, на самом деле, отстали. Мало того, вместе со мной они теперь не трогали и Жирдяя, и он, пользуясь случаем, так же, как я, уже ничего этим вымогателям не отстёгивал. А вот других они прессовали нещадно. Хотя кое-кто, глядя на наши успехи, всё же пытался выскочить из-под бригадирской «опеки». Безуспешно. Всех возбухающих Корень давил на корню. И я ему не мешал. Вооружённый нейтралитет для меня был гораздо выгоднее непримиримого противостояния. Тем более что надолго на каторге я задерживаться не собирался.

В шахты под Чёрным курганом довелось угодить лишь после отбытия наказания. Честно скажу, меня они не впечатлили. Напарники тут не требовались, а перед входом в подземку каждому выдавали кайло, и этим кайлом сидельцы изо дня в день долбили стены многочисленных штреков и штолен в надежде найти точно такой же камушек, как на болоте. От болотного он отличался только названием. Там его величали «слезой», здесь — «зубом».

Хотя, как сказал в нашем первом разговоре Жирдяй, эти «слезливые зубы» и вправду напоминали отходы жизнедеятельности какого-то неизвестного существа, которыми он обильно усеивал места своего обитания. То ли территорию метил, то ли «икру» метал. И та, и другая версия выглядели правдоподобными, но я ими не заморачивался. Просто использовал свои инсайдерские способности, собирал камни до нормы, прикидывал планы побега. И чем дольше думал, тем всё отчётливее понимал: одному бежать не получится. Хотя бы по той причине, что география этих мест оставалась для меня «терра инкогнитой». Ну, или «табула разой» — пусть меня знатоки латыни поправят…

* * *

— Стой, где стоишь! — скомандовал я застывшему среди тины Гривсу и осторожно двинулся в его сторону.

Честно сказать, мне не слишком хотелось, чтобы он помер прямо сейчас, будучи формально моим напарником. Точнее, членом команды, пусть даже временной, на один день. Ругаться с бугром из-за его случайно сгинувшего корефана желания не было. Никакой пользы это не принесло бы. А если нет пользы, нечего и огород городить. Завтра, в другом составе, если ему в самом деле так хочется сдохнуть, пускай подыхает, а сейчас нафиг. Репутация удачливого добытчика стоит намного дороже. Поэтому вытащить этого суицидника на относительно твёрдое место — лучшее, что я мог сейчас предпринять.

Блатной переминался с ноги на ногу на мокрой кочке и с опаской оглядывался.

Чем ближе я подходил к нему, тем сильнее тревожился. Не нравилось мне что-то в растёкшейся рядом боча́ге. Нет, ловушка там безусловно имелась, но слишком уж… нарочитая что ли… И облако маг-энергии уже клубилось перед лицом, причём, довольно густое (из-за ловушки в бочаге), так что иную магическую опасность издали обнаружить не удавалось.

— Вон! Левее! — крикнул внезапно Жирдяй, и я машинально скосил глаза.

На кочке, всего в двух шагах от