Черная корона - Галина Романова

— Я машину-то погнал на мойку. Только воду пустил — и тут же стоп. Чую — что-то не то! — Виталик сгреб в охапку загривок, сощурился солнцу и пробормотал: — Правда, сочтут сумасшедшим. Но грязь стала другой. Ее стало меньше, понимаете?

— Нет.

— С утра тачка была забрызгана как и положено — слева. Дождь в то утро то и дело накрапывал — значит, встречная непременно брызгами обдаст. А тут вдруг с чего-то левый бок чистый практически, а справа на подкрылках — вот такие ошметки. — Виталик показал, каких размеров была грязь на подкрылках. — Чудно, не находите?

— Может быть.

Она пожала плечами. Вопрос был спорным. Грязь можно смыть любой лужей, забравшись в нее поглубже. И приобрести точно таким же образом. Это не аргумент.

— Не аргумент, говорите?! А кровь под водительским сиденьем — аргумент? А салон будто бы другой стал — аргумент?

Про салон что-то такое говорил и Дима, вспоминая о странной привычке Влады Черешневой рассматривать царапины на обшивке.

— Кровь, говорите? И много крови?

— Да нет. Я коврик поднял, чтобы его вымыть, а там лужа свежая совсем. Я потер, понюхал — кровью пахнет. В ворс, конечно, впиталась, а вот на самом сиденье внизу на коже осталась незасохшей, вязкой. И потом, сам салон был чужим, понимаете?!

— Если честно, то с трудом. — Александра недоверчиво покачала головой. Виталик Гривнев в роли криминалиста ее совсем не впечатлял. Мог быть с похмелья, а то и вовсе под парами. Чего не почудится.

— Так я потом еще раз его машину мыл! — снова воскликнул Гривнев. — Уже ближе к вечеру. И знаете что?

— Что?

— Грязь на ней оказалась той самой. — Виталик ей подмигнул.

— Какой той самой?

— Утренней! Той самой, которая была с утра. Слева забрызгано было, а справа почти чисто, понимаете?! Так же, как утром! Как же так, ведь я же ее вроде только помыл. Как дурак стоял и рассматривал с полчаса. Думаю, допился! А потом вся эта странная история с аварией. Тут некоторые умники Владимиру в сумасшедшие записать поторопились. А я говорю вам, — Гривнев как-то расслабился разом, вытянул ноги далеко вперед и, зажмурившись, снова подставил лицо солнышку, стало быть, собрался подвести итог под всем сказанным, — где-то Андреевич тачку раздобыл, чтобы жену свою переехать. И убивать он ее не хотел, поверьте. А так и хотел, как получилось, — выдать за сумасшедшую. Фирма-то, слыхал, на ней была.

Итак, у нее появился наконец свидетель, способный пролить свет на те загадочные события с дорожно-транспортным происшествием. Свидетель, который утверждает, что машин в тот день было и в самом деле две. Причем обеими, с какой-то радости, управлял поочередно сам Черешнев. Но ведь потом…

— Слушайте, Виталий, как вы думаете, кто мог сидеть за рулем той второй машины ночью? Если Черешнев был в офисе, а его родной джип был на стоянке, то кто-то же управлял второй машиной! Как думаете, кто?!

— Хм-м… — Гривнев мгновенно подобрал ноги, скрестил руки и, уложив их на колени, вздохнул. — Кто мог быть? Только лицо очень доверенное и приближенное. Так ведь по логике?

— Ну да. Кому еще можно доверить совершить преступление?

— Во-во! Именно! Преступление! — Он хитро сощурился, покачивая головой. — Преступление совершает преступник, так ведь? Так… А кто у нас ходил в лицах доверенных, имея при этом преступное прошлое? Правильно! Тот, кто сменил меня на боевом посту, — Темин Серега.

— Кто такой?

С этим человеком она сегодня точно не пересекалась. И в милицейских протоколах после ДТП этой фамилии не значилось. Интересно, как это ему удалось отвертеться от допроса?

— Так отпуск ему оформили задним числом. Если захотят, все сделают, — произнес со значением Гривнев. — Вот его и не допросили, а надо бы. Тот еще элемент. Да он сейчас в гараже отирается, можете переговорить, если желаете.

Она желала, и еще как! Попрощалась и пошла искать Сергея Темина. Очень было интересно взглянуть на предполагаемого виновника той аварии. И узнать, что это за преступный элемент затесался в команду Черешнева Игоря Андреевича.

Элементом оказался совершенно безликий, невзрачный парень лет тридцати. С отсутствующим видом он слонялся по гаражу, сунув руки в карманы брюк. Подойдет, попинает колесо какой-нибудь машины, переходит к следующей. Вытащит руки из карманов штанов, почешет макушку под кепкой, снова уберет их в карманы. Маета, одним словом, случилась у человека, ничто иное. С гибелью хозяина он оказался не у дел. Временно исполняющий обязанности генерального обходился без его услуг, имея своего собственного водителя.

Встрече с Александрой Степановной Сергей Темин оказался не рад. На вопросы отвечал односложно, все больше отворачиваясь и пожимая плечами.

Не знаю, не видел, не был, хоть и привлекался, но давно, и тот случай никакого отношения к происшествию не имеет. Искупил давно честным трудом и преданностью. Чем теперь собирается заниматься? Чем прикажут, тем и займется. Уходить не собирается, платят хорошо. А от добра, как говорится, добра не ищут.

Из гаража Александра Степановна выходила с чувством легкой досады. И не потому, что ничего не почерпнула из разговора с водителем Черешнева. А потому, что не любила людей с ускользающим взглядом. Настораживали они ее и раздражали. Все они ей казались обремененными либо нечистой совестью, либо комплексами. От таких хорошего ждать не приходится. Да и на последний ее вопрос он ответил как-то уж очень уверенно:

— В ту ночь, когда случилась беда с супругой Игоря Андреевича, я был дома. Спал. Подтвердить жена может, поскольку спала рядом со мной. А больше, знаете, никого не было. В кровать себе мы третьего не звали.

Вот так! Он спал со своей супругой, а кто же тогда сбил на машине супругу Черешнева? Игорь Андреевич сиднем сидел в офисе, свидетелей тому тьма, подкупить всех невозможно. Кто сидел за рулем ворованного джипа?

Так, стоп! Почему она подумала, что ворованного? Почему?!

Да потому, черт побери, что напрокат такую машину не дал бы никто. Даже если бы и дал, то никак не взял обратно с повреждениями после дорожно-транспортного происшествия. Выходит, машину взяли насовсем, то есть ее просто-напросто украли у кого-то. Угнали то есть. А у кого? И не его ли кровь обнаружил Гривнев, убирая в салоне?

Ух ты!!! У Александры даже под ложечкой засосало от такого поворота событий.

Почему никто не обратил внимания на это происшествие? Должного внимания, имеется в виду! Потому что не было погибших? Или потому, что пострадавшую выставили в невыгодном свете в глазах общественности? Быстро все это дело замяли, не заморачиваясь — откуда и каким образом взялась вторая машина. Да об этом и не думал никто! Сочли утверждения Владимиры Черешневой бредом, оговором и только.

А дело-то дрянское! И пустил его на самотек с попустительства начальства не кто-нибудь, а ее Димка. То есть Калинкин Дмитрий Иванович.

Опытный ведь следователь, как же он мог? Просто счел это происшествие мелким и незначительным на фоне других, которыми занимался, и все. Счел его бытовым, глупым и отвлекающим от нужной, серьезной работы.

Неужели и она через несколько лет так же вот будет отмахиваться от подобных дел, простых на первый взгляд, а? Неужели будет способна отчитаться, не вникнув и все как следует не проверив?

И с убийством теперь с этим опять такая же некрасивая история получается. Похватал первых подвернувшихся под руку, засадил на трое суток и руки потирает, будто истинных убийц сцапал. На первый взгляд вроде бы все действительно просто. Все действующие лица очень удачно укладываются в схему случившейся трагедии. И даже имеются свидетельские показания сожительницы Удальцова, буквально подтверждающие его вину, но…

Но кто сказал, что все это не проделала она же вместе со своим братом сводным с целью жестоко отомстить Удальцову и его новой пассии, подставив их таким вот чудовищным образом? Почему такую версию никто не принял в расчет? Хлопотно? Обременительно? Да, наверное.

И потом, не шла у нее из головы эта странная авария. Если у Черешнева был соучастник преступления, а он, несомненно, был, то он мог запросто начать того шантажировать. А шантажисты народ скверный, на расправу очень жестокий и бездумный. Вот вам и еще одна версия, а Димка прицепился к Владимире и Удальцову!

Александра забрела в крохотное кафе всего на пять столиков. Заказала себе голубцы со сметаной, апельсиновое желе и холодный зеленый чай.

Охотничий азарт юного следователя-стажера способствовал зверскому аппетиту. Голубцы кромсала вилкой и глотала большие куски, почти не пережевывая. Не мигая смотрела в одну точку, ковыряясь ложечкой в подтаявшем желе, и все думала и думала.

А станут ли ее ругать, если она разошлет запрос по соседним районным и областным центрам на предмет угона машины такого класса и цвета, как у погибшего Черешнева? Просить кого-нибудь о помощи или проделать это самостоятельно, в обход деловитых и вечно занятых важными делами коллег? Да, так она и сделает — умолчит, обойдет, все сделает сама. А чтобы не прослыть выскочкой и верхоглядкой на случай неудачи, помощи она попросит у своего дяди. Он не посмеет ей отказать и снабдит ее нужными бумагами и подписями для того, чтобы запрос был официальным. Разослав по факсу запросы, она тихонечко будет ждать результата. И если он случится, то вот тогда уже…