Выбор альтернатора - Александр Трошин

Старшина недовольно буркнул. Я помог ему подняться на ноги, и, от всей души попинав напоследок тело вампира, мы направились к выходу.

— Что ты там нес, Перри? Чистилище само приведет нас, куда нужно? — ехидно осведомился я.

— Так утверждали фолианты, — хмуро отозвался он.

— А в них не уточнялось, кому нужно: ходокам или Чистилищу?

— Тому, кто жаждет.

— Ежели жаждет крови, то твои фолианты нисколько не соврали. Наш почивший в бозе друг ее действительно жаждал.

Я взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь не открылась. Пожав плечами, толкнул от себя — результат аналогичный.

— Перри, не помнишь, в какую сторону я открывал дверь?

— Ты ее пинал, значит, в эту…

Он схватился за ручку и сильно дернул на себя, немедленно поломав.

— И как нам теперь выйти? — упрекнул я.

— Как всегда, — снисходительно улыбнулся он, вытаскивая меч.

— Неужели вы даже не попрощаетесь?

Мы медленно обернулись на голос, звучавший с отчетливым присвистом. Вместо вампира перед нами вздыбилась гигантская, черная, с тусклыми желто-топазовыми полосами королевская кобра, гипнотизировавшая нас яркими изумрудными глазами.

Перри в мгновение ока метнул в аспида меч, но он лишь скользнул по гладкой коже и отлетел в угол, не причинив змее ни малейшего вреда.

— У вас нет силы причинить мне вред, — прошипела кобра, раскачиваясь из стороны в сторону.

Вместо ответа я подобрал с пола увесистый булыжник и запустил его в змеиную морду, целясь в зеленый глаз. Попал в нос. Змей, казалось, даже не заметил ничего, продолжая спокойно раскачиваться.

— А если тебе зубы выбить, что будешь делать? — громко крикнул я.

Нет, змей я не боюсь. Это всего лишь большие кожаные шнурки. Их кровь может спасти от жажды, а из кожи получаются хорошие ремни. Мясо же, согласно древним китайским учениям, помогает против некоторых мужских проблем. Вот если бы тут был паук, тогда конечно! Пауков я даже созерцать спокойно не могу — не то что дотронуться до них.

— Как ты собираешься выбивать зубы? — поинтересовался Перри, кивая на голову змея, торчавшую высоко над нами.

— А вдруг нагнется и замрет на пару минут?.. Эй, шнурок, будь другом, нагнись, а? — крикнул я.

Змей прекратил раскачиваться и замер, сверля меня изумрудными глазами. Только тогда я смог разглядеть его удивительную, невероятную, пленяющую красоту. Кожа беспрестанно меняла цвет — от черного к синему, от фиолетового к алому. Сложнейший узор каждой чешуйки жил сам по себе…

Я отметил все краем глаза, потому что не мог оторваться от глаз змея, проникавших мне в самую душу. Ужасны были эти глаза: чуждые и вместе с тем ослепительно прекрасные, они обволакивали и подчиняли с невероятной силой! Бесконечно старые — намного старше зла и добра — они излучали поистине неземную мудрость, превосходящую любое человеческое знание. Я смотрел в них и невольно желал припасть к их холодному знанию, свободному от любви и ненависти, зависти и гнева, от любых эмоций и волнений. В них сиял тот самый чистый ледяной свет, который я тщетно искал всю свою жизнь. Звон оружия, вкус крови и вина, дым костров, уютное мягкое кресло перед большим экраном, недовольное сопение Черчилля, городские соблазны, ночное небо, усыпанное неисчислимым количеством звезд, — все сделалось не важным. Воспоминания были ясными, но стали мне чужими и потеряли значение. Я отбрасывал их кадр за кадром, вычеркивая из своей жизни: существовал комок глины, ползал по грязи, тщетно пытался удовлетворить желания своей плоти, прежде чем уйди в небытие, не оставив после себя ровным счетом ничего. Глаза змея дарили надежду вырваться из порочного однообразия, возвыситься над жизнью и смертью, сделаться равным богам!

Перри, Тольд, Сефер, Черчилль, шеф… Я стирал воспоминания о них, как сдирают грязь с подошвы! Я вычищал всю свою жизнь, и даже то, что мне только суждено было пережить!

И тут пришла очередь памяти о времени, когда я еще не был один, — эта память, которой я дорожил больше всего, тоже стала постепенно бледнеть и терять очертания. Последней каплей сознания я вцепился в те воспоминания, не желая терять лучшую часть своей жизни. Нечеловеческим усилием оторвал взгляд от глаз змея, и волна жизни хлынула в мое тело!

— Этого ты не заберешь, мразь! — закричал я, разрывая паутину чар.

Перри прыгнул ко мне, резко толкнул в сторону и отскочил назад. Мгновением позже на то место, где я стоял, с грохотом опустилась мощная голова змея, кроша каменный пол.

Через столб пыли, не обращая внимания на разлетающиеся осколки камней, я бросился к аспиду и опустил каблук сапога прямо в колдовской глаз.

Короткая судорога волной пробежала по его телу. Змей встрепенулся и взмыл над полом, обдав меня потоком воздуха от могучих перепончатых крыльев.. Через их тонкую кожу пробивался красноватый свет факелов, придавая чудовищу поистине адский вид.

— Еще никому не удавалось рассеять мои чары! — прошипел змей, неторопливо кружа под потолком.

Я осмотрелся в поисках Перри и увидел его лежащим на полу с окровавленной головой. Кинувшись к нему, с облегчением обнаружил на шее слабую ниточку пульса.

— Когда покончу с тобой, то из тебя получатся превосходный ремень и пара сапог! — мрачно предупредил я змея, лихорадочно соображая, как его одолеть.

— Ты слаб, человек, — прошипел он, сверля меня теперь лишь одним глазом. — Ты сбросил мои чары, но скоро преклонишь предо мной колени!

— Скорее станцую джигу на твоей дохлой туше!

Змей кинулся вновь, но я отскочил в сторону и нанес ему удар мечом по плоской голове, разрубив покрывавшую череп тонкую кожу.

С воплем ярости он взвился под потолок и неуловимым движением ударил меня хвостом по ребрам, отбросив на стену.

Не обращая внимания на острую боль в груди, я поднялся на ноги и выставил перед собой меч, твердо решив перед смертью доставить гаду столько неприятностей, сколько смогу.

— Это все, на что ты способен, шнурок?! — крикнул я, раскачиваясь на ослабевших ногах.

Змей неспешно парил, явно наслаждаясь своим превосходством. Его ледяное дыхание обжигало, я все больше слабел.

— Ну, попробуй меня разорвать, пресмыкающееся! — усмехнулся я, сжимая меч двумя руками.

— Просто разорвать — слишком просто, — прошипел он, плавно опускаясь на пол.

Приземлившись, Гарнидор перевоплотился в свой первоначальный облик и неторопливо направился ко мне.

— Нет, я буду высасывать твою жизнь каплю за каплей, — скучающим тоном проговорил он. — Вдруг это немного развеет мою тоску?

Очнувшийся Перри бесшумно подскочил к вампиру, занося над его головой большой булыжник. Неуловимым движением Гарникор уклонился от удара и со смехом выпустил в Перри из ладони луч ослепительного белого цвета. Старшина, хрипя, отлетел в глубину зала.

— Вы, люди, забавны и глупы. Мне доставляет большое удовольствие подчинять вас, — ласково улыбнулся вампир. — Я оставлю тебе память, но полностью уничтожу волю. Вечные муки твоего сознания — как это прекрасно!

— Ты не бредишь случайно? — осведомился я. — Лучше сам нанижись на мой меч!

По залу разлился запах электрического озона, заставивший нас обоих оглядеться. Вампир пронзительно уставился на меня.

— Что ты? — тихо спросил он.

— Не что, а кто, — поправил я. — Твоя смерть.

Запах нарастал, будоража сознание, даруя силы мне и нагоняя панику на вампира, который взволнованно закрутил головой.

— Это не ты, — шепнул он.

— Проверь! — Я сделал к нему шаг, морщась от боли в ребрах.

Меня остановил тихий гул, быстро нараставший и превратившийся в пронзительный визг. Не выдержав, я рухнул на колени и, выронив меч, зажал руками уши. Кое-как глянул вверх, откуда исходил сводивший с ума адский звук.

В высоком потолке на глазах выросло бурое пятно, светлевшее с каждым мгновением. Ярко осветив весь гигантский зал, оно с резким хлопком исчезло, оставив после себя идеально круглое отверстие, из которого посыпались огненные стрелы, превращавшие камень в пар.

Я уже потерял способность удивляться, поэтому совершенно спокойно отнесся к тому факту, что с потолка, широко раскинув руки, спустилась Велия в полощущемся на бурных потоках горячего ветра плаще. Она встала между мной и вампиром.

— Здесь мои владения, — прошипел Гарникор, глядя на нее с непередаваемой ненавистью. — Убирайся!

От Велии волнами исходило такое зло, что у меня волосы встали на затылке дыбом! Против своей воли я отступил на несколько шагов.

— Убирайся!!! — проревел вампир, выпуская в Велию белый луч.

Она стремительно увернулась, и луч поразил того, кто стоял за ней.

Сильный удар в грудь припечатал меня к стене. Рухнув на пол, я попытался вдохнуть, краем глаза наблюдая за происходящим.

Вампир выпустил в Велию еще один белый луч, попавший ей в лицо, но она даже не пошатнулась. Кровожадно улыбаясь, протянула к вампиру руку и приказала: