Протестантизм - Наталья Ревуненкова

В общественной жизни и в размышлениях о религии Роджер Уильямс отстаивал принцип свободы совести как неотъемлемое право каждого человека, далеко опережая свое время.

К концу XVII столетия в Новой Англин, как и двести лет назад накануне Реформации в Европе, ожидали конца времен и светопреставления. Образованные богословы не сомневались, что настал вечер мира и скоро станут рыскать по свету вечерние волки. Самый начитанный человек в Америке, член Королевского общества содействия успехам естествознания и поклонник Ньютона, преподобный Коттон Мезер в ужасе прерывал проповеди для того, чтобы отогнать Сатану. Он сообщал о полчищах бесов, которые вселились в центральный город колонии Бостон — первенец английских поселений. Одним из поводов для роста апокалиптических настроений были перемены в управлении колонией.

Освященные божественным промыслом порядки «города на холме» рушились на глазах пуританских властей под давлением приказов из метрополии. Согласно королевской хартии 1691 г., Доминион Новой Англии из шести колоний (Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут, Нью-Йорк, Нью-Джерси, Нью-Гемпшир) был подчинен присланному из Англии королем Вильгельмом III Оранским губернатору. В Массачусетсе учреждалась новая политическая система, обусловленная избирательным правом по имущественному цензу. Из политики исключались только католики, для всех протестантов религиозный избирательный ценз был ликвидирован. Сохраняя за собой право вето на законы, принимаемые в колониях, королевская власть даровала протестантским исповеданиям гражданское равенство. Изменение правового положения колонистов было радикальным, оно вело к уменьшению влияния пуританской ортодоксии.

Все учреждения власти менялись, росла гражданская нестабильность. В этой обстановке все происходящее казалось делом князя тьмы, который уже вселился в ряды Божьего народа, поместил по закоулкам обиталища чертей и разбойничьих банд, чинит вред тем, кто смотрит в сторону небесного Сиона. Чтобы избавить сограждан от «ангелов зла», определить и отсечь сатанинские происки в колониях, протестантские магистраты произвели массированный натиск на потусторонние силы в 1688–1692 гг. Акции по искоренению бесовских наваждений с помощью судопроизводства проводились на процессах «сейлемских ведьм».

В 1688 г. горожане сочли подозрительным поведение четырех детей в Бостоне. Детей допрашивали много часов, и в результате они заявили, что в них вселила дьявола пожилая служанка, которую осудили и повесили. Количество подобных подозрений и судебных решений в колонии Массачусетс, непрерывно увеличиваясь, достигло максимума к 1692 г., когда губернатору пришлось созвать в г. Сейлеме суд особого присутствия. В него были включены присяжные заседатели, которым предстояло разбираться с показаниями по поводу призраков. Дьявол выбирал для нечистых связей женщин в определенной последовательности. Сначала это были жены фермеров, батрачки и креолки в возрасте до восемнадцати лет, затем ведьмы обнаружились и в более состоятельных и просвещенных семьях. Всего на процессах в Сейлеме прошло по обвинению в ведовстве сто пятьдесят человек, которых либо вешали на дубу в Сейлеме, либо отправляли на костер в близлежащем местечке Гэллоус Хиллс. Среди жертв были не только женщины, но и мужчины.

Суды и следствия проходили в течение 1692 г. в обстановке коллективного доносительства. Жизнь достопочтенных граждан зависела от тайного или открытого доноса, который уведомлял суд о существовании призрака у намеченной жертвы. Юридические нормы требовали привлечь по каждому делу свидетельства относительно того, похож или не похож был увиденный призрак на жертву. Жертва доноса имела право защищать себя, но поскольку ее считали одержимой нечистой силой, ее клятвы на Библии суд в расчет не принимал, считая, что заверения исходили от дьявола.

Обвиняемые в ведовстве отказывались признавать свою вину, хотя, по традициям «Молота ведьм» — непревзойденного руководства инквизиторов (1496), именно покаяние ведьмы должно венчать успех обвинения. Сейлемским судьям, как правило, не удавалось довести судопроизводство до покаяния, тогда они пришли к выводу, что убедительность защиты означает изощренность дьявола, вселившегося в душу женщины. Чем решительнее отрицалась вина, тем более виновной признавалась подсудимая, но и здесь твердая убежденность в истинности своей личной веры, свойственная протестантам, не покидала женщин.

Давая показания, свидетели говорили, что человек, которого они знали прежде, раздваивался, от него отделялся двойник в облике привидения, щипавший или кусавший свидетеля. Свидетели в зале суда на очной ставке подтверждали, что их истязали невидимые призраки, тем, что падали на пол, корчились, клялись на Библии. Перед судьями вставал вопрос, позволяет ли Бог использовать в дьявольских целях привидение невинного человека, который прежде не был в связи с дьяволом. Консультации по этому вопросу давали богословы, в частности Коттон Мезер. Он советовал с осторожностью принимать за основу для приговора свидетельства о призраках, хотя и был убежден в том, что великое наступление дьявола на Новую Англию уже началось.

Гораздо решительнее была позиция его отца, священнослужителя Инкриса Мезера (1639–1723). Он опубликовал тезисы «Вопросы совести в отношении дьявольских духов», где рассмотрел возможность влияния дьявола уже не только на обвиняемого в ведовстве, но и на свидетеля. Раз он падает на пол при взгляде на обвиняемого, а затем приходит в себя от его прикосновения, то не означает ли это дьявольскую ворожбу двух людей? Из этого исследования был сделан важный вывод, что для полноты обвинения необходимы более веские доказательства. Он признал возможность оправдания обвиняемых как меньшего зла в судопроизводстве и готов был скорее признать ведьму порядочной женщиной, чем порядочную женщину считать ведьмой. Богословский трактат Инкриса Мезера не ставил под сомнение благородство и образцовое гражданское поведение достопочтенных сейлемских судей, и после ознакомления с ним губернатор распустил суды. Тем жертвам, которых не успели повесить, были принесены извинения.

Сейлемская дьяволиада имела психологические объяснения, поскольку она отнюдь не насаждалась сверху, а выражала коллективные религиозные чувства. Идеалы пуританского единоверия явно пришли в столкновение с идеалами очередного поколения колонистов. Сейлемские процессы довершили разочарование в нравственном идеале государства святых, и он незаметно канул в прошлое. Взрыв коллективных страхов перед происками нечистой силы в рядах избранного народа отступил под натиском мощной волны религиозного энтузиазма, которая пронеслась по американской земле во время «Великого пробуждения».

Откровения о том, что Христос искупил своей кровью грехи всего рода людского, а не только избранного народа, посещали с начала 1730-х гг. верующих в г. Норт-Эмптоне в Коннектикуте. Толпы людей из протестантских конгрегаций собирались на религиозные собрания, слушали проповедников «полного очищения» от грехов в земной жизни, каялись и молились, чтобы Господь избавил их не только от личных грехов, но и от того, который совершили прародители Адам и Ева. Для получения полного очищения им надо было родиться свыше, испытать высшее напряжение религиозных чувств.

Во главе местной конгрегации и всей церковной округи Коннектикута и западной части Массачусетса тогда находился Джонатан Эдвардс (1703–1759). Это был пуританин и священнослужитель по семейным традициям, одаренный мистическим чувством связи с Богом, который с университетских лет посвятил себя философии, физике и богословию. Учение о внутреннем озарении, близкое учению квакеров, пришло к нему в связи с работой над темой о соотношении природы и Бога. Присутствие Бога в материальном мире, согласно Эдвардсу, доступно зрению людей через благолепие и красоту всего духовного.

Еще до оживления религиозных интересов среди своих прихожан в Норт-Эмптоне он занимался изучением психологического явления «пробуждения души». У него появилось множество новых объектов для диагностики процесса обращения в веру. Вокруг него все верили, что центральным событием в жизни христианина является факт обращения. Эдвардс дал научное описание этого факта.

В «Narrative of the surprising works of God»[7] он записал рассказы верующих, которые испытали на себе, что их души обратились к Богу. Сначала человек испытывает душевный трепет, пока он чувствует, что является грешником и обречен на вечные муки. На втором этапе он начинает понимать, что осужден вполне заслуженно, ибо Господь справедлив. На третьем этапе верующий делает «благодатное открытие» милостей Господних. На заключительном этапе к христианину приходит умиротворение, ибо буря в его душе улеглась и душа наполнена радостным сознанием того, что ей дано спастись. Здесь отмечено также, что процесс духовного перерождения может включать в себя и чувство ужаса, как у наблюдавшейся им пятилетней девочки. Ученый оценил его как родовые муки души, внешний признак величайшего из чудес в мире, наполнившего исследователя изумлением и благоговением перед бесконечным милосердием Господа.