Ночной народ - Марина Наумова

И еще об одном догадалась Глория: ее спуск шел не по прямой, как ей казалось раньше, а по спирали, широкими кругами оборачивающей колодец пропасти. Теперь они выходили к невидимому сверху дну.

...Даже в нескольких шагах было тяжело рассмотреть человеческие фигуры, и поэтому Глория не сразу заметила, что кто-то движется среди клубов пара (пар светился до боли в глазах) прямо ей навстречу.

Белая майка-футболка почти сливалась с туманом, лишь брюки и темно-русые волосы пятнами выделялись на общем фоне. Вначале Глории показалось, что это мираж, но нет - фигура в тумане становилась все отчетливей. Сердце быстрее запрыгало в ее груди, когда она сумела узнать знакомые очертания.

- Бун!

Уже не от дыма-тумана задыхалась она - от радости.

Небольшая перебежка - Феттин уступил ей дорогу, отскочив куда-то в сторону, - и Глория повисла у Эрона на шее.

- Ты...

Ветерок подул, разрывая туманную завесу и позволяя ей яснее увидеть его лицо.

Они стояли на верхней ступеньке полукругом спускающейся в зал лестницы. Да, это действительно был зал, потолок которого замещал сейчас слой клубящегося пара. Яркий свет исходил от его центра. Заметив, что Глория смотрит туда, Эрон развернул ее, нежно гладя рукой спутавшиеся волосы, и проговорил:

- Не смотри...

Но Глория и так уже туда не смотрела. Что ей свет, что ей все остальное, если тот, ради которого она спустилась сюда, был с ней!

Эрон обнял Глорию за плечи и незаметно повлек ее в сторону выхода. Глория не сопротивлялась - она счастлива была поскорее оказаться на свежем воздухе.

Их проводил взглядом погрустневший почему-то Феттин, подумал немного и пошел за ними. Чужие радость и нежность напомнили ему о той, которой он сам лишился навсегда. Феттину не верилось, что здесь он сумеет найти себе подругу, - значит, уже сейчас ему следовало учиться обходиться одним созерцанием чужого счастья.

Обратная дорога показалась девушке не в пример короче и легче, хотя теперь приходилось идти вверх. Когда одышка усиливалась или ноги собирались изменить, Эрон приходил на помощь. До мелочей ли тут, когда рядом с ней шел, казалось бы, навсегда потерянный, но найденный вновь и оправданный перед нею любимый человек!

Вот только кожа его была неестественно холодна, будто Эрон только что вернулся с мороза.

Мелочи, все мелочи...

Завидя парочку, усмехнулся Горгона: добралась-таки девчонка... Подруга Горгоны - Сеси - вопросительно тронула его за плечо (она была не в курсе этой истории), но Горгона так и не удосужился ей ничего объяснить.

Показалась пропасть. Странно, на этот раз высота и ненадежность мостиков совсем не страшили Глорию.

Возле края она вновь заметила знакомое лицо. Рыжекудрая женщина все так же настороженно выглядывала из-за своей стены, но теперь в ее взгляде угадывалась и затаенная тоска. Дескать, другие любят кого-то, а что есть у тех, кто не живет? Да ничего...

Вот и мостик позади... Глория посильнее уцепилась за руки Буна, словно испугалась вдруг, что здесь, у выхода, он может повернуть назад, а то и просто исчезнуть, испариться, как дым.

Короткая, но крутая лесенка очутилась за спиной - навстречу из открытой двери лился поток солнечного света.

Эрон подтолкнул девушку вперед, замер на мгновение на пороге и тоже шагнул наружу.

Двигавшийся за ними Феттин помахал рукой и быстро захлопнул тяжелую, обитую железом дверь, запирая ее на засовы.

Заметив, что ход назад отрезан, Эрон развернулся и ударил плечом в железо. Дверь издала глухой звук, но не шелохнулась: запоры были надежны.

Так неужели же - все?

Эрон не поверил. Ведь Баффамет ясно дал понять, что они еще встретятся...

Растерянно остановилась и Глория: она не поняла, почему вдруг Эрон отвернулся от нее. Ведь они только что были вместе...

Заметив, как изменилось лицо девушки, Эрон повернулся к ней, принимая извиняющийся вид.

- Все, я должен идти, - глухо и неохотно проговорил он.

Что-то подсказывало Эрону, что еще немного - и он уже и в самом деле не сможет сюда вернуться.

- Нет! - воскликнула Глория, бросаясь к нему.

Для того ли она шла за ним, для того ли рисковала, чтобы Эрон ушел от нее в это жуткое подземелье? Да ни за что! Стоит только оглядеться вокруг, вдохнуть пахнущий хвоей воздух, чтобы понять, насколько прекрасен мир жизни.

- Мое место - здесь! - угрюмо ответил Эрон, снова толкая запертую дверь.

И снова его усилие пропало даром.

- Нет! - руки Глории легли ему на плечи и заставили развернуться. Твое место - рядом со мной! - уверенно заявила она и замолкла на миг, увидев следы крови на его футболке. Нет, лучше забыть об этом...

- Там, - кивнула она в сторону ворот, - мы жили и выжили, потому что были друг с другом. А здесь ты не нужен. - Даже мертвое сердце способно порой ощущать боль: оно не билось, но слова Глории вонзались в него острой иглой. - Ты никому не нужен, - девушка нежно приникла к его груди, не замечая больше следов смертельных ранений. - Только мне... Я люблю тебя...

И на холодную кожу пролились горячие, жгучие слезинки. Они обжигали едва ли не сильней, чем светящаяся жидкость, при помощи которой Элшбери ставил Эрону печать Баффамета. И так же, как энергия подземного бога, сосредоточившаяся в этих капельках, любовь входила в его тело, оживляя и наполняя чем-то новым.

Как хотелось ему уйти с Глорией - и как хотелось остаться!

Целый ураган поднялся в его душе - нет, два урагана, которые столкнулись, закружились и начали угасать, уничтожая силы друг друга. Но Мидиан был отрезан от Эрона железной дверью, а Глория, ее глаза, опухшие от слез, ее ласковые руки - все это было так близко.

- Да, - прохрипел Эрон.

Ему стало вдруг страшно. Страшно - и замечательно легко. Что-то важное решилось теперь для него, но он не страдал от выбора...

- Пошли! - сквозь слезы улыбнулась Глория и потянула Эрона за руку. Вперед, к солнцу, к жизни... К новой жизни, в которой все еще может быть, в том числе и счастье.

В последний момент Эрон захотел оглянуться - и понял, что не сможет этого сделать.

Из смерти, как и из жизни, следует уходить только раз и навсегда...

Он натянул курточку - она хорошо закрывала следы крови - и пошел вслед за Глорией.

Прочь отсюда! Прочь...

Их шаги становились все более быстрыми и наконец перешли в бег. В солнечный, легкий...

43

Марджори Вилт вовсе не хотелось думать о работе - уж слишком веселый солнечный денек стоял за стенами гостиницы "Свитграсс". По чисто-голубому небу ползали небольшие аккуратные облачка, будто нарисованные начинающим художником, верящим в то, что в природе все симметрично или близко к тому. В такой день лучше всего было бы завалиться куда-нибудь на пляж, на мягкий горячий песок, и потягивать через соломинку холодный лимонад... Но обо все этом Марджори могла только мечтать: сменить с дежурства ее должны были только к ночи.