Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ) - Алексеев Дмитрий Анатольевич

— Она никогда меня не приревнует, а вот тебя запросто — ты с ними рядом постоянно.

«И правильно сделает, вот только вряд ли узнает, как я с ним кувыркалась, а узнает — так простит за давностью», — мысленно согласилась Катя.

Лиза уже все сообщила о лекарстве и сестры начали приватную беседу.

— Ты живешь с кем-нибудь? Только честно, — требовательно спросила Елизавета, усевшись на диван рядом с сестрой и держа ее за руку.

— Честно? Тогда, да, но очень редко, правда, больше мне и не требуется. А тебя Артур, небось, каждый день эксплуатирует? — захихикала старшая сестра.

— Ну не каждый, но часто, — покраснела Лиза. — А как ты догадалась?

— А немцы все такие. Но ты не вредничай, а то он быстро какую-нибудь кухарку найдет, — продолжала веселится Катя, потом вздохнула. — Ты не обижайся — я просто завидую.

Катерина еще раз вздохнула и оценивающе посмотрела на сестру:

— Только между нами: я фиктивно обвенчалась, чтобы взяли на работу. Родителям — молчок! Такой порядочный попался, что даже соблазнить не смогла. Это наш граф дал ему поручение женится на мне.

— Смелая ты, Катька! А вдруг он не даст развод, когда захочешь … замуж по-настоящему?

— Я его заставлю заниматься любовью чаще, чем ты с Артуром — быстро сбежит.

— Катерина, ты чудовище! Чем тебя мужчины обидели?

— Как чем? Ты не видишь, что мы для них второсортные твари для утех? Не бойся, я тебя не агитирую в сообщники, а вот в Питере у нас уже активная группа, даже съезд провели, — похвасталась Катя. — Кстати, Серафима тоже там бывает.

— Как? А Евгений Львович не возражает? — растерялась Лиза.

— Не-а. Наоборот, считает нашу борьбу справедливой. Сказал: «Только бомбы не бросайте». И деньги дает.

Лиза покачала головой, с некоторым сомнением глядя на старшую сестру:

— По-моему, нет ничего важнее спасения людей.

— Есть-есть. Спасение их душ. И этим должны заниматься не попы. Твой Аркадьев может в технике и гений, но в законах общества плавает, как первокурсник. Вот добьемся, чтобы женщины вышли из рабства мужчин и весь старый трухлявый мир рассыпется. И в этом мы с тобой, сестричка, должны быть в авангарде. Постарайся не рожать каждый год на радость Мюллерам, а доведи свой антибиотик до совершенства, чтобы весь мир ахнул, видя, что может женщина. А я тебе помогу и заставлю твоего графа побегать, а то еще растолстеет и всю привлекательность потеряет, — съязвила Катя.

Внизу послышался шум — приехали оба Мюллера. Сестры в обнимку спустились в столовую.

Глава 57

Евгений Аркадьев, несмотря на небольшой стаж работы инженером, отлично усвоил, что коллективная творческая работа намного эффективнее одиночной, однако, организовать ее непросто. Даже в их небольшом и растущем коллективе, начались трения и мелочные склоки, в-основном из-за большой номенклатуры продукции и постоянного соперничества, что было неплохо, но тормозило процесс.

Реорганизация явно назрела, и Женя собрал соратников.

— Не буду вас утомлять вступлением: я предлагаю поделить направления работы по ответственным исполнителям, а именно: Мошков — двигатели, Крамер — автомобили, Присс — мотоциклы, Костович — самолеты. Естественно, что основные вопросы решаем вместе и никому не возбраняется проталкивать свои идеи, но отвечать за направление будут указанные господа или лучше, товарищи. На себя я беру самое простое: подталкивание вас пинками и финансовое обеспечение. Я бы присвоил вам звание главных конструкторов, но боюсь — зазнаетесь. Кроме того, доля каждого в прибыли увеличивается до 10 %. Есть вопросы, пожелания?

— Весьма щедро для капиталиста-эксплуататора, — подколол Присс. — А вот нас с Крамером можно и объединить.

— Нет, мне нужна конкуренция, — сразу возразил Евгений.

— Что же самое интересное достанется Славе, да? — обиделся Мошков.

— Не говори ерунды — как я без вас? — горячо возразил обычно невозмутимый Костович.

— Вот именно, Саша. И, если, ты предложишь лучшую схему планера — никто не возразит. Свои обиды оставьте дома для жен и любовниц, а здесь только труд, который и сделал нас первыми среди приматов, согласно учению Дарвина. Если я не убедил вас, то просто примите на веру и побольше оптимизма. Да, еще одно: разрешаю принимать по своему направлению инженеров и стажеров самостоятельно, сколько нужно, но чтобы они были загружены полностью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В июне Аркадьев выкроил время, чтобы съездить в Москву на фабрику «Кёлер и К», крупнейшего производителя лекарств и еще многого. Как раз подали заявку на привилегию пенициллина, поэтому можно было запускать производство. Самому заниматься этим Евгению было не по профилю, а вот войти в долю — запросто. Осталось мелочь — убедить хозяина фабрики взять риск на себя.

Фридрих Карл Кёлер родился в Москве в семье немецких аптекарей и продолжил семейное занятие, быстро став провизором, а затем и владельцем аптеки. Он поменял немецкое имя на Роман Романович, решив получше врасти в новую родину. У него обнаружился недюжинный талант предпринимателя и вскоре он открыл собственную фармацевтическую фабрику, изготавливающую лекарства, настойки, мыло, духи и многое другое. Дела шли в гору, он стал победителем нескольких конкурсов и ярмарок, достигнув к 45 годам звания лучшего в России фармацевта и вытесняя немецких производителей. Однако неуемная натура Кёлера требовала нового расширения производства, и он постоянно искал новые направления.

Евгений довольно легко отыскал фабрику «Кёлер и Ко» и теперь изучал ее хозяина, пока тот заканчивал беседу со своим управляющим. Роман Романович был крупный лысоватый мужчина с бородой чуть более 40 лет и быстрой напористой речью, в котором трудно узнать потомственного немца. Разговор с управляющим скоро закончился, и хозяин фабрики обратился к Аркадьеву:

— Здравствуйте, милостивый государь! Я Роман Романович Кёлер, а вы, простите, кто?

— Здравствуйте, Роман Романович. Граф Аркадьев, Евгений Львович, поручик в отставке, ныне промышленник — директор завода «Русский двигатель» в Петербурге.

— Очень рад, ваше сиятельство! Как же, как же, наслышаны про ваши автомобили, весьма экзотично!

— Роман Романович, давайте обойдемся без титулований — я все-таки несколько моложе вас.

— Хорошо, Евгений Львович. Какое вино предпочитаете?

— Горячий чай, если можно.

Кёлер открыл дверь и что-то сказал секретарю.

Так что привело к нам петербургского промышленника?

— Сначала вопрос: часто вам предлагают новые лекарства?

— Почти ежедневно. Причем, убедить автора в бесполезности его детища практически невозможно, к сожалению.

— Значит, я не оригинален. Постараюсь быть краток. Доцентом Полотебновым, владельцем аптеки в Курске Нориным и его дочерью провизором Елизаветой Мюллер изготовлено новое лекарство с очень сильными бактерицидными свойствами. Испытания проводятся уже больше года. Результаты просто фантастические: антибиотик показал себя почти универсальным лекарством. Я профинансировал эти исследования, а также направил в министерство прошение о привилегии. Сейчас продолжаются испытания в Курске и Петербурге. Если мы найдем общие интересы, то и в Москве будем лечить им. На первом этапе я готов взять все расходы на себя, в-дальнейшем, думаю, договоримся.

Роман Романович молчал несколько минут, прикидывая в уме совершенно авантюрное предложение. «Если это все правда, то можно заработать кучу денег, а, если нет, то и репутация фирмы будет здорово подмочена», — размышлял он. — «С другой стороны — назначение лекарства — дело врача, а мы можем сослаться на экспериментальный образец».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У вас есть какие-нибудь отчеты и свидетельства врачей о действии нового лекарства? — осведомился Кёлер.

— Разумеется, Роман Романович, — объяснил Аркадьев, со вкусом прихлебывая чай с бубликом. — Скажем так: у меня есть свидетельства минимум десяти врачей о положительном действии препарата, в том числе, при эпидемии тифа, поэтому вы не особенно рискуете. Я намерен сегодня же отправиться в клинику при Московском университете к самому Склифосовскому и расскажу ему о лекарстве.