Воин-паразит: Стать человеком - Богдан Костяной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они… не были похожи. Ни капли. И внешность не причём.
Но оба были лишены самого дорогого — семьи и любимых людей. И оба жаждали справедливого отмщения. Вот только история Карцера была не про добро и справедливость, да и они сами были не самыми лучшими люд… существами. Потому, приняв правила этой многовековой игры, паразит и неко стремились достичь суда над обидчика собственными руками.
— Ты не врал, когда говорил, что тебе нужна армия из десятков тысяч адептов… — кивнул мыслям Энас.
— Культ Аммаста — проблема всего Карцера. Многие идиоты поколениями лишь пугают им детей, но понятия не имеют насколько его угроза близка к реальности. Если бы не удачное стечение обстоятельств, в результате которых я украл тело, — Эспен так и не рассказал попутчикам откуда он такой умный появился и у кого обучился технике Союза Огня и Молнии, более того, он ничего про неё не рассказал, — вероятно, этот мир выглядел бы совершенно по другому.
— Хорошо, допустим… Как ты собрался воевать с культом в котором миллионы адептов?
— Ты не хуже меня знаешь, что если есть разница хотя бы в две стадии — шансов у адепта нет. Исключение: псевдо-уровни вроде нелюдей. Если я смогу подняться до «Человека» — моей силы хватит, чтобы уничтожить их всех в пределах внешней стены Доминос.
— Тогда назревает вопрос: как ты станешь «Человеком». Просто поглощать энергию и оттачивать навыки уже недостаточно. Пятый уровень — это фаза на которой необходимо в полной мере реализовать свою способность контролировать энергию в теле. — спросил Энас.
«Он так и не сказал, кто научил его волшебным словам, что он пулял ими направо и налево будучи «зверем», но это мы ещё выясним.» — отметил про себя лучник.
— Я кое-что знаю о переходе на эту стадию, но… Мои знания не полные и я планировал у кого-нибудь их позаимствовать. — ответил Эспен.
— Я могу помочь. — подал голос Гарольд, — Но для этого мы должны быть на сто процентов уверены, что ты не обратишь свой меч против нас.
— Что вряд ли возможно, учитывая, что мы не доверяем друг другу. — усмехнулся неко.
— Есть способ. — укоризненно посмотрел на принца наставник, — Заключить клятву на крови на три года. Этого времени мне будет достаточно, чтобы сделать пятиуровневых адептов из вас обоих.
— А разве ушастый не маловат для этого? — прыснул Эспен.
— Его Высочество сейчас находится на стадии открытия второй акупунктурной точки энергетического тела. Учитывая, что ты развиваешься быстро, ты догонишь его через пол года, а дальше будет самое сложное для вас обоих.
— Что нужно для клятвы? — спросил Энас, который будучи ребёнком в годы жития в Чиноэ и сам едва ли знал про неё.
— Достаточно порезать пальцы и приложить их друг к другу, смешав свою кровь, после этого, произнести заветные слова и клятва будет засчитана.
— А если нарушить её? — спросил Эспен.
— Умрёшь. — ответил белый маг.
— И на что договариваться будем? — повернулся к паразиту лучник.
Эспен улыбнулся и надрезал ладонь.
— Клянусь, что с сегодняшнего дня и до истечения трёх лет с момента как я произнесу клятву, я не стану напрямую или косвенно предпринимать попыток убить или навредить Энасу Гудзё. Также, я клянусь вместе с ним сражаться и убивать всякого, кто носит эмблему Аммаста. — закончив, он протянул руку ушастому.
Тот повторил слова, заменив лишь своё имя на имя собеседника, после чего крепко сжал кисть «товарища». Герои почувствовали лёгкое жжение, сменившееся на холодок.
Закончив рукопожатие, они обнаружили, что на руке не осталось и следа от порезов. Затем, Эспен проделал тоже самое с Гарольдом.
— Что же, как отдохнём, можно будет выдвигаться…
— Ау-у-у! — вой раненного волка прервал белого мага.
Они находились практически в эпицентре леса. В месте, где проклятье, сидя на проклятье, иным проклятьем погоняет.
Там, где во тьме правит Ночной Охотник.
Глава 8. Ночлег на костях
Учёные различных империй и мелких государств бились не одну сотню лет над загадками Карцера.
Этот мир был слишком странен. Жизнь существовала на нём дольше, чем иные звёзды на небосклоне. В столицах, они наблюдали через телескопы планеты в десятки раз меньше и ни одна из них и близко не была похожа на Карцер по своим размерам, если речь шла не о газовых гигантах.
Почему спустя все войны и геноциды ни один народ так и не вымер? Почему в шахтах до сих пор хватает ресурсов? Почему, с каждым годом звери всё больше и больше лезут в города, но в определённый момент отступают, не изживая двуногих до конца?
Почему? Почему? Почему…
Так много «почему?»…
И само собой, почему существует Ночной Охотник никто тоже не знал. И почему он не один тоже.
Он появлялся крайне редко даже в самых глубинах лесной глуши, однако, как правило это всегда происходило в те дни, когда луна практически переставала светить.
Даже самые суровые хищники, превышавшие ростом дома крестьян, забивались в самые глубокие норы, в ужасе спасаясь от этой твари. Те же, кто не успевал… То, что от них оставалось находили по утру.
— Вы слышите это? — произнёс Храмовник, остановившись. — Абсолютная тишина. Ставьте защитные амулеты.
Так быстро, как только это было возможно, закутанные в плащ культисты прочитали заклинания над тёмными кристаллами, после чего, воткнули их в землю, сформировав пурпурные пентаграммы.
— С первыми лучами Кустоса можете переступить через их порог. — сообщил Храмовник и слез со своего чёрного лютоволка. Зверюга опустилась на живот и хозяин облокотился спиной на её пушистый бок задремав.
Многие, даже сами слуги Аммаста ошибочно считали, что Ночные Охотники — дело рук Тёмного Бога.
Один из таких недотёп нашёлся и в отряде Храмовника. Из интереса, он высунул руку за пределы спасительного круга. Секунда-две. Ничего не прои…
— А-А-А-А!
Чудовищная сила выдернула его за пределы пентаграммы и лютый крик разошёлся по всему лесу. Храмовник лишь недовольно хмыкнул. Адепты четвёртого уровня, которые могли видеть в темноте также ясно как при свете дня… ничего не видели. Тьма накрывшая лес обладала магическими свойствами и не позволяла видеть дальше своего носа.
— Ау! Ау! — только и успел проскулить дикий лютоволк, прежде чем его разорвало в клочья.
Один за другим, обитатели средней полосы обращались в пазлы из костей и плоти. Вековые стволы разрубало пополам, если перед или позади них под удар попадала не укрывшаяся зверушка.
И ни звука. Ни дуновения ветра или шелеста листвы.
* *
