Сказки - Константин Яковлевич Лагунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хватит, Миша, любоваться. Не пора ли в путь пускаться? — напомнил Ромка.
— Пора! — уркнул Мишка.
Стали они бельевую верёвку вчетверо скручивать, чтоб по ней Мишка мог с балкона спуститься.
Быстро свили-скрутили. Конец на землю спустили. Другой привязали к перилам.
— Полезай, Миша!
А сами во все стороны смотрят: нет ли кого во дворе или в саду. Ни-ко-го! Ти-ши-на!
Перелез Мишка через балконную решётку, повис на верёвке. А та сразу — тре-еск!! И — пополам.
Мишка лапой за перила. Ухватил что было силы. А перила гнутся. Вот-вот оторвутся.
Мишка лапой за карниз. Отвалился тот и — вниз.
Ромка, Фомка и Артос вцепились в Мишку. Кое-как помогли влезть обратно.
Тут на соседний балкон вышел проветриться препротивный Чёрный Кот.
Этот Кот чернее ночи и черней чернил. Даже сажи. Сажи даже. Он чернее был. И когда-то он однажды чуть друзей не погубил.
Помните, когда они летели на зонте?
Вот и теперь, увидев друзей, Чёрный Кот разинул рот:
— Мяа-ау! Мяа-ау! Все сюда!.. Мяа-ау! Мяа-ау! Ой, беда! Лезут в дом грабители! Я-я-я их — мрр!
Аварийка
Заслышав вопли Чёрного Кота, из окон стали выглядывать люди.
Раздались встревоженные голоса:
— Медведь в квартиру лезет!
— Разбойник медведем нарядился!
— С вертолёта спрыгнул!
— По крыше пробрался!
— Лови!
— Держи!
— Хватай!
— Ах!
— Ох!
— Ай!
С гудками. Свистом. Громом. Шуршаньем шин. Несутся. Мчатся к дому пятьдесят машин.
Машины санитарные.
Машины пожарные.
Машины милицейские.
Мчатся сторожа с ружьями в руках.
Бах!
Бах!
Бах!
Дворники бегут, аж земля дрожит. Слышно там и тут:
— Стой!
— Лови!
— Держи!
Ромка лапой по усам:
— Вот уж это тарарам. Как же вывернуться нам?
Фомка выгнул хвост дугой:
— Мы пропали! Ой-ой-ой!
А Артос клыки наружу:
— Будем драться, если нужно!
— Бросайте меня. Бегите, — прошептал убито Мишка.
— Стоп! — воскликнул Ромка. — Видите: в саду Аварийка. Аварийная машина, значит. С подъёмником и люлькой. В ней садовники сидели. Сухие ветки срезали… Некогда объяснять. Ну-ка! Хором!
Ромка, Фомка и Артос закричали Аварийке:
— Властелин любой дороги! Ты один пройдёшь везде. Я — твой друг четвероногий. Не покинь меня в беде!..
Аварийка с подъёмником вдруг шевельнулась. И, тихо гуднув, к ним повернулась. Тронулась с места и покатилась. И под балконом остановилась.
Послышался негромкий невнятный говорок:
— Что случилось? Чем помочь?
— Удирать нам надо прочь, — проворчал Фомка.
А Ромка попросил:
— Пожалуйста, подними свою люльку до самого балкона. Мы сядем в неё. И ты побыстрей и подальше увези нас отсюда.
Мигом поднялась к балкону люлька. Мишка мешком плюхнулся в неё. Следом попрыгали Ромка, Фомка и Артос.
Чёрный Кот зацепился одной лапой за балкон и, так повиснув, вопил на всю улицу:
— Мяа-ау! Мяа-ау! Убега-ау! Улетау! Мяа-ау! Мяа-ау!!.
Погоня
Вот это была погоня так погоня! Такую ни в кино, ни по телевизору не увидишь. По радио не услышишь. Не придумаешь. Не опишешь.
Серединой улицы, непрестанно гудя, мчалась Аварийка. Высоко поднятая люлька с друзьями качалась, кренилась, кружилась, того гляди, оторвётся и рухнет на землю.
Мишка вцепился в перильца люльки. Ромка, Фомка и Артос вцепились в густую и длинную Мишкину шерсть.
Сзади.
Слева.
Справа.
Катит погоня лавиной.
Машина летит за машиной.
На них:
дворники — мётлы на изготовку, сторожа — ружья на взводе, пожарники — брандспойты в руках.
А следом милиция на мотоциклах. Те трещат, как тысяча пулемётов: тра-та-та-тарах-тах-тах!
В люльке последнего мотоцикла, распушив чёрный хвост, изогнув чёрный хребет, разинув чёрную пасть, вопил Чёрный Кот:
— Мяа-ау! Мяа-ау! Ловиау!.. Мяа-ау! Мяа-ау! Убегау!..
Жмутся прохожие к стенам домов. Воздух дрожит от гудков и звонков. Листья летят с придорожных кустов. Пыль поднимается выше столбов.
Тут из музея выпрыгнул дед. Длинный старинный в руке пистолет. Дед на курок нажимает. Выстрел, как гром, громыхает. Пламя клубится. Взвивается дым. Нет пистолета. А дед невредим.
На мётлах верхом — с разных сторон. Дворников целый летит эскадрон.
Мётлы вперёд — попробуй пройти. Встали они посредине пути.
Аварийка пыхтит на бегу:
— Ехать туда я не могу.
А рядом — сквер. С аллеями. Скамейками. Припесоченными тропками.
На скамейках сидят бабушки. Вяжут варежки. По аллейкам внучата бегают. На велосипедах и педальных автомобильчиках разъезжают.
Тут и взрослые люди прохаживаются. Смеются. Разговаривают. Даже песни поют.
— Остановись здесь, — попросил Ромка Аварийку. И едва она остановилась, Ромка вниз кувырком, Артос и Фомка — следом. Последним Мишка бухнулся.
— За мной! — крикнул Ромка.
И прямиком. Через кусты. По цветникам. По зелёным лужайкам. Во всю прыть. К широко распахнутым дверям какого-то странного круглого здания.
Следом погоня. Вот-вот догонит.
Уже нагоняют.
Ловят.
Хватают.
Кто-то вцепился Мишке в бок. Вырвал у Мишки шерсти клок.
— Подберите хвосты! — крикнул Ромка.
И с разбегу. С ходу. С гамом. С шумом. С треском.
Четвёрка беглецов вихрем ворвалась в распахнутые двери. Промчалась по странному решётчатому коридору. И вдруг оказалась на…
Господа-товарищи львы!..
Пятьсот семь мальчишек. Восемьсот четырнадцать девчонок. И двести двадцать пять бабушек, дедушек, пап и мам сидели вокруг цирковой арены, обнесённой высокой металлической решёткой, и с нетерпением ожидали начала представления.
Вышел ведущий. В чёрном фраке с четырнадцатью большими блестящими пуговицами. В высоком чёрном цилиндре на голове. Он поклонился затихшей публике и громко объявил:
— Дрессированные львы!
Захлопали в ладоши мальчишки и девчонки. Заулыбались папы и мамы. Тихо охнули дедушки и бабушки.
Погасли люстры. Только арену освещали прожектора.
По специальному, сделанному из толстых железных прутьев тоннелю на арену с рыком выбежали пять большущих сильных львов. Они сразу принялись скакать по арене и так рыкали, что у зрителей первого ряда холодок побежал по спинам.
— Дрессировщик… — снова послышался голос ведущего, — заслуженный…
Он кашлянул, будто поперхнулся, и умолк.
А на арену вместо дрессировщика выскочили Ромка, Фомка и Артос. Чуть приотстав, ввалился Мишка. Походя он зацепил какую-то железку. С грохотом упала решётка, закрыв выход с арены.
У львов от удивления ноги ослабели. Где они стояли, там они и сели.
Но уже через миг загремел львиный рык.
Самый
