Каре для саксофона - Милена Иванова

— Так вот, анализируя события последних дней, у меня не выходит из головы этот русский. Как его там — Леонид, по-моему? — резко перейдя на серьёзный тон, начал Хиндли: — Он сидел за столом вместе с нами, как мы сейчас, но что успела настучать про наши дела эта полицейская ищейка — вот в чём вопрос. А во-вторых, его ликвидация поручалась тебе, — обратился он к Сэму: — Ты уверен, что он был мёртв?

— Абсолютно точно, Майкл, мертвее не бывает, контрольный я стрелял сам, — твёрдо ответил Сэм.

— Ладно. Осталось каких-то девять игрочишек, и лишь пятеро наших, а вы представьте, если бы все наши мальчики приняли участие в турнире, можно было бы уже сейчас подсчитывать дивиденды, — переключился на турнир Хиндли.

— По-моему четверо, Майкл? — не уверенно поправил Рольф.

— Четверо по прямому контракту и Михаэль в тёмную через Еву. Бедняга даже не догадывается, что уже подарил свой выигрыш «дяде», — с сарказмом произнёс Хиндли.

— Я что-то не особенно доверяю напуганным бабам, — высказал сомнения Сэм.

— А я после этих потерь не доверяю ни кому, — жёстко прервал реплику Хиндли: — Поэтому на операцию после турнира поедем втроём и примем девку прямо из банка с деньгами этого выскочки, если ему удастся выиграть, а остальные заберём позже. И, наверное, с покером надо завязывать, что-то мне сердце подсказывает.

— Майкл, а кто её будет вести в Казино и до банка? — через некоторую паузу спросил Сэм.

— Ну, ты же своих почистил после курьера, поэтому до банка пусть работают твои люди, Рольф. Только не надо всех. Два, максимум три. Наблюдают тихонечко, пошла девочка в банк, тебе позвонили и растворились, и чтоб у банка никого не было. Ты понял?

— Да.

— Ну и отлично, — подвёл черту Хиндли, а затем, подняв свое грузное тело с кресла и подойдя ближе к Сэму, вполголоса произнёс: — Ты всё-таки пошарь в том квартале сам. Может, что зацепишь, жалко было бы потерять Анну.

День был в разгаре. Ницца, заполненная туристами, была вся в движении, как громадный муравейник. Сэм направлялся по заданию Хиндли на Английскую набережную, где Фредерик расстался с Анной. Он мысленно представлял ее прекрасный, но несколько заносчивый образ, как вдруг стоп-сигналы впереди идущей машины неожиданно ударили в глаза. Всё произошло мгновенно, Сэм отчаянно вдавил педаль тормоза и чувствовал, как резина колес течет по разогретому асфальту, неся его автомобиль к неминуемому столкновению. Удар! «Вот только этого мне не хватало», думал он, выходя из машины. На встречу ему из разбитой «Феррари» двигались двое крепких парней.

— Опаньки! Я что-то не понял, что за перец мою машину грохнул! — сказал один из них, при этом Сэм не разобрал ни единого слова.

— Антоша, это кто ж меня инвалидом сделал! — показав на голову и слегка пошатнувшись, вторил другой, мешая французский с русским, и по телосложению напоминая Чака Норриса. — А где полиция?! А то я нервничаю…

— Вас не должно это беспокоить. Я всё оплачу. Зачем нам полиция? — улыбаясь, вступил Сэм.

— Нет, друг, ты слышишь?! Только собирались на экскурсию, что тут у них: дельфинарий, зоопарк, Диснейленд, а, неважно… А этот жёлудь моё любимое авто раскурочил! Я что теперь, трезвый пешком ходить должен?! — отреагировал Антоша.

— Нет, ему-то весело! А я на этом металлоломе позориться буду! — возмущённо ответил другой, посмотрев на несколько царапин и содранную краску на бампере. — Нет, мне мозоли натирать, за виски бегать! Мы отдыхать приехали или мороженое кушать, я не пойму?! С утра трубы горят, горло пить просит… — расстроено добавил он.

— Минералка? Содовая? — предложил Сэм.

— Он что, издевается?! После аварии башка трещит, дядя! Лечиться пора! Водки хочу! Вод-ки! Заторможенный какой-то… — недоумённо разводя руками, посмотрел он на друга.

Только сейчас Сэм понял, что перед ним русские.

— Серёга, интересно, здесь все такие или реальные пацаны встречаются?! Уже полчаса с этим бивнем слова гоняем, а в меня ещё ни литра не упало, — показывая на массивные золотые часы и хлопнув по животу, сказал Антон.

— Тоша, полицию вызывай! Пусть они здесь базар устраивают, а мы с тобой зря время теряем.

— Всё нормально будет, — улыбаясь и наконец-то понимая, что обязательно договорится с новыми знакомыми, отозвался Сэм. — Могу я пригласить вас в бар утолить жажду парой бокальчиков виски?!

— О, немой заговорил. Конечно, можешь! Калькулятор возьми, чувачок, бокалы считать, — громко рассмеялся Анатолий. — И это всё?! Не, он меня нищим хочет сделать! А джорджики где? Я что, на Ермолая похож? Лохов из нас делаешь? — прокрутил он массивный золотой перстень на мизинце.

И Сэм стал отсчитывать купюры, смотря в глаза одному из мужчин, пока не понял, что тот удовлетворён полученной суммой.

Они отправились в бар. Сэм рассчитывал сразу уйти, купив спиртное этим невежам. Знали бы они, с кем имеют дело. Ах, жаль нельзя будет разрядить обойму в их пьяные тела. Но мужчины и не думали его отпускать.

— Как тебя? Сэм? — придвинувшись ближе, начал Сергей. — Ты и за здоровье моё не выпьешь? Интеллект мне поправил, значит. Я теперь бином Ньютона формулой записать не могу, «проблему Пуанкаре» с Гришкой Перельманом перетереть не получится, да что там — нобелевская накрылась твоими колёсами! А ты выпить за меня не хочешь!

Сэм впервые заинтересованно посмотрел на собеседника, решив не спорить.

— Вам виски содовой разбавить? Со льдом? — обратился к мужчинам бармен.

— Нет, ну это невозможно! Я про содовую слышать не могу. Какой лёд! Сейчас воды насыплет, я соки не пью! У нас хоть по тихой разбавляют, а здесь всё по чесноку, советуются, — улыбнулся Антон. — Я чистый продукт люблю. И бокалы какие-то маленькие…

Сделав два глотка, Сэм отвлёкся на входящего полицейского. В это время Сергей что-то подсыпал в его бокал. Удостоверившись, что всё в порядке, полисмен вышел. Мужчины опять стали пить виски.

Сэм почувствовал, что сильно опьянел, когда осушил бокал до дна. Он, было, направился к выходу, но ноги не слушались его.

— Куда подвезти? — подхватив его под руки, поинтересовался Сергей.

Сэм что-то промычал в ответ.

— Надо же, готов! Зачем пить, если не умеешь! — обращаясь к бармену и оставляя хорошие чаевые, сказал Антон. Тот покачал головой и услужливо улыбнулся.

Мужчины вывели Сэма на воздух.

— Звони Максу, пора!

Через пять минут огромный джип остановился перед тремя мужчинами.

— Макс, ты нашёл переноску?

— Вот! — показал Макс на носилки, ручки которых упирались в грудь Сэму, едва поместившемуся из-за них справа на заднем сидении.

— Эй, чудила! Тебе ничего поручить нельзя. Мы что, эту биту на себе понесём? Где только ты надыбал такие!

— Да санитар у больницы оставил… Я что, спрашивать буду? Ну и взял. Не было на колёсах. Не было… А что, и цвет подходящий, крови видно не будет, когда я этому баклану на клык навалю за Еву.

— Не пыли! Ладно, времени нет, твои подставы исправлять.

Через полтора часа у аэропорта Ниццы остановился черный джип. Из него вышли трое мужчин, погрузив на носилки четвёртого с перевязанной головой, в яркой летней рубашке с петухами и голубых шортах, поставили на его живот шлёпанцы и направились в здание аэропорта. Двое держали носилки, а третий, с небольшой сумкой и пакетом, периодически укладывал четвёртого, который пытался встать, со словами «Сёма, так надо. Полечишься, протрезвеешь, понты поправишь».

— Буркалыч, так мы тебе ксиву психотерапевта нарисуем.

— Зря ты так, Сергей. У него последние минуты курортные…

— О, смотри, дед в коляске сидит! Антон, сливай пассажира! Нам трудодни ни к чему, — сказал Сергей, и оба, бросив носилки так, что больного слегка подкинуло вверх, направились к старику.

— Месье, не откажите! — подняв ничего не понимающего старика на руках и усадив в кресло зала ожидания, обратился к нему по-французки Сергей. — Как-нибудь верну! Друг травму получил, с яхты прыгал, о якорёк ударился. Тяжёлый, гад!

Антон, быстро взяв инвалидную коляску, с помощью Буркалыча стал усаживать в неё Сёму.

— Месье, сувенир из России! — сказал уже улыбающемуся старику Сергей, прицепив на его грудь значок, на котором на фоне решётки была надпись «Век воли не видать!» — От себя отрываю, кореша подарили, — добавил он, похлопав деда по плечу.

Объявили посадку на рейс «Ницца-Москва». Странная компания встала в очередь на регистрацию. Вдруг Сёма, слегка оклемавшись, завопил на чистом французском «Кто я? Где я?!» и, открыв пакет, который сунул ему Буркалыч, стал доставать оттуда матрёшек, значки с видами России и со словами «Месье, мадам! Я вас люблю!» совать пассажирам. Антон хотел забрать у него пакет, но не успел, его содержимое уже полетело вверх, осыпая людей вокруг, вызывая у одних недоумение, а у других смех. Одна увесистая матрёшка попала в голову солидной даме.