Крик одинокой птицы (СИ) - Шторм Наташа

─ Судя по размеру, это мужское кольцо, то, что принадлежало князю. Интересно, Ромка, оно налезет тебе на палец?

Я хотела отобрать кольцо, которое в этот момент рассматривал Воронцов, но было поздно. Мгновение, и оно уже искрилось на безымянном пальце его правой руки. Я даже не сомневалась, что снять его он не сможет.

─ Алла! Что ты наделала? ─ Кажется, я находилась на грани отчаяния.

Девушка пожала плечами.

─ Просто хотелось проверить собственную теорию.

─ Проверила? ─ Я схватила Ромку за кисть и попыталась стянуть украшение. ─ Ты хоть понимаешь, что теперь и ему могут руку отрубить?

─ Не отрубят. ─ Роман с трудом поднялся на ноги. ─ Тут много камней. Если стать за дверью, то можно нанести удар тому, кто войдёт в тюрьму первым. А со вторым уже всем миром справимся.

Надо же, «всем миром»! Впрочем, в словах Воронцова присутствовали и смысл, и логика. Нас было мало, но всё же больше, чем врагов. И, при сложившихся обстоятельствах, данный план мог сработать.

Марта стояла у стены и тихо всхлипывала.

─ Я… я не смогу ударить человека камнем. Не смогу вам помочь.

Роман усмехнулся.

─ А тебе и не надо. Когда начнётся заварушка, беги отсюда, так быстро, как сможешь. Твоей основной задачей будет найти помощь.

─ Но я не смогу бросить вас здесь.

Я разозлилась.

─ Ты наша единственная надежда, пойми. Лучше соберись с силами. Бог поможет.

─ Меня кто-нибудь развяжет?

Я взглянула на Фёдора. Даже если бы мужчину удалось освободить, толку от него было бы немного. Вялый, апатичный, он совершенно не походил на человека, полезного в данной ситуации.

Где-то вверху послышался шум. Должно быть, наши тюремщики возвращались.

─ Всем приготовиться! ─ Роман схватил булыжник и вжался в стену. Марта перекрестилась, а я вышла в центр комнаты, отвлекая внимание на себя.

Шаги, скрип двери и…

Я закричала так, что у самой в ушах зазвенело.

─ Ромка! Стой!

Роман замер с поднятым в руке камнем.

─ Вы?

Знакомый таксист, любезно подбросивший меня в эту глушь, широко улыбнулся.

─ Вот, значит, где вас спрятали? Все целы?

Я не верила своим глазам.

─ Чего удивляешься, дочка? Я ведь не уехал, почуял что-то неладное. Видел, как тебя здоровяк по голове стукнул, а потом и этих двоих подобрал. Только мне с таким не справиться было. Решил обождать. Эх, был бы я годков на двадцать моложе!

─ Но как же Вы попали сюда? Куда делся Геннадий?

─ Геннадий? А, у того громилы имя есть? Да там, валяется у входа. Пришиб его маленько. ─ Взглянув на Марту, открывшую рот от ужаса, мужчина поспешно добавил. ─ Не пугайтесь, девоньки, жив ваш тюремщик. Не ровен час, в сознание придёт. Так что торопиться надо.

Мы все понимали, что стоит поторопиться, вот только Алла всё ещё была прикована к трубе, а Воронцов-старший валялся у стены, связанный по рукам и ногам.

─ Эх, мороки с вами, молодёжь! Кстати, меня Василием зовут, Василием Андреевичем. ─ С этими словами наш спаситель склонился над Аллочкой, а Роману кинул перочинный ножик.

Не прошло и минуты, как наша дружная компания уже стояла на ногах, готовая к побегу. Алла растирала покрасневшую кисть, а Фёдор топтался на месте, пытаясь вернуть подвижность затёкшим ногам. Хуже всего было Ромке. Несмотря на то, что держался он молодцом, по гримасе боли, пересекавшей лицо при каждом вдохе, я понимала, скорее всего, тюремщики повредили парню рёбра. Впрочем, рассчитывать на медицинскую помощь мы могли в одном случае. Следовательно, стоило поторопиться.

Я подошла к Роману.

─ Обопрись на меня. Так будет удобнее.

Мой ненаглядный лишь усмехнулся.

─ Я похож на инвалида? Сам дотопаю.

Василий Андреевич взял на руки Лизу и повернулся к нам.

─ Не кокетничай, парень. В твоём положении любая помощь кстати. Да и нам тормозить никак нельзя.

Неожиданно камни, которыми некто заложил вентиляцию, посыпались, и мы затаили дыхание. Взрывчатка! Именно тут строители заложили ту самую взрывчатку или же её часть. Теперь один лишь Бог знал, когда она сработает, от чего, и не повлечёт ли этот взрыв другие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

─ Быстро! Все вверх!

Аллочка предусмотрительно сложила лёгкое кресло Лизы и передала Фёдору.

─ Тащи! Хоть какая-то польза от тебя будет!

Буквально на цыпочках мы устремились к выходу. Крутая лестница вела к спасению. Воздух становился чище и свежее и вот, наконец, появился свет.

Мы с Ромкой замыкали процессию. И, когда попали в просторный двор бывшего санатория или базы отдыха, часть команды уже скрылась за поворотом. Я огляделась. В зарослях бузины валялся обесточенный Геннадий. Казалось, он умер, но ведь водитель настаивал на том, что парень жив. А раз так…

Прислонив Ромку к стволу дерева, я подбежала к тюремщику. Нет, я не могла его бросить. Это было как-то не по-человечески, не по-христиански, в конце концов!

─ София! Ты куда? ─ С мученическим выражением лица Роман двинулся следом.

Сделав несколько шагов, мы остановились. Меня привлёк не столько вид мужика, по вине которого все мы тут оказались, сколько открывшееся глазу зрелище. Бывший санаторий находился на высоком холме. Внизу, метрах в ста, начиналось злополучное «Лазурное», отделённое от холма глубоким рвом. А на расстоянии вытянутой руки я обнаружила выступающий край крепостной стены, возраст которой исчислялся столетьями. Вот, значит, почему археологи призвали на помощь взрывников. Они хотели как можно быстрее избавиться от строений времён СССР.

─ И снова, здравствуйте!

Я вздрогнула и обернулась. Ольга! Она появилась в нужном месте в нужное время. Одной рукой обезумевшая женщина сжимала пистолет, другой (о, ужас!) садовые ножницы. Сомневаться в намерениях дьяволицы не приходилось.

─ Я вижу, вы успели присвоить колечки! Браво! Молодцы. Вот только далеко с ними убежать не получилось. ─ Бросив вперёд садовый инструмент, она схватила пистолет двумя руками. ─ Или снимаете их самостоятельно, или делаете чик-чик. Выбирайте. Считаю до трёх. Поверьте, снять украшения с трупов будет гораздо проще.

По моей коже пробежал холодок. Сейчас ничто не могло помешать моей бывшей подруге пристрелить нас, как ненужных свидетелей. Но она почему-то тянула время. Возможно, внутренний демон требовал вида и запаха крови, страданий и слёз потенциальных жертв? Я всё ещё на что-то надеялась, когда Ольга хищно усмехнулась и произнесла:

─ Три!

Звук выстрела разнёсся по округе гулким эхом. Роман вскрикнул и повалился на бок, сжимая рукой окровавленное бедро.

─ София! Подними ножницы и отрежь своему ненаглядному палец. Иначе вторая пуля пробьёт его череп.

Я побелела.

─ Нет, не смогу.

И вновь выстрел. Не скажу, промазала ли Ольга специально или же оружие в её руках дрогнуло, но пуля вошла в ствол дерева в сантиметре от Ромкиного уха.

─ Иди же, будь послушной девочкой.

Послушной девочкой. Что-то больно кольнуло грудь. Я всегда считалась послушной девочкой, я всегда исполняла то, что требовалось. Но сейчас я не могла перешагнуть через себя. Я не могла причинить боль другому человеку. Но и стоять истуканом я тоже не могла.

Издав вопль, больше похожий на крик птицы, я сорвалась с места и кинулась на Ольгу. Мне было всё равно, застрелит она меня или пощадит. Я чётко знала, из нас двоих в живых останется одна.

Моя персональная тюремщица явно не ожидала такой прыти. Да и я не ждала, что в моём хрупком, совершенно не натренированном теле, окажется столько силы. Вцепившись друг в друга, мы покатились вниз по склону, разрывая одежду кусками выступавшей арматуры. Возможно, сила тяжести понесла бы нас в ров, к неминуемой смерти, но кусок старинной стены остановил стремительный полёт. Я с ужасом обнаружила, что сжимаю горло женщины и тут же пришла в себя. Пальцы разжались на миг, но этого хватило, чтобы Ольга воспользовалась моей слабостью и завладела ситуацией. Оскалившись, она отвесила мне такую оплеуху, что в глазах заплясали искры. Оттолкнув меня, мучительница вскочила на ноги и осмотрелась в поисках оружия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})