Голем 100 - Альфред Бестер

У Гретхен был заведен следующий порядок приема: самых почетных клиентов она встречала у входа в Оазис. Менее важных она встречала у внушительного входа в свои апартаменты, в окружении своего штата. Рядовых (т. е. большинство) клиентов проводили к ней в кабинет, где они заставали ее работающей за письмен­ным столом. (Знай все это Миллс Коупленд из «ФФФ», он был бы крайне оскорблен!) Гретхен встретила Ильде- фонсу у дверей своей квартиры и провела ее в комнаты.

— Спасибо, что поспешила на помощь, Нелл. У ме­ня полный завал.

Ильдефонса переливалась салатного цвета блест­ками.

— Кто может сопротивляться подначке, ЧК? Ко­нечно, ты меня интриговала — я тебя вычислила. Во всех твоих поступках всегда что-то еще скрывается.

— Решительно возражаю, Нелл.

— Но почему? В этом твоя привлекательность — меня берет за живое, когда я начинаю гадать, что ты еще затеяла. Мне хочется это выяснить.

— Клянусь, что просто нуждаюсь в помощи.

— А я, значит, должна тебе поверить? Это вот и есть твоя crise psychologique? — Ильдефонса двинула бедром в сторону остекленевшего господина Хоча.

— Это оно.

— Ты говорила «он». Ты не сказала «нуль в тоге».

— Он в шоке, и его нужно силком из этого выве­сти... Привести в норму.

— Ну и чем так хороша норма? Почему не позво­лить ему радоваться тому, что он есть сейчас?

— Мне нужны его свидетельские показания по делу.

—- А я тут при чем?

— Потому что тебе известно что-то, чего я не знаю,

— Что именно?

— Как устраивать встряску мужчинам.

— Что ж, мне еще не приходилось тыркаться с зом­би, но всегда что-то бывает в первый раз.

Гретхен натянуто улыбнулась.

— Если нужно именно это, то у тебя полная свобо­да действий.

— А что, есть другой способ? •— Ильдефонса не­брежной походкой приблизилась к господину Хочу, скользнула по нему равнодушным взглядом, внезапно наклонилась и посмотрела пристально. — Быть не мо­жет! Господи, да это Херой!

— Какой Херой? Это доктор Блэз Шима!

— Герой-херой, сокращенно от Хирошимы. Замани его в постель, ЧК, и узнаешь почему.

Гретхен плотнее сжала губы.

— Так вот какое твое скрытое намерение, —- заме­тила Ильдефонса. — А что с ним произошло?

— Не знаю. Поэтому ничего не могу сделать.

Ильдефонса заскользила, примериваясь, вокруг

Шимы.

— Так-так, Херой. Давненько с тех пор... Соску­чился, козлик?

— Меня зовут Хоч, дорогая. Можете обращаться ко мне «господин Хоч».

— Богу известно, что раньше любая девица завопи­ла бы «Хочу!», козлик. Он что, не узнает меня? — бро­сила через плечо Ильдефонса.

— Он никого не узнает.

— И себя самого?

— Он думает, что он — какой-то придуманный им тип по имени Хоч.

— А ты желаешь избавиться от этого типа?

— Это было бы лучше всего — чтобы он пришел в себя.

— Есть идеи?

— Ты — моя единственная идея. Я подумала: «Только Нелл сможет привести его в сознание».

— Благодарю, но я обычно довожу их до полной потери сознания. Я не очень-то разбираюсь в обратном. Возможно, меня это позабавит. Хочешь, чтобы он вспомнил, что он — Шима?

— В том-то и загвоздка.

— М-м-м... — задумалась Ильдефонса. Г-н Хоч из­лучал на нее улыбки, напоминая симпатичного римско­го сенатора. — Погоди-ка. Херой, а это помнишь?

Она затянула своим пронзительно-высоким голо­ском:

Мамаша наказала мне: «Не прыгай с дядькой при луне! Неслух ты, — сказала мать, — Ты не смей нарушать! Нарушать, нарушать, Будет мужу не сказать!я

Ильдефонса хихикнула.

— Ты всегда от этого тащился, помнишь, Херой? Балдел, когда я пела и танцевала под эту песенку.

— Меня зовут Хоч, дорогая. Можете обращаться ко мне «господин Хоч».

— Слушай, ЧК, да он совсем съехал. Этим номером его всегда можно было довести до того, что он из штанов

выпрыгивал. Херой считал, что я — невинная крошка, распевающая похабщину, которую сама не понимаю.

— Ну и промазал!

— Это только для примера. Он и вообще не очень- то соображал. Может, мне станцевать? Танец с раздева­нием.

— Можно, конечно. Погоди. Надень вот это.

Ильдефонса поглядела на кабошон в руке Гретхен.

— Что это?

Гретхен почувствовала некоторое облегчение.

— Неограненный алмаз.

— Ты хочешь, чтобы я его надела?

— Пожалуйста.

— Куда? На мне и нитки не останется.

— Вставь в пупок.

— Боже... Сюда? Но как?

— На гримерном клее.

— И зачем мне его надевать?

— Это ключ к запертому ящику.

— Чей ящик-то?

— Его.

— Похоже, что со времени нашего знакомства он обзавелся чудными замашками.

— Именно так. Нет, Нелл, он не должен видеть, как ты его нацепляешь; нужно, чтобы камень сверкнул для него неожиданно. Зайди ко мне в спальню.

Ильдефонса кивнула и прошла в дверь, которую Гретхен придержала для нее. Она вышла очень скоро, позаботившись, чтобы дверь осталась открытой.

— Крутая постелька, — одобрила она. — Вполне может сделать лечение захватывающим. Эти зеркала!.. Ну-с, начинайте отсчет!

— Мне оставить вас?

— Зачем? Вдруг узнаешь что-нибудь полезное.

— Всегда есть место для усовершенствования, — сквозь стиснутые зубы согласилась Гретхен.

Ильдефонса стала в позу перед господином Хочем и снова запела, довольно неуклюже подтанцовывая. («Паршивая координация в вертикальном положении».) Чешуйный доспех из салатных блесток мог сниматься по частям — в стратегическом порядке («Задумка была вовсе не для танцев».) Ильдефонса, не глядя, разбрасы-

вала куда попало клочья чешуи, пока не обнажилась до слепяще розовой наготы — для бравурного финала. Она томно извернулась, выставляя на обозрение все свои сочные выпуклости, и внезапно застыла в призывной позе — прямо перед господином Хочем. Гретхен пода­вила рычание.

Алмаз замер перед его глазами. Господин Хоч уста­вился на камень. Потом глаза его скользнули к венерину холмику, поднялись к грудям и остановились наконец на лице Ильдефонсы. Он позеленел.

— Но... но ты ведь Илди, — неуверенно начал он. Глаза его устремились к алмазу. — Как... Что.ты... Поче­му на тебе камень Гретхен? — Он встал, покачиваясь, озираясь в недоумении. — У меня ничего не связывается.

Ильдефонса протянула к нему пухлые ручки.

— Пошли, козлик. Свяжем все по новой.

— Но ведь... Я... Это же сейчас. Это не тогда. Сей­час. — Голос его окреп. — Боже милосердный, что у нас с тобой происходит, Илди? Почему ты здесь? В таком виде? С алмазом Гретхен. С этими твоими штучками времен Ипанемы. Господи, да я год назад от тебя отде­лался!

— Я вынула ее из ящика, Блэз, — тихо сказала Грет­хен.

— Но... Но алмаз!

— Я попросила ее надеть алмаз.

— Почему?

— Потому что это ключ.

— Откуда ты меня вытащила?