Снайперы - Мария Симонова

— Эта старушка, по-моему, плохо видит, — озабоченно бормотала Лида, пытаясь оттереть с ее светлой куртки сюрреалистические грязевые разводы. — Налетела на тебя, словно ты прозрачная, и сразу — шлеп в грязь! Ну и извозила она тебя!

— Погоди, Лид. Машина! — Кэт взмахнула рукой, тормозя серый «жигуль» — тот еще антиквариат. Шофер после небольшого торга согласился их подбросить — сошлись на десятке. Кэт подумала, а не дать ли ей сразу денег Лиде на обратную дорогу? Однако воздержалась: зачем торопить события, может, еще вместе придется возвращаться.

— Далеко улетаете? — поинтересовался вскоре водитель — простой лысоватый мужчина средних лет и средней же упитанности.

— Почему вы так решили? — ершисто спросила Лида. — Может, мы кого-то встречать едем.

— Ну да, это с сумкой-то? Встречать в Гагаринский ездят с пустыми руками, чтобы оттуда поклажу помогать тащить. Меня не проведешь!

— Разве это сумка? — Лида приподняла одной рукой с колен подруги аккуратный баульчик. — Вы бы видели… — Тут она умолкла, потому что в ее ребра несильно, но ощутимо ткнулся острый локоть. На самом деле собранная Кэт сумка была поначалу вдвое тяжелее и стала легкой отнюдь не благодаря ее практичности, а скорее Лидиному дару убеждать. После тычка Лида благоразумно сменила тему:

— Кэт, а что тебе сказала та бабушка?

Кэт почему-то было неприятно говорить об этом — поведение старухи произвело на нее странное, яркое и одновременно гнетущее впечатление. И все же она ответила:

— Назвала меня какой-то Волчьей Княжной. Больная, по-моему.

— Да, странно. — Лида задумчиво глядела на Кэт — так, словно высматривала в ней чьи-то давно знакомые черты.

— Тебе это о чем-то говорит?..

— Вообще-то это персонаж одной старой сказки. Я в детстве ее очень любила…

— Какой? — заинтересовалась Кэт и попросила: — Расскажи.

— Только я за подробности не ручаюсь, — предупредила Лида. — Начинается сказка примерно так: однажды в заброшенную лесную деревню пришла девушка. Никто не знал, кто она такая и откуда, а люди в этой деревне жили злые, угрюмые, и куда бы она ни стучалась, никто не хотел пускать ее на ночлег. Наконец в последнем доме пожилая женщина сжалилась над ней, бросила ей кусочек черствого хлеба и указала на сарай, стоявший на отшибе, где она могла бы переночевать. Но жалость ее была ложной, потому что эта женщина и все другие люди деревни знали, что окрестные леса полны волками. Девушка поблагодарила сердечно и пошла спать в сарай, но никак не могла заснуть — тогда она села у дверей и стала что-то тихонько напевать. А ночью в деревню пришли волки. Они подкрались неслышно, окружили сарай, где сидела беспечная девушка, но ни один из них ее не тронул. Когда она перестала петь, то увидела, что вокруг нее сидят и лежат огромные серые звери. Но она не испугалась, а протянула руку и погладила одного, потом другого. Они подходили к ней, как дети, забывшие о ласке, а она их гладила и трепала по загривкам.

Жители деревни, проснувшись поутру, увидели, что девушка, проведя ночь без крова, осталась цела и невредима. Тогда они стали забрасывать ее камнями, крича и обвиняя в том, что девушка ведьма. Бедняжка только плакала, моля о пощаде, а когда она упала под градом камней, появились волки — они выскочили со всех сторон из леса, кинулись на жителей деревни и стали рвать их, молча, не щадя женщин и детей. Началась страшная кровавая бойня. Вдруг сквозь крики и стоны донесся слабый голос — девушка просила волков пощадить этих людей, она уверяла, что они не так уж плохи, ведь среди них была женщина, давшая ей хлеб и указавшая ночлег. И волки отступили. Под испуганными взглядами жителей они подняли умирающую девушку на свои спины и унесли ее в лес. Никто никогда ее больше не видел, но с тех пор люди иногда слышат в лесу сквозь волчий вой поющий женский голос. Говорят, что это поет Волчья Княжна.

— Щемящая какая-то сказка. Забирает, — произнесла Кэт после недолгого молчания. — Или это ты так хорошо рассказываешь? — Помедлив, она добавила: — А все-таки у бабки точно крыша поехала.

— Это, наверное, последняя жительница той деревни, — польщенно улыбнулась Лида.

— Ну да, переехала на старости лет в Москву, тут и свихнулась окончательно.

Они посмеялись, но на душе у Кэт лежала тревожная тень — такой неприятный ноющий осадок оставило это небольшое происшествие, а потом Лидина сказка… Недобрая это была сказка. И бабка недобрая — словно черная кошка, перебежавшая дорогу уже в самом начале пути.

— Ну вот, сказочницы. Приехали. Гагаринский космопорт. — Водитель затормозил и развернулся к пассажиркам, улыбаясь и с интересом их разглядывая.

— Большое спасибо, — сказала Кэт, отдавая ему деньги.

— Не за что. Пассажиры вы нескучные, сказки в пути рассказываете. Правильная, между прочим, сказка — с волками порой легче найти общий язык, чем с людьми.

— А вы с ними пробовали, что ли, с волками-то? — проворчала Кэт и, не дожидаясь ответа, вылезла из машины. Проводив ее глазами, водитель хмыкнул:

— Надо же, такое завернули — Волчья Княжна!..

К центральному табло они подкатились тютелька в тютельку к десяти часам, однако Яна на назначенном месте встречи не обнаружили. Кэт почему-то была уверена, что если он не подшутил над ней и придет, то обязательно придет вовремя. Но по здравом размышлении она решила, что начинать волноваться пока рано, — в их распоряжении еще целых три часа, так что, хоть это и некорректно по отношению к женщине, он вполне мог опоздать. Если бы она знала Яна немного лучше, хотя бы как его старая знакомая Татьяна, то его опоздание могло бы ее не на шутку встревожить. Пока же Кэт ощутила только легкое беспокойство и все же спросила у подруги:

— Как ты думаешь, Лид, может, стоит позвонить ему на мобильный?..

— Конечно, позвони, — кивнула Лида. — Только давай чуть-чуть попозже, мне отойти надо — ну просто умираю! — Кабины телефонов-автоматов находились в другом конце зала, так что кому-то так или иначе надо было оставаться здесь караулить Яна. — И кстати, Кать… У тебя не найдется пудры?

— А разве ты?… — Кэт хотела спросить: «Разве ты пользуешься косметикой?» — но вспомнила, что Лида, кажется, неровно дышит к Яну, и проглотила окончание фразы. Лида вспыхнула, взмахнув руками:

— Ну да, не крашусь я, не крашусь! Но нос иногда пудрю!

— Я бы тебе еще посоветовала немножко подкрашивать губы, — сказала Кэт, доставая из сумки косметичку. — Вот, возьми.

— Спасибо, я скоро.

Лида помчалась в туалет, оставив Кэт в одиночестве. Впрочем, какое там одиночество, хотя нельзя и сказать, чтоб у центрального табло царила толчея. Люди были все больше неторопливые, сплошь респектабельного вида, интересовались рейсами или тоже кого-то ждали, в воздухе витали ароматы дорогого парфюма, ходили носильщики, проплывали улыбающиеся девушки в синей форме.