Кайорат - Stashe

— Что это с ними? — тихо спросил я. Конь сложил губы трубочкой и тихонько фыркнул:

— Бери Осириса, Тильду и валим.

— Но…

— Но, что? — раздраженно перебил конь, — хочешь дождаться, пока они проснутся? Выполнять условия сделки? Ты хоть знаешь, что такое кикмара?

По земле прошла мелкая дрожь. Я едва не упал, а Пилон неожиданно заорал:

— Начинается! Пошла волна! Немедленно улетай. Немедленно! Хватай кошку и Осю, лети в пустыню, там тебя найду! Живо!

От перепуга я перестал задавать вопросы и помчался к возвышению. Новый толчок сбил с ног. Я покатился по земле, слыша, как вокруг что-то падает. Спящие гномы, волки, прочие существа все также лежали, подергивались, перекатывались, но почему-то не просыпались. Поднявшись на лапы, изо всех сил пытался удержать равновесие. Толчки следовали один за другим и становились такими сильными, что меня мотало как тряпку. Вскоре стало хуже. Раздался громкий утробный стон, и земля словно лопнула в некоторых местах, расползаясь, как одежда по швам. Взвизгнув, я побежал. Стены дома начали рушиться. Камни посыпались, погребая под собой спящих, некоторые существа просто проваливались в трещины. Я добрался до возвышения в тот момент, когда оно начало оседать в клубах пыли. Схватив в одну лапу Осириса, а другую Тильду, с силой оттолкнулся, подпрыгнул, и попытался взлететь. Немного занесло, но удача в этот раз оказалась на моей стороне. Из-за того, что беседка обрушилась, освободилось немного пространства и удалось подняться над землей. Почти сразу пролетающий камень вскользь задел по крылу, и я едва не рухнул обратно. Шипя, все же выровнялся и поднялся выше. Лететь было ничуть не легче. Боль, страх, дрожащая земля, с которой поднимались клубы камней, пыли и с силой направленных вверх потоков воздуха. Ими швыряло из стороны в сторону, а тяжесть Осириса тянула вниз. Из-за раненного крыла плохо удавалось контролировать полет, закручивало в вихрях, поднятых землетрясением. Я боялся, что не хватит сил, и держался только из-за зависящих от меня жизней двух существ. Взмыленный от боли и усталости, летел, пока горы не осталась далеко позади. Тогда спланировал на песок, мягко приземлившись на задние лапы. Выпустил из скрюченных пальцев живую ношу. Рухнул рядом и некоторое время лежал, не шевелясь. Тильда и Осирис продолжали спать и даже похрапывали. Я пересилил себя, поднялся и аккуратно уложил их, после отполз и уткнулся мордой в песок. То, что я успел увидеть, пока бежал из Хангелькада, потрясло. Землетрясение превратило город в руины за несколько минут. Почему маги ничего не делали, чтобы предотвратить его? Почему? Почему в саду Фифнира все погибли под градом камней? Никто ведь не проснулся. Не смогли? Почему? Что с Пилоном? Жив? И не он ли виноват в произошедшем?

Тупо смотрел на дюны. Казалось, мир рухнул. Я жив. В эти минуты не чувствовал боли, только оцепененье. Оставалось ждать. Я просто не был способен на действия, боялся, что сделаю хуже. Хотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом и искренне утешил меня. Но, правда заключалось в том, что меня снова использовали. Я даже догадывался для чего.

Осирис и Тильда продолжали спать. Их не смогли разбудить ни землетрясение, ни перелет. Землю еще немного потряхивало. Даже здесь, вдали от гор волнение земли чувствовалось достаточно сильно. Постепенно толчки становились менее ощутимыми, но расслабиться я так и не смог. Когда увидел бредущего по песку Пилона, то опустил голову и уставился на лапы.

— Ты так рад меня видеть? — язвительно произнес конь.

— Ответь, что все это значит? — спросил я, — почему они уснули?

— Ожерелье сна, — Пилон устало вздохнул, — дивол, действительно нелегкий денек выдался.

— Ты хочешь сказать эта фигня на моей шее и есть?

— Да. И советую никому не сообщать о своем открытии. Ничего не кончилось. Все только начинается.

— Ты усыпил всех?

— Не всех. Но многих…

— Мы убили этих существ. Мы убийцы, — с горечью произнес я.

— Малыш, прекрати немедленно, — разъяряясь, прорычал Пилон. Он злился, но мне было плевать, — ты бы предпочел сомнительную сделку? Откуда я знал, что кикмара сработает именно в тот момент? Это случайность. Хотя, удачная, не спорю.

— Но это ужасно. У них не было шансов. Они просто гибли.

Пилон заорал во всю мощь луженой глотки:

— Ты когда-нибудь вырастешь? Все твердишь, что взрослый, ну так начни вести себя как взрослый! Жертвы неизбежны! Ты предпочтешь, чтобы жертвой стал Осирис? Неужели считаешь, что Фифнир такой дурак?

Я надеялся, что гнев Пилона заставит меня разъяриться в ответ, но нет:

— Почему в городе полном магов никто не чувствовал кикмару?

— Потому что, кикмара этим и страшна. Проклятие, которое насылается очень сильным магом, снять его трудно. Когда говорю — трудно, значит — очень трудно, — успокаиваясь, проворчал Пилон, — кикмару почти невозможно остановить. Она разрушает все, и в отличие от обычного землетрясения или наводнения, ее не почуешь заранее. То, что в городе магов не поняли, что им грозит кикмара, говорит о силе мага наславшего проклятие. Я ничего не смог бы сделать. А значит, потерял свое преимущество. Я знал об этом. А Фифнир нет. То, что он думал так — хорошо, но рисковать я не мог и играть честно тоже. Поэтому козырем стало ожерелье. Можешь утешить себя тем, что я не стал усыплять весь город, и кто-то наверняка выжил.

— И почему я должен себя успокаивать? При чем тут я?

Пилон подошел ближе и тихо ответил:

— При том. Если бы я дал ожерелью больше воли, то и ты бы тоже уснул.

— Глупости, — ответил я решительно, — Куратор магическое существо. На меня не действуют магические амулеты и заклятья.

— Это ты глупый. Потому-то цена ожерелья настолько велика. Оно усыпляет всех. Даже кураторов. Просто оно висело на твоей шее, смягчая этим воздействие. Но и ты мог уснуть, надави я чуть сильнее. Догадываешься, почему носишь ожерелье? Почему никто до сих пор не понял, что оно у нас?

Догадывался. Становилось все горше. Пусть так правильно, но разве можно поступать с друзьями подобным образом? О чем я. Какими друзьями?

— Ты говорил, что знаком с Фифниром, но у вас состоялся странный разговор.

Пилон фыркнул, раздражаясь опять.

— Видишь ли, я говорил, что знаю Фифнира. Потому что действительно достаточно о нем информирован. Но это не означает, что он знаком со мной.

— А Тильда?

— Моя маленькая подружка? О, я симпатизирую осведомленности, уму и таланту этой кошки. Но она предана хозяину и служила ему непревзойденно. Фифнир очень ценил Тильду.

— А…так поэтому ты спас ее? — со злой горечью спросил я, — она может оказаться полезной, верно? А Осирис, что он такого знает? Иначе и ему валятся под обломками?