Алмазы Цирцеи - Анна Малышева

– Так все и было, – твердо сказала она. – Я только не хотела поднимать шум в надежде, что больше такое не повторится. Хотя должна была.

– По идее, я должен уволить и вас тоже, – оттопырив нижнюю губу, брезгливо произнес управляющий. – Развели тут детский сад! Отель только открылся, а у нас скандал за скандалом! Извольте видеть – убили бельгийского туриста, пытались залезть в номер к американцам… Теперь вот пьяный портье, о котором администратор даже не докладывает. Что дальше?!

Елена молчала. В сущности, она уже смирилась с мыслью, что ее на днях уволят. Вера была права – она не создана для этой работы. «Днем раньше, днем позже, все равно, – думала женщина, перестав прислушиваться к тому, что говорил разгневанный управляющий. – Такую зарплату я везде найду. И что за нужда тут надрываться? Ничего, кроме интриг и хамства, все равно не светит!»

Внезапно ей послышалось имя старшей горничной. Елена вновь сосредоточилась и поняла, что в самом деле зашла речь о Вере.

– Вот идеальная служащая, вам бы взять с нее пример! – Игорь Львович зачем-то вынул из шкафа папку с личным делом, заглянул в нее и снова сунул в архив. – Работа для нее – главное! Жалоб – никаких никогда. От клиентов одни благодарности. Все успевает, девочки у нее как шелковые. Вы же с ней подружились, так могли бы и поучиться чему-нибудь!

– Я… – Андрей Николаевич хрипло откашлялся, решившись снова подать голос. – Хочу сказать, что ничего же не доказано. Что у меня, кровь на анализ брали, в трубочку дыхнуть заставляли? Все это клевета. Я был в полном порядке и на своем месте. Они сговорились меня уволить. Тогда уж и я скажу, что Елена Дмитриевна с посторонним человеком проникла в опечатанный номер, и неизвестно, что там делала! Что я буду ее выгораживать, если она меня топит!

– Помолчите, говорят вам! – уже в голос прикрикнул на него Игорь Львович. – С вами еще будет разговор! Хотите уволиться добром, лучше меня не злите! Хотите проблем, я вам их организую! После этого в Москве вас не возьмут работать даже в приют для бомжей!

Портье затих, Елена тоже стояла ни жива ни мертва. Она очень боялась, что у нее потребуют объяснений насчет вчерашнего ночного происшествия, но управляющий то ли отнес эту информацию к разряду клеветы, то ли решил разобраться позже. Во всяком случае, когда он вновь обратился к Елене, его голос звучал куда спокойней, а на бородавчатом лице даже появилась улыбка.

– Что ж, вы, как администратор ночной смены, должны также написать мне докладную о вчерашнем поведении Андрея Николаевича. Это раз. Два – пишите мне сразу и характеристику на Сергея. Вот прямо сейчас садитесь и здесь пишите. А вы оба, – он сделал широкий отстраняющий жест в сторону мужчин, – идите пока работайте. Чтобы при клиентах никаких склок, поняли?! Когда я научу вас улыбаться, мать вашу…

– А я всегда улыбаюсь! – воскликнул обрадованный коридорный.

Портье ответил сдавленным рычанием.

Когда управляющий остался с Еленой наедине, он совсем уже приветливо заметил:

– Со служащими строгость нужна, неужели не приучились еще? Ну, не робейте. Вы сразу с улицы да на такую должность прыгнули! Значит, произвели хорошее впечатление в головном офисе. В вас поверили. И должен сказать, пока у меня нет серьезных нареканий. Вы вроде бы стараетесь… Но как-то себя не проявляете. Что ж вы смотрите на меня? Пишите, пишите.

Пристроившись с краю стола, Елена быстро справилась с докладной насчет поведения портье. Она осторожно выразилась, что он производил впечатление не вполне трезвого человека. Игорь Львович, ознакомившись с ее кратким творением, недовольно поморщился:

– Да что вы, голубушка, если я его уволю на основании такой докладной, он в суд на меня подаст и выиграет! Что значит «производил впечатление»? Что за импрессионизм? «Явился на работу пьяным» – вот как надо! Перепишите.

Второй вариант устроил его больше. Молниеносно спрятав докладную в ящик стола, управляющий придвинул женщине чистый лист бумаги:

– Давайте теперь характеристику на парня.

– Я обязательно должна рекомендовать его на должность портье?

– Ну а как же? Старое старится, молодое растет.

– Игорь Львович, он водит в номера проституток, – решилась наконец Елена. Это был ее первый донос, и ей стало так жарко, будто она вдруг вошла в раскаленную парную. – Свои сексуальные услуги тоже предлагает, за деньги. Он такой бордель устроит, что мы потом не отмоемся. И так уже противно. Вечно какая-нибудь размалеванная девица в парике по этажам бродит, а остановишь ее пьяную, пытается деньги сунуть и поет, что ее привел Сережа.

Она проговорила все это на одном дыхании и остановилась, ожидая бурной реакции, но, к ее изумлению, управляющий добродушно расхохотался:

– Ну а как же?! Как же, драгоценная Елена Дмитриевна? В отеле люди не только чемоданы хранят, кушают, моются и спят. Многим вдалеке от дома требуется релаксация. Даже очень многим. Большинство одиноких постояльцев рассчитывают приятно провести вечер. И если мы перекроем доступ в отель этим, так скажем, традиционным удовольствиям, то и клиентов очень быстро лишимся. Секс даже в совковые времена был, а что уж теперь-то в невинность играть! Относитесь к этому моменту с пониманием.

– То есть вы считаете этого типа достойным следить за порядком на этаже?

– Милая Елена Дмитриевна! – Ей показалось, что управляющий смотрит на нее с жалостью. – Что я считаю и что считаете вы – в нашем случае неважно. Сергей подходит на эту должность, я успел к нему приглядеться, и мне нужно положить в его личное дело такую характеристику от его непосредственного начальства, чтобы она дала основание для повышения. Чисто бюрократический момент. Что вам стоит? Он же не в космос летит, в конце концов! Напишите и забудьте.

– Я подумаю.

Игорь Львович хотел как будто что-то сказать, но сдержался и молча махнул в сторону двери, показывая, что она может уйти.

Через полчаса на пятом этаже ее поймал неизвестно откуда вынырнувший Сергей. У женщины сложилось впечатление, что коридорный ее подстерегал, спрятавшись за углом.

– Елена Дмитриевна, мы с вами в прошлый раз не договорили… Помните, что я сказал?

– Смутно. – Она остановилась, снимая несуществующую ниточку с лацкана форменного пиджака. Ей надо было чем-то заняться, чтобы не показать своего интереса к предмету разговора.

– Вы же помогали той антикварше залезть в 617-й номер, я знаю! – Сергей улыбался, показывая отбеленные зубы, блеск которых еще больше подчеркивал полученный в солярии легкий загар. Елене пришло в голову, что парень выглядит как профессиональный альфонс, и она с омерзением отвела взгляд. – Только ни с чем остались. Я думал, вам нужно узнать, где теперь ящик.

– Мне не нужно, – бросила женщина, все еще глядя в сторону. – Какое мне дело?

– Так, может, антикварше не все равно? Может, она готова платить за информацию?

– Слушай, – не выдержала Елена, поворачиваясь к парню, топтавшемуся рядом. – Почему ты всюду лезешь? Я что, спрашивала тебя о чем? Просила узнать адрес, куда увезли панно?

– Мне показалось, что адрес вам пригодится… Но если не нужно, я не навязываюсь.

– Иди и работай, – сквозь зубы проговорила она, направляясь к лифту.

– Елена Дмитриевна, вы написали мне характеристику?

– Напишу, не беспокойся, – ответила женщина через плечо, нажимая кнопку.

В сущности, у нее были дела на этаже, но чтобы отвязаться от Сергея, пришлось уехать. Настроение испортилось еще больше, когда она поговорила с Верой. Ей удалось поймать приятельницу только после двух часов ночи, и они зашли в кафе на третьем этаже. Вера немедленно сделала глазки бармену, варившему для них кофе, и многозначительно ему улыбнулась, будто о чем-то сговариваясь. Ее игривое расположение духа разом улетучилось, когда Елена усадила ее за самый дальний угловой столик и рассказала о своих затруднениях.

– Ты должна написать характеристику этому мальчишке, чтобы его произвели в портье? – Вера вытащила из кармана передника сигареты, к которым обращалась в самых крайних случаях, когда расстраивалась. Уже это было плохим знаком. – Значит, гаденыша все-таки повысят. Такие быстро лезут наверх. Что ж, пиши.

– Советуешь?

– А что ты можешь сделать? Все уже решено. В таких случаях бумажка – это формальность. Наверняка мальчишка подмазался как следует. Он им подходит – вот что главное.

– А если я не напишу?

– Тогда тебя уволят. Сто процентов. – Вера закурила, щуря глаза, щедро подчеркнутые подводкой. – Лучше не нарывайся. А о зарплате поговорила?

– Какое там! Управляющий все время намекает на то, что я еще не освоилась, от меня мало толку… Я устала!

Елене внезапно захотелось плакать, хотя в сущности ничего особенного не случилось. Сказывалась хроническая усталость, нервное напряжение, в котором ей приходилось жить. Вера деликатно выпустила дым в сторону и сочувственно кивнула: