Муж с того света (СИ) - Милан Яна

Не такого приема я ожидала от собственной матери. Хотя не ковровую дорожку же ей передо мной стелить.

— Можно войти? — будто не заметив пренебрежительный тон, спокойно ответила на ее приветствие.

— Заходи, коль чего надо.

Я воспользовалась даже таким предложением и пошла сразу на кухню. У нее всегда было довольно чисто, а сейчас и подавно: никто игрушки не разбрасывал, ничего не пачкал. Зато дом потерял ту теплоту, что царила здесь, пока Миша жил с матерью.

— Так чего тебе нужно? — спросила она, заходя следом за мной.

— Попросить у тебя прощения за все, и попросить передать мне Мишу официально. Мы готовим документы на операцию, и я хочу быть с ним в качестве матери.

— Ах вот оно как! Свою жизнь устроила, теперь еще и сына забираешь моего? — возмутилась она.

— Твоего? Ты, наверное, забыла, что сын-то как раз мой. Я хочу стать его официальной матерью, — постаралась не выходить из себя.

— Ты меня совсем одну хочешь оставить? — вопрошала она.

— А что, сейчас ты не одна? Почему тебя нет рядом с Мишей, ты же его бабушка!

— Потому что ты забрала его, — ответила она нагло глядя мне в глаза.

— А где ты была, пока он лежал в больнице, когда я все дни напролет сидела у его кровати?

— Ты в этом виновата, вот сама и расхлебывала! — она вскинула подбородок.

От бессилия доказать что-то этой женщине я опустилась на стул.

— Ты так и не поняла, как быть мамой. Так и не научилась любить, сострадать. Всю жизнь ты только и делала, что винила окружающих в неудачах, но так и не поняла, что это ты во всем виновата. Нужно открыть глаза и начать радоваться каждому дню.

— Тебе легко говорить, с такими-то деньгами. А вот у меня их нет, — с обидой в голосе парировала она.

— Ты забыла, что сама меня свела с Антоном, это же тебе не терпелось выдать меня замуж за бизнесмена, я-то как раз хотела быть с Тимуром. Это же ты написала письмо от его имени?

— Я! — не стала отпираться женщина. — И считаю, что права. Не стоило тебе встречаться с этим человеком, он тебе совершенно не подходил.

Я вскочила со стула и машинально схватилась за живот.

— Да что ты вообще о себе возомнила? Какое право ты имела за меня решать? Знаешь ли ты, в каком аду я жила по твоей милости?

— В золотой клетке ты жила, а не в аду, — рявкнула она.

— И все благодаря тебе! Только вот моя клетка оказалась заперта на замок. Да, и кстати, ты ни единого дня не работала с тех пор, как я вышла замуж. Если ты помнишь, я каждый месяц пересылаю на твою карту круглую сумму, — напомнила ей.

Я это не прекратила делать и сейчас, когда Миша жил со мной.

— Но это не идет ни в какое сравнение с теми финансами, которые есть у тебя, — упрекнула она меня.

— На те деньги, что я тебе перевожу в месяц, можно безбедно жить целый год. Тебе не кажется, что ты снова хочешь перенести свои проблемы на другого человека?

Мать отвернулась от меня. Ну вот, я хотела спокойно с ней поговорить, прийти к какому-то консенсусу, но никак не могла удержаться от вступления в этот бесплодный спор.

— Я пришла только за тем, чтобы договориться о Мише. Не виню тебя во всем, что случилось. Даже рада, что когда-то все так произошло. Я стала женой человека, которого полюбила. Да, в отличие от тебя, я знаю, что означает это чувство. У меня был любимый муж, у меня двое сыновей, без которых я не представляю жизни, и скоро появится дочь. Это ли не счастье? А обвинениями в адрес всех и вся никогда не получишь желаемого. Мы сами должны нести ответственность за свою жизнь. И когда ты это поймешь, то станет легче, поверь мне.

— Ты и твой сын сломали мне жизнь, я не могу в этом винить себя! — зло бросила она.

— Я испортила тебе жизнь своим рождением? Ну, так ты имела массу возможностей это исправить! Убить меня в утробе, сдать в детский дом или все-таки полюбить как дочь. А если ты считаешь, что из-за меня тебя бросил мой отец, то спешу тебя расстроить. Многие женщины после рождения ребенка по-прежнему остаются со своим мужчиной. Но даже матери-одиночки выходят замуж, имея на руках и одного, и двоих, и троих детей. Так что дело не в нас, дело в тебе. Пойми это и прими. Ты достаточно молодая женщина и еще можешь быть счастливой. Возьми жизнь в свои руки, а не перекладывай ответственность на всех подряд.

— Как ты красиво говоришь, — язвительно заметила она. — Только вот ты не прошла те испытания, которые прошла я.

— Это какие?

— Мы жили впроголодь, я поднимала тебя одна, вот и для тебя хотела лучшей жизни.

— Может, стоило пойти на работу, а не жить на пособие?

— Ты же знаешь, что я не могла пойти работать в магазин. Я не могу стоять по двенадцать часов за прилавком. У меня слишком слабое здоровье, — обиженно произнесла она.

— Мать пойдет на что угодно, лишь бы накормить своего ребенка, — печально заметила я. — Мам, я больше не хочу слушать, какая ты бедная и несчастная. Ты убедила в этом всех вокруг, но в первую очередь себя. Подними голову, расправь плечи и начни новую жизнь, пока не поздно.

Она промолчала, и это было хорошим знаком. Может быть, я заставила ее задуматься? Хотелось в это верить, очень хотелось.

Глава 14.2

С документами мы справились на удивление быстро. Со стороны матери не было никаких проблем. Она согласилась на все предложенные условия.

Скоро все подготовили. Мысли о поездке занимали голову круглосуточно. Они отвлекали от постоянной тупой боли в сердце. Мне так недоставало Антона, что по ночам я долго ворочалась в кровати, не могла уснуть. Да и моя девочка стала совсем большой. И как только наступало время спать, она начинала активничать, биться в животе.

Детектив ничего так и не смог сказать о местонахождении охранника или моего мужа. Все, что у него было, — лишь предположения. Я снова смирилась с гибелью Антона, но никак не могла поверить, что больше никогда не увижу и не услышу его даже в своем телефоне.

Иногда я по привычке начинала разговаривать с ним, но получался монолог. Никто не отвечал, в комнате стояла оглушительная тишина. И вот в такие моменты подкрадывались предательские слезы, которые мешали даже дышать.

— Антон, вернись, пожалуйста! — в последнее время я все чаще произносила это в тишину, надеясь, что слова возымеют действие. Но они так и оставались словами, выброшенными в пустоту.

Приближалась дата поездки, и мне становилось все страшнее за сына. Как он перенесет операцию? Как он будет восстанавливаться?

С одной стороны, неправильно не воспользоваться таким шансом. Я должна сделать все, чтобы подарить ребенку возможность достойной жизни. А с другой стороны, операция сложная, а страх за мальчика — сильный и неотступный. Я держала себя в руках, но каждый, раз глядя на Мишу, представляла его с трубочками, масками на больничной койке. Эти образы преследовали меня постоянно. Я поделилась ими с Тимуром.

Мужчина прекрасно понял мои чувства.

— Ада, я тоже за него боюсь, но успокаиваю себя только тем, что больше всего на свете наш мальчик хочет поиграть в футбол со своим братом. Понимаешь? Это его заветная мечта. И если у нас есть хоть малейший шанс исполнить ее, мы должны этим воспользоваться! Нельзя бояться или сомневаться, надо верить в хороший исход!

Его слова приободрили меня. Как же было хорошо осознавать, что эта ответственность лежит на нас обоих, а не только на мне. Мы с Тимуром стали хорошими друзьями, и это гораздо лучше, чем плохими любовниками.

Наконец настал тот день. Вчетвером мы вылетели навстречу новой жизни. Мише пока ничего не говорили. Для мальчиков это было просто интересное приключение.

Пролет прошел хорошо, нас встретили в аэропорту и доставили прямиком в клинику.

Я никогда прежде не видела такого красивого места. Будто это не больница, а элитный санаторий. Все утопало в зелени, настраивая на доброжелательный и спокойный лад. Я боялась, что нам долго придется находиться в стандартных больничных стенах, но, глядя на целый комплекс светлых зданий с панорамными окнами, выполненными в едином современном стиле, я успокоилась. Ровные дорожки и ухоженный парк располагали к прогулкам на свежем воздухе, а пациенты вовсю этим пользовались.