Полюс моего притяжения - Арина Александер

- Нет! – ответ прозвучал слишком поспешно.

- Тогда в чем проблемы? – Эдуард Петрович не мог понять такую зависимость.  – Смотри, я пойду тебе на встречу и скажу то, что уже давно должен был сказать, как только узнал о ней – она не первая и не последняя женщина в твоей жизни. Я не требую безграничной верности Валерии, но… сейчас практически всё зависит от тебя. Один неверный шаг – и все наши договора полетят в задницу. Объясни девушке, что не сможешь быть ПОКА рядом, а потом  продолжите. Ты и так под прицелом. – и чтобы подготовить сына к правильному решению пустил в ход последний козырь. – Твоя мечта относительно перинатального центра осуществиться. Я помогу. Он будет полностью под твоим руководством. Подумай о том, стоит ли мимолетное увлечения его?

Услышав последнее предложение, Ярослав вздрогнул. То, на что он даже не мог надеяться, само идет в руки. Действительно, небывалая щедрость от отца.

Заметив, что сын оживился, Эдуард Петрович продолжил:

- Если не поговоришь в ближайшие дни – это сделаю я!

- Даже не вздумай! Слышишь? Я сам.

- Хорошо, тогда не забудь передать при встрече, чтобы не пудрила мозги Глебу. Хватит с меня одного потерянного.

На этом разговор подошел к концу. Внутренне Ярослав готовился к настоящему урагану, а всё произошло достаточно миролюбиво. Возможно, отец осознал, что препирательствами и ссорами ничего не добьется. А может, он впервые понял состояние сына?

***

Вот и приблизилось окончание весны, а вместе с ней завершение учёбного года. Конечно, половину лета всё равно придется ходить на работу, но это будет уже не то.

В пустующих классах и коридорах будет стоять непривычная тишина неприятно режущая слух. Уйдет на летние каникулы вместе со школьниками Александра Павловна и её подруга Антонина Михайловна. Притихнет до осени звонок.

Кстати о звонке. Через неделю для выпускников он прозвучит в последний раз. Как же быстро летит время. Уже отцвели каштаны. Осыпалась сирень после дня Победы. Теперь во всю благоухали акации, которых в нашем проулке целое множество. Тёть Шура рассказывала, что к середине июня город утонет в ароматной дымке цветущих лип. Поскорее бы наступил этот момент. Очень люблю липовый чай.

Понемногу приучаю себя спать с открытым окном. Это невероятное наслаждение. Именно сейчас соловьи в предрассветной дымке оглушают своими трелями всю округу, начиная с поздней ночи и до самого утра. Никогда бы не подумала, что такая маленькая, неприметная птица может так красиво и завораживающе петь.

Я прикипела душой к этой улице, к дому, увитому виноградными лозами и своей комнате. Она стала свидетельницей моих мечтаний, скрытых надежд и боюсь, так же и разочарований.

Иногда, проснувшись среди ночи и уставившись в распахнутое окно, я задумывалась о своей жизни. Я начинала бояться прожить её впустую и с нетерпением ждала рассвет, чтобы избавиться от тяжких дум. Такое со мной случалось, если у Ярослава не получалось приехать. Я всё чаще задавалась вопросом: «разве такой жизни я хочу для себя»? Вот так видеться набегами, на непонятных квартирах и дачах, на незнакомых улицах и загородных кафе.

Это неправильно. Пускай даже для тех, кто не планирует совместного будущего. Где-то глубоко-глубоко я чувствовала: не быть нам вместе. Кроме умопомрачительного секса и понимания друг друга без слов у нас не было ничего общего. Иногда проскальзывала  дружба, периодами - щемящая нежность. Но не было душевности как таковой. И в то же время, я ничего не могла с собой поделать – радовалась, словно школьница от полученных сообщений, коротких звонков и жарких свиданий. С каждым разом меня всё больше тянуло к нему. Какое от этого могло быть лекарство? Не могу предположить. В аптеке его не купишь, самой не приготовить.

О неприятном инциденте с Юркой напоминала выписка, в которой гласилось о погашении кредита. Ярослав сдержал свое обещание. Тогда он попросил быть всегда рядом. Стоило радоваться. Так почему я чувствую, словно меня купили?

Чтобы не грузиться невесёлыми мыслями я старалась по максимуму проводить свободное время с Полинкой. Когда погода позволяла, мы расстилали огромный плед на зелёной траве у края забора и занимались чтением по слогам. Я не могла не нарадоваться своей ученицей, которая делала колоссальные успехи.

Правда, Светлана тоже заслуживает похвалы. Не знаю, то ли понимание того, что классный руководитель сына живет рядом, да ещё и бесплатно занимается с дочерью, толи мои нравоучения, которыми я её грузила время от времени, но понемногу она стала меняться в лучшую сторону. По крайней мере, ссор и пьяных застолий стало значительно меньше. Павловна выдвинула предположение, что у неё кто-то появился. Кто-то, не похожий на предыдущих ухажоров-алкашей. Мне было всё равно, главное, чтобы она не забывала о детях  и дарила им свое тепло.

В десять часов утра я нежилась под лучами солнца в компании Полинки и её щенка, который заметно подрос.

Сегодня суббота, а значит – можно лентяйничать по полной. Павловна занималась своими кулинарными шедеврами и попросила не мешать. Вера уехала в деревню к бабке. А я? Я испытывала тайную надежду на встречу с Ярославом, с которым не виделась несколько дней.

Щуря глаза и всматриваясь в голубое небо, я прислушивалась к жужжанию пчёл и рассуждениям девочки о том, как хорошо быть собакой. Ясный перец, хорошо. Он, лежит себе в зёленой травке, сопит в две дырки и ничто её не заботит.

Приподнявшись, чтобы лучше разглядеть дремлющую Бониту, я заметила, как тёмно-фиолетовая Ауди повернула в наш проулок. Сердце принялось выплясывать сальсу, стоило ей только поравняться с нами. Неожиданно я вспомнила, что одета в самую неприметную футболку и потертые джинсы. И с чего вдруг такие катаклизмы? Да хоть бы с того, что когда машина резко притормозила и из неё выглянул Андрей, я потеряла растерялась.

- Катя? – он с нескрываемым удивлением уставился на меня. – Ты что тут делаешь?

- Э-э, живу. Привет, Андрей.

Он вышел из машины и, подойдя ближе, присел на корточки, рассматривая Полину.

В поле моего зрения упала его темно-синяя облегающая футболка, которая выгодно подчеркивала безупречную мускулатуру, светло-синие джинсы и белые кроссовки. Вернувшись опять к его широкой груди, я принялась буравить в ней дырку, не решаясь поднять голову выше.

Мои мысли, мои скакуны, разбежались кто куда. Понеслись таким галопом, что и не догнать. Наверное, и выглядела я по-идиотски.

- Сколько раз проезжаю здесь, никогда тебя не видел. Ты, из какого