Русский фронтир - Алексей Волков

На первый взгляд вроде все просто – вращая пикой и совершая ложные выпады, удерживать вооруженных саблями противников на расстоянии, тех же, кто пытается извлечь ружье или пистолет, поддевать на рожон, а вот на практике подобное умение требует такой подготовки и сноровки, что учиться этому надо не один год. И если в обеих Америках хватало лихих наездников, то ни одного опытного пикинера в них не было. Просто потому, что ни о чем подобном здесь не слышали. А уж в Северной Америке вообще предпочитали достать врага из огнестрельного оружия, чтобы не испытывать судьбу в чреватой сложностями рукопашной.

Как итог – шесть десятков проживавших в центральной столичной усадьбе казаков показались двум сотням налетчиков неисчислимым полчищем. Пусть кое-кому из плантаторов и их прихлебателей удалось выхватить пистолет, пусть кто-то оказался довольно умелым в работе с саблей, превосходство станичников было очевидным.

Схватка длилась не больше четверти часа. Пришедшие убивать североамериканцы не думали, что смерть может ждать их самих. Мысль о явной несправедливости судьбы оказалась для них невыносимой, и, дабы исправить ситуацию, налетчики ударились в бегство.

Не все. Не меньше сотни пришельцев остались валяться на жесткой и холодной земле. Кто – вскрикивая от боли, кто – уже не волнуясь ни о чем. Казаки тоже понесли потери, однако меньшие в добрые десять раз, да и в отличие от североамериканцев смущаться от вида собственной крови прирожденные воины не привыкли.

Краешек выглянувшего солнца застал захватывающую сцену погони. Огромная толпа несостоявшихся добытчиков погоняла во всю прыть коней, стараясь умчаться подальше от горстки преследующих их по пятам казаков. Теперь уже в роли добытчиков выступали последние. Что с бою взято, то свято. Разве может быть лишним в хозяйстве пистолет или ружье, не говоря уже о коне? Да и в переметных сумах наверняка найдутся вещи, полезные в домашнем обиходе.

Станичники были переселены сюда недавно и имели далеко не все потребное. Но и имея, не отказали бы себе в лишнем. Все-таки многое казаки приобретали за собственный счет, а семьи хотели не только кушать, но и жить в достатке и довольстве.

Пара наиболее хозяйственных казаков задержалась на месте короткой схватки в поисках нужных и ненужных вещей. Справедливости ради, при этом они же помогали своим раненым. Чужие могли подождать, когда появится свободное время.

Большинство же занялось погоней. Беда была в том, что преследуемых было намного больше, и потому догнать всех не получалось ни при каком раскладе. Для удиравших североамериканцев их многолюдство несло какую-то надежду на спасение. Конечно, далеко не всем, но тут каждый привык думать исключительно о себе, а до прочих никому не было дела.

От ближайшего хутора тоже доносились ружейные выстрелы. Налетчики заранее разделились и старательно пытались напасть на все поселения станицы сразу.

Определенный резон в этом был. Даже если где не заладится, казаки оттуда не смогут прийти на подмогу остальным.

Жители Североамериканских Штатов были практичными деловыми людьми и не хотели, чтобы кто-то помешал им заниматься наказанием неугодных и сбором добычи.

Но – не вышло…

11

Разговор упорно не желал перейти в разряд легкой беседы. Беседующих должно быть минимум двое, а Виктория то упорно отмалчивалась, то словно нехотя произносила какую-нибудь ничего не значащую фразу.

– Признаться, очень желал навестить вас, но служба… Наместник непрерывно посылал меня с разными поручениями то в один штат, то в другой. Даже в собственной квартире довелось ночевать не больше двух раз.

Лишь после этого невольного признания Виктория взглянула на офицера чуть более благосклонно. Ледок еще оставался в ее глазах, просто его стало меньше, и голос немного потеплел.

– Вы могли бы покинуть службу. Свободных земель вокруг нас столько, что до ближайшего соседа чуть не день пути.

– Как – покинуть? – О подобном варианте Муравьев никогда не помышлял.

Виктория сама поняла, что предложенный ею вариант никуда не годится. Частному человеку намного труднее добиться заметного веса в обществе. И уж совсем нет причины хоронить себя в имении, пока ты молод и перед тобой раскрываются блестящие перспективы.

– Можно и не покидая стать хозяином асиенды. Разве плохо иметь свою землю? Если, конечно, вы собираетесь остаться здесь, а не возвращаться в Россию. Отец говорил – сейчас все можно сделать без каких-либо проблем. Достаточно обосноваться в выбранном месте и обнести предполагаемый участок. Степь не имеет общего хозяина.

– Да, свободных земель в Тешасе очень много.

Муравьев немедленно подумал, как было бы хорошо, если бы сюда в ближайшем времени переправились люди из России. Те, кому не хватает земли в переполненных центральных губерниях. И хотя соответствующий указ императора был давно подписан, желающих переселиться в Америку было не видно. Людям было боязно покидать родину, многочисленных родственников и друзей, отправляясь в дальнюю колонию.

О чем говорить, когда даже самые родные люди рассматривали отъезд Муравьева едва ли не как вечную разлуку!

Но может, действительно поговорить с Резановым и выбрать себе участок неподалеку от дона Педро? Своим собственным примером заложить основы будущих отношений людей без крепостного права на основе уважения всеобщей свободы…

– У нас не столь давно появился новый сосед. Перебрался сюда из Луизианы и захватил себе столько земли… Но, представляете, для ее обработки он привез с собой чернокожих рабов. – Красивое лицо Виктории чуть скривилось. – Вот уж никогда не думала, что мы станем жить, как потомки англичан.

– Рабов? – Николая передернуло.

Он мечтал о царстве свободы, а тут…

Николай постоянно возмущался крепостным правом, называя его рабством, и лишь в Америке столкнулся с рабством настоящим. По сравнению с положением негра русский крепостной крестьянин мог считать себя свободнейшим из людей. Во всех смыслах слова.

На территории Мексики рабство уже было отменено, однако севернее, на землях, освободившихся от власти англичан, практиковалось вовсю. Там словно бы вернулись времена Рима, лишь подкрепленные новым оружием и без всесокрушающих грозных легионов.

Но чтобы позорящее нормального человека явление было перенесено сюда, в пределы России…

– Да, – подтвердила Виктория. – Когда же мой отец высказал Джорджу все, что думает о рабстве, тот в ответ заявил, что никому не позволено посягать на свободу человека жить так, как он считает нужным. Представляете?

– Нет. Надо немедленно доложить наместнику о творящихся безобразиях. Ни русский император, ни его представители не потерпят рабства на территории России.

В ответ Виктория подарила Муравьеву такой взгляд, что офицер обязательно оказался бы на седьмом небе, если бы не был так занят свалившейся новой проблемой. Но все же он, пусть в меньшей степени, однако оценил подарок, и восторг перед девушкой, разделяющей его убеждения, на миг затмил терзавшие мысли.

Очередной танец как раз закончился, и Муравьев отвел партнершу на прежнее место:

– С вашего разрешения, я отлучусь ненадолго. Хочу сейчас же побеседовать с его высокопревосходительством.

– Мне хотелось бы узнать о результатах беседы. – Виктория чуть склонила голову в ответ на поклон офицера.

Муравьеву приходилось вращаться в высшем петербургском обществе, бывать в модных салонах, однако там дамы вели беседы совсем на другие темы. Поэтому не удивительно, что в этот миг Виктория предстала в глазах офицера самим совершенством, божеством, спустившимся с небес на землю, дабы озарить тот путь, по которому обязан идти каждый уважающий себя мужчина.

Резанов находился здесь же, в зале. Он как раз беседовал с несколькими дамами, обаятельно улыбаясь им. Въевшаяся в кровь субординация заставила Муравьева застыть неподалеку в ожидании окончания разговора.

Наместник привычно обращал внимание на все происходящее вокруг него. Вдобавок он привык жить делом, и даже великосветские беседы и встречи для него являлись не более чем одной из обязанностей облеченного властью и доверием императора человека. Потому Резанов крайне вежливо завершил разговор и первым сделал шаг к офицеру:

– Слушаю вас, Николай Николаевич.

– Ваше высокопревосходительство, разрешите доложить, – вытянулся в струнку капитан.

– Сколько раз говорить – давайте без чинов. По крайней мере, в неофициальной обстановке, – ласково улыбнулся Резанов.

– Николай Петрович, мне только что рассказали о совершенно вопиющем случае…

Все-таки были у Муравьева некоторые сомнения. Уж не воспримет ли наместник сказанное как упрек в свой адрес? Любому человеку понятно: невозможно за считаные месяцы навести порядок на огромной территории, и тем не менее кто, как не правитель, в ответе за все, что происходит на вверенной ему земле?