Дэйр - Филип Фармер

Его спутницы тоже остановились и замерли, узнав Мар-Кук, приближающуюся к ним с изуродованной передней лапой на весу.

Теперь и охотники стали добычей.

Эд Ванг отчаянно размахивал луком и кричал Джеку что-то. Слова его были не слышны за ревом дракона. Джек понял — Эд предлагает попытаться вместе отбиться от чудовища.

— Попробуем, — пробормотал Джек, — все равно это наш единственный шанс…

А у Эла Мерримота, одного из эдовых сподвижников, похоже, шансов уже вовсе не осталось: он отстал от остальных и, поскользнувшись, упал, когда грозная Мар-Кук была уже совсем рядом. Мерримот просто закрыл ладонями лицо, чтобы не видеть чудовищной лапы, которая отняла у него жизнь.

Дракониха задержалась над несчастным всего на несколько секунд. Но этих секунд хватило, чтобы недавние беглецы и преследователи оказались вместе. Ванг и его люди едва дышали после отчаянного бега, но нашли в себе силы стать бок о бок с маленьким отрядом Джека.

— Дайте-ка я попробую сперва поговорить с ней, — предложила Р-ли, сделала шаг вперед и произнесла «детской речью»: — Мар-Кук! Помнишь ли ты Соглашение с вийрами? Там сказано: «…пусть мать твоя и все твои бабки и прабабки до самого Великого Яйца проклянут тебя, если ты нарушишь Соглашение!»

Чудовище остановило свой бег, проскользив мощными лапами по траве:

— Я чту Соглашение, — казалось, голос исходит из самой глубины утробы, — но до определенных пределов!

— Чего же ты хочешь? — спросила Р-ли, прекрасно зная, каким будет ответ.

— Чего я хочу?! — Мар-Кук внезапно перешла на горловой визг. — Я хочу обратно свой палец! И еще я хочу труп того человечка, который осквернил меня, отрубив мой палец, и вторично осквернил меня, таская мой палец рядом со своей зловонной плотью… Плотью самца!..

— Хорошо, он вернет тебе часть твоего тела, чтобы ты могла пройти Очищение и вернуться после смерти в темную утробу Величайшей из Матерей. Но взамен ты поклянешься Муками Величайшей из Матерей, муками, которые Она вынесла, откладывая Восьмиугольное Яйцо с Первым Самцом внутри. Ты поклянешься, что как только тебе вернут твой палец, ты уйдешь прочь и никогда не станешь пытаться причинить зло этому человеку, — Р-ли указала на Джека, — или любому, кого увидишь рядом с ним! Согласна ли ты, Мар-Кук?

Челюсть драконихи отвисла, глаза тупо моргали. Вдруг она сложила у груди передние лапы.

Р-ли шепнула Джеку:

— Вряд ли она поклянется… Но уж если поклянется, то просто не способна будет причинить тебе и всем нам малейший вред: она слишком боится ада.

— Чего?

— Ада. Холодного безжизненного ада, где не будет тепла всех ее праматерей. Если бы она поклялась… Еще никто из трраков не нарушил подобной клятвы, никто и никогда. Даже если она поклянется и получит свой палец — Очищение займет долгие годы, а если она умрет, не завершив его — ее все равно ждет холодный ад…

— Так пусть она не отказывается от шанса избежать его! А уж палец-то я ей отдам, за этим дело не станет…

— Будем надеяться, что и она придет к такому решению. А пока слушай… — Р-ли почти шепотом рассказала Джеку, что он должен делать.

Джек кивнул и небрежной походкой, отнюдь не соответствующей его настроению и обстоятельствам, двинулся к краю плато. Он не оглядывался, но ясно представлял себе тупые глаза драконихи, замершей в нерешительности. За несколько футов от обрыва он услыхал драконий рев и топот, преследующие его.

Мар-Кук приняла решение.

Очевидно, Р-ли успела предупредить Полли, потому что обе они отскочили в сторону с до предела натянутыми луками.

А вот Эда и его приятелей никто не предупреждал. Они попытались удержать безнадежную позицию, успев выпустить каждый по стреле, две из которых попали в цель и бесполезно отскочили от бронированной драконьей шкуры. Только после этого бедняги бросились бежать, на их беду — недостаточно быстро и достаточно поздно.

Мар-Кук только слегка изменила направление — и двое из трех пали под ударами могучего хвоста. Раздался хруст раздробленных костей…

Эду Вангу опять повезло: дракониха в своей погоне за Джеком не стала отвлекаться на другого «человечка».

Вблизи Мар-Кук была так ужасна, что Джек еле удержался от попытки спастись, спрыгнув с обрыва вниз, на тропу. Но Р-ли велела держаться нахально и неколебимо, иначе все пропало: ярость бронированного чудища сокрушит всех!..

Джек стоял над кромкой обрыва, держа драконий палец в вытянутой за край пропасти руке. В крайнем случае ему просто нужно разжать кулак — и драгоценный палец пролетит почти целую милю, прежде чем достигнет дна долины. Если достигнет…

На этот раз Мар-Кук сумела затормозить всего в паре шагов от Джека.

— Стой! Не делай этого! — ревела дракониха.

Джек пожал плечами и медленно заговорил «детской речью»:

— Гляди, Мар-Кук. Если ты попытаешься убить меня, если мне придется разжать руку — ты никогда не получишь своего пальца. Никогда, Мар-Кук! Ты слишком велика, чтобы спуститься здесь, а в обход… В обход ты будешь идти слишком долго, Мар-Кук! Мелкая живность там, внизу, успеет сожрать твой любимый палец. Думай, Мар-Кук! Наши условия ты знаешь. А палец — вот он…

Чудовище разразилось потоком непонятных звуков, очевидно, ругалось по-драконьи. Р-ли говорила как-то, что прежде у драконов была своя речь, до того, как они освоили язык вийров. Теперь от той речи остались только ругательства и заклинания.

Джек попытался улыбнуться, чтобы показать Мар-Кук, кто является хозяином положения, но близость дракона превратила улыбку в параличное подергивание губ. Колени и руки Джека тоже противно тряслись.

Со стороны в разговор вступила Р-ли:

— Мы вернем тебе палец на перевале Идола, Мар-Кук. Но сначала ты поклянешься. И еще — пообещаешь не ходить за нами дальше перевала. А до перевала — охранять и защищать нас…

Мар-Кук едва не задохнулась от злости, но первое вразумительное ее слово было:

— Ладно.

Чудовище смирилось.

Джек не опускал руки, пока Р-ли брала с Мар-Кук Великую клятву, хотя предплечье и кисть уже ныли от напряжения. Когда с формальностями было покончено, он демонстративно положил драконий палец в кожаную дорожную сумку. Мар-Кук не сводила с Джека глаз, но не предпринимала ни малейшей попытки завладеть своим сокровищем.

Потом Р-ли помогла Джеку сбросить тела погибших с обрыва. Конечно, Джек предпочел бы похоронить их по-человечески, но могилу рыть было нечем и некогда.

Мар-Кук стала ныть, что ее лишили свежего мяса и замолкла только после того, как сирена объяснила, что от трупов надо избавиться, чтобы не привлечь мандрагоров. Что это за мандрагоры такие, думал Джек, если даже драконы предпочитают не привлекать их внимания?