Мамы-мафия - Керстин Гир

– Ладно, – сказала Лаура Кристин. – Сегодня нет пирога?

– Ты можешь взять фрукты, – ответила Фрауке. – Всё, кроме бананов и винограда. И поторопись, пожалуйста, герр Людвиг не должен ждать!

Лаура-Кристин взяла из вазы с фруктами яблоко.

Фрауке вздохнула.

– Я думаю, с маскирующим карандашом прыщи выглядят ещё хуже.

Ребёнок на коленях у Сабины хрипло закашлялся.

– Это звучит нехорошо, – сказала будущая мама. – Надеюсь, она не заразная?

– Она пышет здоровьем, – ответила Сабина.

– Извини, но я беременна! – сказала будущая мама.

– Не беспокойся, этого никто не забыл, – ответила Сабина.

Ребёнок опять хрипло закашлял. Из его носа показалась желтоватая сопля. Беременная с отвращением на неё уставилась.

– Дарзда тозе хоцет, – сказал ребёнок, не выпуская соску изо рта.

– Нет, ты должна остаться с мамой, Карста, – сказала Вибеке, которая привычно сложила домик Барби и засунула его подмышку. Карста и Вибеке – это были, разумеется, не какие-то широко распространённые имена. Я, во всяком случае, ни разу не слышала, чтобы кто-либо рискнул так назвать детей.

– Вы можете взять Карсту с собой и присмотреть за ней, – сказала Сабина. – В конце концов, вы уже большие. И следи, чтобы она не подавилась, Вибеке.

Дети, бормоча, удалились.

– В прошлый раз Карста съела одну из туфелек куклы Барби Софии, – сказала темноволосая загорелая женщина в брючном костюме. – Может быть, она его вдохнула и поэтому так ужасно кашляет.

– София это всё придумала. Соня, – сказала Сабина. – Как и это дело с расчленённой куклой Барби Мелизанды. Чёрные сатанинские ритуалы с похищенной куклой – как будто Вибеке и Флавия на такое способны! Я скорее поверю в то, что София тайно насмотрелась ваших фильмов ужасов.

Загорелая вздёрнула брови.

– У нас нету фильмов ужасов, – сказала она.

– Какой божественный покой, – сказала Фрауке, глубоко дыша. – Теперь мы можем начать.

Я тут же выпрямилась на своём месте. Сейчас что, будет проверка знаний иностранного языка?

– Есть пирог? – спросила Гитти.

– Только фрукты для детей, – ответила Фрауке. – Мы ведь все на диете.

– А я нет, – сказала Гитти. – Если я не буду есть каждые два часа, у меня упадёт уровень сахара. Это из-за моей щитовидки.

– Почему все толстые говорят, что у них щитовидка? – сказала Сабина. – У тебя тоже щитовидка, Аня?

Кто это Аня?

– Аня?

Анна вздрогнула.

– Я не в курсе, – сказала она. – И меня зовут Анна.

– Но Анна не толстая, – сказала я, поняв, что нет никакой Ани.

– Ну да, а земля не круглая, – ответила Сабина.

– Я сделаю себе кофе с молоком и большим количеством сахара, – сказала Гитти и поднялась. – Сделать и тебе, Констанца? Я хорошо управляюсь с адской машиной Фрауке.

– Да, спасибо, – ответила я.

– Я также знаю, как работает замок от детей в баре, – шепнула мне Гитти, проходя мимо меня. – Ты не хочешь капельку «Бейлиса» в кофе?

– Да, спасибо, – опять ответила я.

– Я, кстати, Эллен, мама Тимми и корешочки. Мой муж – зубной врач, – сказала Анне будущая мама. – В какой больнице ты работаешь?

– Санкт Агидиус, ответила Анна.

– Но у неё ужасная слава, – заметила Эллен.

– Совсем нет, – возразила я.

– Да. Они дают наркоз только тогда, когда пригрозишь им адвокатом, – сказала Сабина. – Одна моя подруга там чуть не сдохла. Говорит, никогда больше в Санкт Агидиусе!

– Ну, я справилась с Тимми безо всякого наркоза, – заметила Эллен. – Верно, Тимми?

Маленький мальчик у пальмы кивнул. Он был, вероятно, тоже высокоодарённый, оснащённый феноменальной памятью. Зато его игра с шариками была довольно тупой: два шарика вверх, три шарика вниз. Два вверх, три вниз. Но что я знала о высокоодарённых детях и их играх! Может быть, Тимми мастерил мотор для космического корабля или что-то в этом роде.

– Не сделаешь ли ты и мне кофе латте, Гитти? – крикнула загорелая женщина булькающему кофейному автомату.

– Это уже второй. Ты же знаешь, что слишком много кофеина вредит будущему малышу, Соня? – сказала Эллен.

– Одна-две чашки в день не вредят совершенно, – возразила Соня. – Точно так, как нам не повредил отпуск на Карибах.

– А я читала совершенно противоположные исследования, – ответила Эллен.

– А что ты скажешь как акушерка? – обратилась Соня к Анне.

– Ну, во время моих беременностей я тоже пила кофе, – сказала Анна.

– Вот видишь, – заявила Соня Эллен.

– Она тоже работает в Агидиусе, – сказала Эллен.

– Твои родители живут на Силте, я слышала, – обратилась ко мне Сабина.

– На Пеллворме, – удивлённо ответила я.

– Пеллворм? – повторила Сабина. – Не думаю, что я знаю кого-то, кто проводит отпуск на Пеллворме. – Она бросила на Фрауке довольно-таки упрекающий взгляд.

– Проводят, и более чем достаточно, – сказала я. – Поэтому мои родители переделали сарай в летний домик.

– Сарай, – сказала Сабина и снова бросила взгляд на Фрауке.

– Да, у них там крестьянское хозяйство, – сказала я. – В основном молочные коровы. И немного корнеплодов.

– Корнеплодов, – сказала Сабина.

Вернулась Гитти с кофе.

– Вот, – сказала она и поставила мне под нос чашку с пышной пеной. Я сделала большой глоток. Кофе там не очень чувствовался, зато отлично чувствовался «Бейлис». Гитти подмигнула мне.

– И почему вы хотите стать членами нашего Общества, Корнелия и Антье? – спросила Сабина. – Корнелия – я правильно называю имя?

– Констанца. Констанца и Анна, – сказала я. – Ну, потому что мне понравился ваш сайт. Мне очень легло на душу представление о том, что все мамы держатся вместе и поддерживают друг друга.

– Да, такая сеть просто супер-важна, – сказала Эллен. – Я бы не знала, что бы я делала без других мам, если бы Общества матерей не существовало! Мне бы даже Гитти не хватало, честно, Гитти.

– Спасибо, – пробурчала Гитти. Она была снова на пути к кофейному автомату и бару.

– Н-да, конечно, многие хотят получить выгоду от наших связей, – сказала Сабина. – Но именно поэтому мы очень следим за тем, чтобы у нас было взвешенное соотношение «Давать» и «Брать». Все члены должны привносить в общество свои таланты, связи и, разумеется, активность, чтобы общество функционировало. Например, таланты Гитти состоят в том, что она съедает все остатки. Но больше одной Гитти наше общество позволить себе не может. Хотя мы настроены очень социально, но мы не собираемся быть благотворительным обществом. Фрауке сказала, что ты мать-одиночка, Коринна. Как так получилось?

– Ну, так. – Я сделала ещё один большой глоток из моей чашки. Это было очень приятно, и я допила свою чашку до конца. – Я думаю, обычным образом. Гитти, не сделаешь ли ты мне ещё раз то же самое? – спросила я. Эта Сабина вызывала у меня исключительно неуютное чувство.

– Конечно, – ответила Гитти.

– Гитти умеет не только съедать остатки, – сказала Эллен. – У неё много и других талантов.

– Каждый из нас привносит столько, сколько он может, – сказала Фрауке. – Мы все охотно помогаем Гитти, поскольку мы знаем, как ей приходится тяжело без отца Марии-Антуанетты и в её затруднительном материальном положении.

– Да, – сказала Гитти.

Анна начала хихикать.

– Я тоже не имею ничего против, – сказала Сабина. – Я только считаю, что нам хватит одной матери-одиночки. Таким образом мы выполнили свой долг перед обществом.

Хихиканье Анны перешло в смех. Я строго посмотрела на неё, но она тем не менее продолжала смеяться. Хорошо, что хоть одна из нас развлекается, но я не понимала, что тут смешного. Скорее наоборот. Или они тут все страдали от тяжёлой формы предменструального синдрома, или они были такие по натуре.

– Но Констанца финансово защищена, как я думаю, – сказала Фрауке. – Поскольку её бывший муж прокурор. Верно, Констанца?

Я кивнула. Лоренц был даже старшим прокурором.

– Но я не понимаю, почему для вас это так важно, – сказала я. – Я думала, что членство в вашем Обществе бесплатно.

– Гитти, к примеру, вышила классный баннер к нашему празднику, – сказал Эллен. – Я не думаю, что ты бы с этим справилась, Сабина.

– Нет, я тоже так не думаю, – ответила Сабина. – Я бы его просто распечатала на принтере. А сейчас, когда мы это прояснили, скажите, пожалуйста, в чём состоят ваши таланты, Анна и Коринна?

– Ну, мы, к примеру, хорошо запоминаем имена, – сказала Анна и расхохоталась так, что ей стало не хватать воздуха.

22 марта