Судьбы хуже смерти (Биографический коллаж) - Курт Воннегут

Обезьяна померла, вот, подумаешь, дела. Даже обезьяны по этому случаю не расплачутся.

(Дон Кихот тоже для своего времени был неоконсерватором, но он всегото атаковал с копьем наперевес ветряную мельницу да нагнал страху на стадо овец.)

XIV

О том, как неоконсерваторы живут точно бы не в свою эпоху и не в своей стране, я попробовал написать в романе "Фокус-покус". Сейчас серия "Фрэнклин лайбрери" готовит издание романа, предназначенное для коллекционеров (там будут иллюстрации моей дочери Эдит, бывшей миссис Херальдо Ривера, теперь она вышла за действительно чудесного человека), и к этому изданию я написал предисловие.

В предисловии сказано, что с тех самых пор, как я начал изучать антропологию, "на историю и культуру разных народов, на созданные ими типы общества я всегда смотрел как на живых персонажей, столь же запоминающихся, как госпожа Бовари, Долговязый Джон Сильвер,[29] Леопольд Блюм из "Улисса" или кто угодно еще. Рецензент журнала "Вилледж войс" недавно с ликованием написал, что из всех известных писателей я единственный, кто не создал ни одного настоящего характера, так что следующий шаг будет заключаться в том, чтобы по этой причине не оставить от моих книг камня на камне. Он был неправ, этот критик, ведь Элиот Розуотер, Билли Пилигрим и еще кое-кто из выдуманных мною людей обладают многомерностью, объемностью и своеобразием, достаточным, чтобы удовлетворить любые вкусы. Однако одно его суждение следует признать правильным: во многих моих книгах, включая и эту, индивидуальности не являются главным действующими лицами.

Главное действующее лицо в романе "Фокус-покус" (разумеется, не считая меня) - империализм, то есть захват чужих земель с населяющими их народами и залегающими в них богатствами посредством самых современных орудий поражения, иначе говоря, флотов и армий. Сколько раз ни повторяли, не лишне снова напомнить, что в год, когда Христофор Колумб открыл это полушарие, тут жили многие миллионы людей, и вооруженные до зубов европейцы отобрали у них все, чем те владели. Когда такое же происходит в более скромных масштабах, мы эти действия признаем уголовно наказуемыми, то есть квалифицируем их как вооруженное ограбление. Как и следовало ожидать, подобное насилие не осталось без последствий, и одно из последствий - это нежелание богатых наследников тех первых завоевателей взять на себя ответственность за результаты деятельности их праотцев: за то, что теперь, хоть до хрипоты спорь, не разберешь, кому что принадлежит, только, кому бы ни принадлежало, все равно нужно огромное искусство, чтобы этой собственностью распоряжаться, да к тому же для этого нужны ужасно дорогостоящие и скучные системы управления, а уж про народ, чувствующий себя все более обездоленным, обозленным и несчастным, и речи нет.

Впрочем, у меня в романе "Фокус-покус", как и в жизни, какой мы ее сейчас видим, богатым наследникам, обитающим на территории, называющейся Соединенными Штатами, пришли на выручку иностранцы, прославленные своими туго набитыми кошельками японцы, которые охотно скупят всю страну, расплачиваясь бумажками, имеющими хождение почти во всем мире и полностью освобождающими от любых общественных или моральных обязательств. Вот это да! И наследники, из которых многие успели пожать плоды завоевания европейцами нашей части Западного полушария лишь совсем недавно, когда выучились брать свое на Уолл-стрит и грабить банки, - наследники, как выяснилось, ничуть не больше патриоты страны, где они живут, чем англичане были патриотами Родезии, а бельгийцы - патриотами покоренной ими страны Конго, а португальцы - патриотами Мозамбика. Или чем все эти иностранцы, скупающие теперь Америку, стали патриотами США".

Там в предисловии еще много чего написано, ну да шут с ним. (Чем старше становлюсь, тем меньше охоты аргументировать свои суждения и поступки. Хотя что с меня взять? Я ведь просто порчу бумагу, а вот Рональд Рейган, тоже в свое время работавший в "Дженерал электрик", испортил всю страну. А "Дженерал электрик", само собой, испортила реку Гудзон и еще несколько сот квадратных миль вокруг Хэнфорда, штат Вашингтон, - насколько испортил, зависело от направления ветра.)

Надо было сказать в том предисловии (маразм! Esprit de l'escalier![30]), что мы последняя большая колония, брошенная на произвол судьбы завоевателями.

Когда они уедут, забрав с собой почти все наши деньги (может, в Европу, а может, и тут, в бывшей колонии останутся, облюбовав местечки вроде Хэмптона в Виргинии, Палм-Бич или Палм-Спрингс), мы станем чем-то наподобие Нигерии - страной из тех, которые родились в фантазии доктора Сейса, описывавшего государства, состоящие из нескольких племен. В Нигерии (я там был, когда шла межплеменная война) самые большие племена - это хауса, йорубо и ибо. А у нас будут племя черных, племя испаноязычных, племена тех, кто родом ирландцы, итальянцы, азиаты и еще племя ничего собой не представляющих (его составят и лица немецкого происхождения).

Между племенами начнутся стычки. Мы превратимся в одну из стран третьего мира. Единственное утешение, что и все прочие державы тоже станут третьим миром. (Вот увидите!) Благодаря неотвратимым последствиям империализма, отобравшего у народов принадлежавшие им земли и разрушившего их культуры, вся планета превратится в третий мир.

Свою теорию я изложил Салману Рушди, а он сказал: сама Британия теперь - последний форпост империи, чьих бывших подданых она перевезла к себе на остров, где империя начиналась, и продолжает измываться над этими темнокожими людьми. Рушди - я о нем писал в главе про Нельсона Олгрсна вынужден скрываться, поскольку Иран вынес ему смертный приговор. Ну, я и написал ему по почте. Ответа пока не пришло, хотя он, ото всех таясь, написал-таки совершенно разгромную рецензию на "Фокус-покус" и напечатал ее в английской газете, - там сказано, что от меня ждать больше нечего, и прочее. (Я так расстроился, что подумал: не поспособствовать ли мне исполнению его приговора.)

Скверные дела. (Лучшая из всех моих книг - "Галапагосы", где я утверждаю, что из-за своих непомерно изощренных мозгов мы сделали жизнь непереносимой.) Говорят, у американцев самым большим доверием пользуется Уолтер Кронкайт. (А кто бы другой с ним посоперничал?) Когда-то мы с ним дружили, а теперь он меня третирует. Нет, вы подумайте, каково это - ты американец, а человек, которому американцы больше других доверяют, смотрит на тебя так, словно тебя кошка притащила в лапах после удачной охоты! (Все бы ничего, но ведь я американец.)

Дальше в том предисловии я опять обрушился на американские школы - те, которые на Восточном побережье. (У меня это просто пунктик.) Написал, что эти школы рабски копируют британскую систему и что обучение основывается на идее так называемого "христианства с кулаками", очень привлекавшей империалистов-аристократов во времена королевы Виктории. (В те славные времена, уж не сомневайтесь, умели разбираться с обезьянами без хвостов.) Да еще эти телепередачи под рубрикой "Театральные шедевры", идущие по так называемому общедоступному каналу, - драматические такие истории про то, до чего замечательная, пленительная и радостная у англичан классовая стратификация, а уж про британский империализм и говорить нечего. А ведь если вспомнить, чем когда-то хотели стать - и могли, и должны были стать Соединенные Штаты, английская классовая стратификация пригодна для нас примерно так же, как "Капитал" или "Майн кампф". (Вы не задумывались, отчего это народ победнее не очень-то жаждет смотреть общедоступный канал?)