Спецназ. Изменение реальности (СИ) - Вадим Владимирович Чинцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Сталин не всегда на Съезде дарил как фея подарки: «Государство вкладывает огромные средства в обучение своих граждан, поэтому вводится обязательный порядок сдачи экзаменов, при отсутствии желания и способности к обучению, в техникумы и ВУЗы будут допущены только отличники и хорошисты, за неуспеваемость с любого курса будет немедленное исключение, так как большая потребность в рабочих руках найдется и на заводах и на селе. За попытки подделки оценок таким учащимся и студентам преподаватели будут уволены без права работы по специальности и неважно чьих детей они пытаются оставить учиться, сын ли это министра, или дочь прокурора. Родители этих детей за попытку повлиять на преподавателей, правоохранителей при совершении их детьми административных или уголовных наказаний будут как минимум понижены в должностях или также уволены с волчьим билетом. У нас правовое государство и все в нем равны! Прошу это не забывать!»
Здесь же, на Съезде, был утвержден состав Совета министров. Председателем совета министров и одновременно министром торговли стал малоизвестный Александр Васильевич Чичкин, который до революции имел в собственности крупнейший в Европе и самый продуманный по техническому оснащению и компоновке цехов молочный завод, сеть молочных магазинов. До октябрьского переворота семнадцатого года прятал революционеров Молотова, Подвойского, Смидовича и других. После революции после принятия закона о национализации Александр Васильевич в полном порядке передал предприятия большевикам. Во всяком случае, положение дел было лучше, чем у других крупных предпринимателей, которые не собирались оставлять советской власти исправно работающее производство.
Берия и Судоплатов так и остались на своих местах, министром обороны стал Рокоссовский, при котором Генштаб возглавил Василевский. Министром сельского хозяйства назначили Вавилова, министром иностранных дел стал Громыко, министром образования неожиданно для всех Сталин продвинул одного из наиболее известных воспитанников, затем сподвижника Макаренко Семёна Афанасьевича Калабалина, чья судьба заслуживает отдельной книги: После разгрома шайки и расстрела её взрослых участников следователи не знают, что делать с Калабалиным — кроме руководства шайкой особо тяжких деяний он не совершал, расстреливать, как несовершеннолетнего, его не полагалось, просто так отпустить тоже нельзя, а мест в тюрьме не хватало и для куда более «заслуженных» сидельцев. В тюрьме Семён Калабалин просидел три месяца и, когда Макаренко очередной раз зашел в тюрьму «за пополнением», ему решением комиссии по делам несовершеннолетних предлагают забрать и Семёна, что и было сделано после короткого разговора с заключённым в присутствии начальника тюрьмы. Он оказался одним из главных действующих лиц «Педагогической поэмы», названный в ней Семёном Карабановым.
На своей подмосковной даче Жуков принимал неожиданно заглянувших к нему заместителя председателя Совета министров Булганина, министра путей сообщения Кагановича, руководителя Специального комитета по реактивной технике Маленкова, заместителя председателя Совета министров и председателя Совета по топливу и электрохозяйству при Совете министров Первухина и заместителя председателя Совета министров и Председателя Госплана Сабурова. Большинство гостей первого заместителя министра обороны были членами Политбюро партии, из состава которого так резко вышел Сталин и выбрали они для встречи время, когда сумерки уже переходили в ночную мглу, их автомобили по одному заезжали на территорию дачи, будто хозяева авто боялись огласки их визита.
Долго пили чай, вели разговоры ни о чем, пока Маленков не выдержал и задал хозяину дачи вопрос — Ты, Георгий Константинович, что думаешь о решении Хозяина отодвинуть Партию от управления страной? Тебе не кажется это вредным? — хотелось было употребить вредительством, но Маленков сдержал готовые сорваться слова.
Жуков покачал головой — Мне не понятно, почему с этим вопросом вы приехали ко мне! Я человек военный и в политику не лезу — Жукову было обидно, что его талант не был оценен по достоинству и министром назначили товарища, который вполне мог сгинуть в свое время в лагерях. Ему был понятен посыл этих «заговорщиков», которые внутри трясутся от страха как зайцы, посмевшие поднять хвост на волка.
Маленков отставил чашку с недопитым чаем и продолжил — Все знают, что пост министра должен был стать твоим, ты больше всех сделал для Победы, тебя в войсках любят и уважают.
Жуков усмехнулся — Так же уважают и нынешнего министра. Только вот как оказалось войну с немцами выиграли только благодаря спецназу! А вовсе не из-за талантов военноначальников.
Булганин поднял правый указательный палец — Вот вот! Какой-то командир спецназа получает два ордена Победы, а тебе, Георгий Константинович от сердца оторвали всего один!
— Что же вы от меня хотите? — Жуков откинулся в кресле и хитро прищурился.
Каганович невольно понизил голос, опасаясь прослушки — Необходимо вернуть нашей Ленинской Партии те позиции, которых лишил ее сошедший с ума Сталин. А то, что у него проблемы с головой, на это прямо указывают все его поступки. Сначала он ввел многопартийность, пойдя против заветов Ильича, который боролся даже с фракциями внутри Партии, теперь он создал условия для появления миллионеров, то есть предал Революцию, предал старых товарищей. Сталин ренегат и его нужно… — Каганович заколебался и вместо слова ликвидировать успел вставить более тактичное — Его нужно изолировать от общества, в психушке ему самое место.
Малиновский смотрел в глаза Жукова и добавил, пытаясь увидеть в них отблеск заинтересованности — Место министра обороны и члена Политбюро будет твоим, Георгий Константинович! Что скажешь?
Жуков попытался представить, что будет после попытки этих идиотов взять власть с его помощью и невольно вспомнил начальника ГРУ, бывшего командиром этих спецназовцев, который уже создал две бригады спецназа разведки и все они расположены частью в Москве, а частью в подмосковье, вспомнил и усиление снабжения тяжелым вооружением дивизии имени Дзержинского, штаты которой раздули практически в полтора раза, добавив ей полк новейших танков, которые в тайне от всех создали на ленинградском заводе и основное производство их освоили на новом заводе на Урале. Танки были жуткие и наводили страх своими приземленными хищными силуэтами, мощными пушками с автоматикой заряда и возможностью вести огонь без остановок благодаря новому оборудованию, которое даже ему не было известно из-за высокой степени секретности.
Он спросил себя: пойдут ли за ним офицеры и солдаты и честно ответил — против Сталина и его Конституции они не пойдут, он дал стране все, что необходимо для мощной державы, какой она и стала опять же благодаря этому грузину с русской душой.
