Подозреваются в любви (СИ) - Комольцева Юлия

Даша лихорадочно застучала дверцами полок. Где же была эта бутылочка с чудесной настойкой? Кажется, вот. От бессонницы она принимала несколько капель, но ведь мужики здоровей и крепче. Не раздумывая больше, Дашка наполовину опустошила их чашки с чаем и вылила туда остатки коктейля из трав. Спокойной ночи, малыши.

Через секунды послышалось, как Сергей скатывается с лестницы.

— Ну, что там? — спросил Димка.

— Ничего, померещилось, наверное. Может, правда, валерьянки ей дать?

Дашка прислонила ухо к двери.

— А ты знаешь, как она подействует вместе с этим?

С чем, интересно, застыла хозяйка дома в недоумении. Но долго размышлять ей не дали.

— Дарья Максимовна, я нашел, — радостно заорал Дима, влетая на кухню с журналом за девяносто девятый год.

— Спасибо, — потирая ушибленный лоб, отскочила от двери Даша.

Крокодилы сделали вид, что ничего необычного не произошло.

— Ну, что, чайку попьем?

Все трое чинно уселись за стол. Через полчаса их не мог разбудить даже Рик, скорбно воющий от одиночества.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Андрей, прислонившись к подоконнику, вяло жевал бутерброд, стараясь не смотреть на двух придурков, которые заснули на диване в его кухне. Зря Дашка называет их крокодилами — медведи в спячке, вот кто они!

Из одной чашки все пили, что ли?

В первый момент, когда Андрей оказался дома, он просто остолбенел. Конечно, это он велел напоить Дашку снотворным, но ведь приказа оставлять спящую хозяйку где попало не было. Даша спала в холле на пуфике, прислонившись спиной к стене. На одной ноге у нее был ботинок — кажется, Андреев. К груди она прижимала второй — кажется, Димкин. Интересно, куда она собиралась идти в разных ботинках?

Андрей стряхнул оцепенение и попытался дозваться охранников. Безуспешно. Тогда он подхватил жену на руки и двинулся в сторону спальни. Дашка мерно посапывала. Оказавшись на кровати, она свернулась клубком, всем видом демонстрируя привязанность к чужому ботинку. Как ни старался Андрей отобрать у нее Димкину обувь, Даша только сильнее сжимала руки и что-то недовольно бубнила, надув губы.

Чертыхнувшись, Андрей вышел из спальни.

На кухне ситуация немного прояснилась. Стало понятно, что охрана никуда не сбежала (оставив ботинки!), а мирно храпит на хозяйском диване. Окинув взглядом остатки чаепития, Андрей недоуменно пожал плечами. Машинально схватил со стола бутерброд и вспомнил, что не ел уже почти двое суток. Аппетита не было и не предвиделось.

Он облокотился на подоконник и застыл в позе древнего мыслителя, автоматически двигая челюстями.

Это здорово, что его страшные предчувствия снова не оправдались. Когда под утро охрана не ответила на его звонки, Андрей решил, что случилась беда. Не слушая Николая, он поехал домой, ожидая увидеть здесь погром и сообщение от похитителей. Должны же были они объявиться наконец! Ни один из кандидатов в списке врагов Комолова не подошел на эту роль. Ни одна угроза — его личная и озверевших ребят из службы безопасности — не возымела действия. Подозреваемые бились в истерике, крутили пальцами у висков, сами угрожали в ответ и спокойно указывали на дверь — в зависимости от их положения и характеров. Все это не имело большого значения. Ребята Андрея хорошо знали свое дело, но допросы с пристрастием или хладнокровные, даже уважительные переговоры не давали результатов. Степку не видели. За Степку не хотели денег или каких-то уступок. Степка был сейчас неизвестно где.

Андрей не сдвинулся с места за эти двое суток. Он по-прежнему не знал, где искать сына.

Хотя теперь он знал, где его точно нет.

У Кузи, которого смело облапошил друг Мишка.

У Ваньки Хлыща — интеллигентного бандита, который настаивал на том, чтобы Комолов сменил крышу и перестал «зарываться».

У Игната Савельевича — старого прощелыги, который мечтал занять место Комолова.

У Дениса Михайловича — крупного шишки, которому не нравился Комолов в целом и его сделки в частности.

Это были большие люди, и если бы они захотели, то могли бы и Степку украсть и взамен получить все, что им надо, и последствий — нехороших — избежать. Но они не трогали Степку.

Мелкие сошки, на которых Андрей не обращал внимания, тоже могли рискнуть. Когда-то он сильно обидел пожилого майора ГИБДД. Кто сказал, что тот стерпел и забыл? Когда-то Комолову пришлось обойти вниманием целую артель дальнобойщиков. Кто сказал, что они простили такое пренебрежение? Когда-то Комолов…

В общем, правильно процитировал Николай: «Огласите весь список, пожалуйста!» Сегодня ребята пороются в архивах, выудят все договора с подозрительными личностями и обиженными клиентами.

Не то. И не так.

Пусть все разложено по полочкам и предстоит действовать, как обычно — поэтапно. Что-то не давало Андрею покоя. Какая-то бессмысленность происходящего.

Он прошел в душ и сунул голову под холодную воду. Встряхнулся.

Так не бывает, решил он, словно поставил точку. Ребенка похищают зачем-то, ради чего-то. Давно известна вся схема от начала до конца. Телефонный звонок или письмо, составленное из газетных строчек. Ладно, напечатанное на принтере. Угрозы и требования. Валокордин, запах несчастья, трепетное ожидание и лихорадочные сборы средств. Или решение, к которому подталкивают против воли.

Андрея никто ни к чему не подталкивал. Не писали, не звонили, не угрожали, а между тем Степка исчез, и уже двое суток прошло.

Бессмыслица и абсурд.

Если они решили тянуть время, то сильно рискуют — родители просто с ума сойдут. Какой толк от душевнобольных?!

Андрей бросил взгляд в зеркало. У него уже сейчас был вид помешанного. Морда красная, мокрая, злая, глаза где-то далеко, а щетина на первом плане. Будто весь он состоит из этой щетины.

Держись, сказал он себе.

Взял полотенце, с яростью вытер лицо. Побриться, конечно, надо, но тогда, возможно, вместо щетины он станет обладателем десятков порезов. Сражения с бритвой и собственными руками ему не выиграть. Пальцы сейчас в состоянии только нажать на спусковой крючок. Жаль, что мишени подходящей поблизости не было, разве что собственная морда.

Что же они не звонят, черт их возьми!

Он вышел из ванной, поднял трубку телефона. Ровные гудки ударили в ухо.

Не может быть, чтобы похитителям был известен только номер его мобильного. Хотя это бы объяснило все. Он выкинул телефон в кусты, а они пытаются дозвониться. Ага, вот уже двое суток! И все-таки дикая мысль помчаться в город и залезть по макушку в тот самый кустарник не оставляла его.

Андрей даже тряхнул несколько раз мокрой головой, пытаясь выкинуть эту дурь.

Он должен. Действовать. По плану.

План был такой — разбудить охрану, наорать на охрану, постараться орать потише, чтобы не проснулась жена, и смотаться из дома.

А дальше — все по списку.

Майор. Дальнобойщики. Еще десяток обиженных и оскорбленных. И Соловьев. Точно, Соловьев должен помочь, он умный мужик и у него опыт. Помимо этого — сыскное агентство. Андрею приходило в голову обратиться в милицию, но эта была не самая удачная затея. Во-первых, он знал, что заявление принимают после трех суток. Во-вторых, он знал, что такое милиция. А вот Никита Соловьев — это здравая мысль, пожалуй, самая здравая за последние несколько часов.

Димка недовольно забурчал, когда шеф с силой потряс его за плечо. Рядом завозился Сергей, норовя попасть напарнику локтем в ухо.

— Встать! — заорал злым шепотом Андрей, склонившись к ним.

— А? Что? — подскочил Сергей, все-таки мазнув локтем по Димкиной заспанной физиономии.

Тот молча протирал глаза.

— Андрей Борисыч… — опознал он, изо всех сил сдерживая зевок.

— Андрей Борисыч, мы это… как-то так получилось… больше не повторится… — бормотал, уже вытянувшись по стойке смирно, Сергей, — а вы… что случилось?

Андрей громко втянул воздух носом. Не хватало только набить морду своим ребятам. Вернее, морды. Искренне опечаленные, сконфуженные физиономии двух взрослых мужиков, которые попались на удочку его предприимчивой жене. Андрей уже не сомневался в том, что Дашка провернула хитрую операцию по усыплению, не подозревая, что и сама в ней участвует в качестве жертвы.