Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник

«А ну, пошли в храм Белили-матушки!»

В храме Белили-матушки схватили они Думузи.

Окружили его, в лужу швырнули.

Аркан [набросили, сеть] накинули,

220 [Крепкой веревкою] обвязали,

[Пастуший жезл] его сломали.

[Идущий первым] его [колотит],

[Последний — под локти схватил и воло]чит.

Кисти [его] охватили [оковы,]

225 Руки [его опутали путы,]

[Юноша] к Уту на небеса взмолился:

«Уту! Ты мой [шурин], я — твой зять!

В храм Эану я травы [носил,]

[Свадебный дар] в Урук приносил.

230 Светлые губы я [целовал],

Светлое лоно Инанны ласкал.

Преврати мои руки в ноги газели,

Преврати мои ноги в ноги газели,

В [священный] загон, в загон к сестре моей душу свою принесу!»

235 Уту мольбам его внял благосклонно,

Превратил его руки в ноги газели,

Превратил его ноги в ноги газели.

В священный загон, в загон к сестре душу свою он принес.

К священному загону, к загону сестры подошел.

240 Гештинанна подняла взор к небесам. Гештинанна склонилась к земле.

Громким воплем небо и землю

Как плащом покрыла, обвила покрывалом.

Лицо расцарапала, рот разодрала,

Уши, щеки — взорам открытые — истерзала,

Лоно, чрево — взорам сокрытые — [повредила].

245 «Брат! В переулок [беги, сокройся!]»

Если бы [Гешт]инанна убежища брата не знала,

Она так бы не [взглянула],

Она так бы не закричала.

«А ну, [пошли] в загон и хлев!»

250 Первый демон вошел в загон и хлев,

Засовы хлева [пре]дал огню.

Второй демон вошел в загон и хлев,

Посох пастуший предал огню.

Третий демон [вошел] в загон и хлев,

255 Маслобойку священную [бьет] топором.

Четвертый демон [вошел] в загон и хлев,

Кубок священный [сбросил] с гвоздя.

Пятый демон [вошел] в загон и хлев.

Маслобойка цела, но молоко не льется,

260 Кубок цел, но не живет Думузи.

260а Тростниковый загон развеян ветром.

–

261 Песнь «каль-[каль»] — о смерти Д[умузи].

Текст, посвященный Думузи и сестре его Гештинанне, толкующей мрачный сон Думузи и пытающейся спасти его, тесно примыкает к циклу сказаний о нисхождении Инанны в подземное царство и, возможно, является центральным эпизодом среди рассказов о преследовании Думузи демонами «галла» и его трагической смерти.

Текст издан в 1972 году учеником С.Н. Крамера Бендтом Альстером (В. Аlster, Dumuzi's Dream, Copenhagen, 1972). До этого времени был известен лишь по отдельным публикациям некоторых прорисовок фрагментов клинописных табличек, а также пересказу С.Н. Крамера.

Владыке заката — горе!.

Владыке заката — горе! По супругу,

Госпожа восхода — по супругу,

Госпожа Эаны — по супругу,

Госпожа Урука — по супругу,

5 Госпожа Завалама[200] — по супругу -

О, горе супругу, о, горе другу!

О, горе Эане, о, горе Уруку!

По супругу взятому, другу взятому!

По супругу убитому, другу убитому!

10 По супругу, в Уруке убитому, павшему,

В Кулабе, в Уруке убитому, павшему!

Кто в водах священных Эреду омывался недолго,

Кто мыльным корнем в Энуне натирался недолго,[201]

Кто матерь богов, как мать, почитал недолго,[202]

15 Кто радостный долг перед девами города выполнял недолго,

Кто с могучими города состязался недолго,

Кто кургаров города оскоплял недолго,[203]

Кто, благородный, был могучим недолго -

Инанна по юному избраннику рыдает!

20 «Мой сладкий супруг, мой брат-супруг ушел!

Мой сладкий друг, мой брат и друг ушел!

Супруг мой с первыми травами ушел!

Друг мой с последними травами ушел!

Супруг мой, в поисках трав ходивший, травами взят!

25 Друг мой, в поисках вод ходивший, водами взят!

Мой юный избранник, как тростник, жестокой рукой из города вырван!

Мой светлый, как соцветье травы, жестокой рукой из города вырван!

В те дни, когда [в Уруке светлом],[204]

В загоне священном [скрылся Думузи],

30 Козленка светлого [в жертву принес],

Хлеба светлые [в жертву принес],

[Большие] и малые демоны [собрались],

Семеро демонов могучих [собралось],

Семеро демонов на Думузи [напало].

35 Первый демон вошел в загон, [осмотрел загон, загон расшатал],

Второй демон вошел в загон, молоко свежее [землей закидал],

Третий демон вошел в загон, воду свежую землей [закидал],

Четвертый демон вошел в загон, кувшины [разбил, загон повалил]!

Пятый демон вошел в загон, пыль взметнул, вихрем прошел,

40 Шестой демон вошел в загон, загон тростниковый разметал.

Седьмой демон вошел в загон, а он, благородный, лежал, стонал.

Думузи в углу лежал и стонал.

Светлый супруг Инанны лежал и стонал.

«Господин! Мы за тобой! Подымайся, [иди за мной!!

45 Думузи-супруг! Мы за тобой, подымайся, иди [за мной]!

Друг Инанны, чадо Туртур, [подымайся], иди за мной!

Ты, чей ложен сон,[205] брат Гештинанны, подымайся, иди за мной!

Твои овцы схвачены, ягнята похищены, подымайся, иди [за мной]!

Твои козы схвачены, козлята похдщены, подымайся, [иди за мной!]

50 Тиару светлую на голову не [надевай, подымайся, иди за мной],

Повязку светлую на бедра [не надевай, подымайся, иди за мной!]

Посох пастуший священный не хватай, [подымайся, иди за мдой!]

Сандалии на ноги не [надевай, подымайся, иди за мной!»]

Пастух [в мольбе руки простер: ]

55 [ «Я к Уту на небеса взываю!

О Уту, ты брат моей жены, я супруг твоей сестры,

В дом твоей матери я сливки носил,

В храм Нингалъ молоко носил,

Свадебный дар в храм приносил,]

60 [Светлые губы я целовал,]

[Светлое лоно Инанны ласкал.]

[Преврати мои руки в ноги газели,]

[Преврати мои ноги в ноги газели,]

[От демонов моих ускользну я, не утащат они меня.]

65 [У плотин в степи спрячусь я, не утащат они меня,]

[У каналов в степи спрячусь я, не утащат они меня».]

[Уту мольбам его внял благосклонно.]

[Как благодетель оказал милость.]

Превратил его руки в ноги газели,

70 Превратил его ноги в ноги газели.

Демоны на демонов вз[глянули].

Малые демоны большим мо[лвят],

Демоны своим сотоварищам мол[вят: ]

«Юноша! Он убежал [от нас],

75 Думузи! Он убежал [от нас!]

У плотин в степи схва[тим его!]

Сторож плотин [поможет нам!]

У каналов в степи сх[ватим его],

Сторож каналов по[может нам.]

80 Перед стадом овечьим [схватим его],

Перед стадом газельим [схватим его],

Меж овец на привале [схватим его].

Меж овец его друга [схватим его],

За стадом овечьим сх[ватим его],

85 У друга его [схватим его!]

86 [Схватим его, свяжем его!]

…………………….

89 У колен его матери [схватим его!]

90 Мать его [Туртур поможет ему!]

У доброй сестры его [схватим его!]

Сестра его [поможет ему!]

[В доме светлой Инанны схватим его!]

…………………….

94 Инанна в ярости [выдаст его!»]

102 Светлый супруг Инанны так сказал:

«Нет травы — пожрали траву!

Нет воды — выпили воду!

105 Нет загона — развеян загон!

Нет овец — отвязаны овцы!»

Его, у которого не было крова, схватили его демоны-цгаллаъ.

108 108 строк плача о Думузи и Инанне на свирели «шем».

Текст впервые опубликован в 1911 году французским ассириологом Шейлем («Revue d'Assyriologie et d'archeologie orientale», VIII, стр. 161–169) и с тех пор не переиздавался. Известны переводы отдельных отрывков текста С.Н. Крамера и Т. Якобсена. Состоит из двух частей — плача Инанны по Думузи и рассказа о преследовании Думузи демонами «галла». Вторая часть полуразрушена, но частично восстанавливается благодаря многочисленности вариантов рассказа о бегстве Думузи от демонов. Плач Инанны по Думузи, один из многих ее плачей по нему, который как будто противоречит жестокому поведению Инанны в мифе о нисхождении ее в подземное царство, видимо, не воспринимался в сознании шумерийцев столь же противоречиво, как в нашем: Инанна, равно и другие божества, действует в мифах как стихийная сила, сама подчиняясь неумолимым стихийным законам, она — часть этой стихии.

И, как богиня плодородия и цветущей жизни, она оплакивает гибель этой жизни, воплощенной в образе Думузи (как будто бы не зная, что она способствовала этой гибели, так же как она в этот момент как будто бы не знает, что Думузи, как символ вечного обновления, снова вернется на землю). Текст этот, может быть, один из самых важных для понимания сложности и многозначности культа умирающего и воскресающего божества, ибо пастуший бог Думузи здесь явно связывается и с жизнью растительной, а также, судя по некоторым намекам текста, выступает и как царь (вождь) общины, заботящейся о ее плодородии (ср. строку 15, по которой можно судить, что он вступал в брак с молодыми девушками — жрицами Инанны или отбивал женщин общины, как Гильгамеш в аккадском эпосе), что, возможно, являлось частью ритуала.