Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг

— Учитывая важность момента, чтоб не терять времени, предлагаю у нас в Печатне прямо сейчас отпечатать результаты лабораторных исследований и развесить по территории.

Председатель соглашается моментально, и плюшевый протискивается к нам с Валентиной. Печатня — забавная артель, находящаяся в толще крепостной стены — куртине около Невских ворот, в которой собраны разные древние печатные станы и где при небольшой оплате можно самому оттиснуть на каком-либо из этих чугунных устройств понравившуюся гравюру.

Пока мы пишем текстовку для печатника, страсти разгораются дальше. Одна за другой словно нарочно вскакивают две тетки — одна от жильцов домов тринадцать и пятнадцать Петропавловской крепости. Вот не думал, что тут люди живут. А другая — служащая туалета, который находится в Иоанновском равелине. Понять сразу их трудно, потому что они пытаются перекричать друг друга, но видно, что председателя не зря выбрали. Из сумбурного дуэта он сразу вычленяет главное: тетки просят защиты. Потому что и жилые дома, находящиеся в Алексеевском равелине, и все, что находится в Иоанновском — а там кроме туалета еще и магазины, и кафе, и музей ракетостроения и космонавтики, — не защищены толком. Стены равелинов почему-то соединены со стенами крепости низенькими декоративными заборчиками, и потому любой живой мертвец туда залезет в момент!

— Алексей Сергеич! Доложите соображения по инженерному обеспечению крепости!

А, ну да, разумеется, Артиллерийский-то музей полностью называется военно-исторический музей артиллерии, войск связи и инженерных войск! Так что саперы там точно есть!

— Докладываю! — Это сухой, долговязый и совершенно седой флегматик.

— Только, Алексей Сергеич, тут в основном штатские, так что, пожалуйста, учтите это.

— Учитываю. Итак, крепость в плане — вытянутый шестиугольник с шестью бастионами, по одному на каждый угол. Бастионы осовременены, снабжены орильонами. Высота куртин от десяти до двенадцати метров. Учитывая наиболее вероятного противника — оживших мертвецов, можно считать, что сама крепость при дополнительном укреплении ворот защищена хорошо. Равелины — боковые дополнительные укрепления с торцов самой крепости — раньше отделялись от тела крепости рвом с водой. То, что женщины называют заборчиком, остатки от ботардо со стилизованным палисадом — частоколом.

— Алексей Сергеевич!

— Извините. Проще говоря, там во рву, соединяя боковую стену равелина и внешнюю куртину крепости, стояла стенка-плотина, удерживавшая во рву воду, а сверху по стенке шел частокол, чтоб препятствовать десантированию. При штурме атакующим пришлось бы либо лезть на стенки равелина, либо перебираться в воде через палисад — под перекрестным огнем это удовольствие сомнительное. Сейчас ров засыпан, и палисад дает неудовлетворительную защиту. Считаю, что мы можем разобрать часть заборов и временных оград внутри крепости и из полученного материала сделать достаточное заграждение от мертвецов. Это ж не спецназовцы, и подрывные заряды использовать не будут. Нужны рабочие, сварочные аппараты и грузовик до грех тонн. Высота стен равелинов — шесть метров. Если сделаем забор такого же уровня, вполне хватит. Второй момент — подходы и подъезды к крепости. В настоящее время Заячья протока покрыта льдом и никакой защиты не представляет. Два моста, по которым можно попасть в крепость, — Кронверкский и Иоанновский — имеют меньшее значение, потому что и без них попасть на территорию Заячьего острова по льду легко. Но в дальнейшем — ЕБЖ — придется либо ставить серьезные предмостные укрепления, либо, что на мой взгляд разумнее, разобрать настилы этих мостов и вместо них навести мост от середины между ними — напротив ворот Кронверка, а Кронверкскую набережную перекрыть, защитив таким образом оба Артиллерийских моста. Это, на мой взгляд, будет более разумно.

— Вы бы не матерились при женщинах! — щетинится безвкусная девушка.

— А где я матерился?

— Да как же, ЕБЖ ваше!

— Хм… Если будем живы… Где ж тут матюки? Обычное присловье.

— Ну и присловья у вас!

— Ближе к теме! Попрошу без перепалок! У вас все, Алексей Сергеевич? — Председатель рубит спор как топором.

— Так точно. Заборы и защиту для проездов делать надо быстро, тут женщины правы. И укрепить ворота стоит. — Сапер по-прежнему флегматичен.

— Ясно! Монетный двор, ваши рабочие могут построить забор?

Та самая стильная дама фыркает: ну разумеется! Рабочие на Монетном такой квалификации, что вообще стыдно их использовать на строительстве заборов! Это вполне могут сделать гастарбайтеры, которые наняты заповедником!

— Нам сейчас нужно качество именно петербургское! Именно квалифицированное! Ваши рабочие должны понять, что они сейчас не забор делают, а восстанавливают обороноспособность Петропавловской крепости. И лучше, чтоб первый рубеж обороны у нас проходил не по Монетному двору, а по Алексеевскому равелину.

Ай, молодца председатель! Как завернул! Дама кивает — такой подход делает работу ответственной и почетной, вполне достойной Монетного двора. Да и вторая линия обороны явно ей пришлась по душе больше, чем первая. Она звонит по мобиле, распоряжается очень кратко. Потом поворачивается к саперу:

— Э-э-э…

— Товарищ полковник. Так лучше всего обращаться…

— Хорошо… товарищ полковник. Вы можете подойти к Монетному двору. Сейчас там соберется полсотни рабочих со сваркой и инструментами. Грузовик тоже будет. Правда, грузоподъемностью поменьше, но, полагаю, хватит. Если что-то будет не выполнено, позвоните сюда. Ответственный там Гришаев.

— Ясно. — И глянув на председателя: — Разрешите покинуть собрание?

— Конечно, Алексей Сергеевич!

— Эй, а какие это заборы вы собираетесь разбирать? Они же у нас на балансе! Вы, перед тем как ломать что-нибудь, с нами должны согласовывать!

Ну почему я не удивлен, слыша это?

— Непременно согласуем.

Седой сапер ввинчивается в толпу и выкатывается наружу.

Председатель смотрит на Николаича и Михайлова:

— Прошу вас придать строителям по паре стрелков хотя бы. Нам нужно, чтоб им не мешали работать.

— Принято, — кивает Михайлов.

— И еще, у вас вроде бы были патроны 7,62 к «мосинке» и СКС?

— Да, только мало. Вот они привезли.

— Я понимаю. Но у нас есть еще оружие, а боеприпасов нет совершенно. Сейчас переговорите с майором. Прошу поделиться, мы добро помним.

Николаич морщится и, когда к нему добирается невысокий невзрачный человечек в штатском, начинает с вопроса:

— Получается так, жену отдай дяде, а сам иди… к тете?