«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И держится она, ну — просто королевой на торжественном балу в честь собственной инаугурации!
Подходит к картине и после короткой — буквально в пару слов речи, сдёргивает с неё холстину, анонсируя название:
— «МАРС НАШ»!!!
Народ ахнул, а кто не ахнул — вытягивал шею и вставал на цыпочки, ибо не мог сразу разглядеть и ахнуть — из-за впереди стоящих, уже ахнувших.
На картине, по всем признакам видать — другая планета. Кроме названия, место действия мог подсказать цвет почвы под ногами изображённых героев: ведь Марс — красный, в прямом значении этого слова, по цвету то есть.
На переднем плане группа странно одетых и вооружённых военнослужащих: командир — смотрящий куда-то вперёд-вдаль в весьма необычный бинокль, рядом девушка-знаменосец (в коей легко узнать саму юную художницу) — водружающая красный стяг, спереди — изготовившиеся к стрельбе с колена пулемётчик, снайпер и автоматчик.
Я подсказывал Елизавете делая наброски-зарисовки экипировки «Ратник», оружия и снаряжения российской армии начала 21 века, а дальше она уже дорисовывала в силу богатства своего воображения, поэтому «один в один» не получилось…
Да, этого и не требовалось!
Минут десять длился гул-рокот голосов, затем когда немного стихло, раздался возмущённый вопрос со стороны какого-то «мэтра»:
— Как в вашу голову могло прийти написать такое, гражданочка?
Лизка, молодец — с обворожительной улыбкой ответила:
— Идея написания этой картины, мне пришла в голову после прочтения фантастического романа Алексея Толстого «Аэлита» и, особенно — Артура Сталка, с одноимённым с картиной названием.
«ПИАР — НАШЕ ВСЁ!!!».
Попаданец, излишне злоупотребляющий скромностью, как правило — «прогрессирует» лишь по части ассенизаторского обоза в какой-нибудь Тмутаракани.
Скорее, заинтересованный вопрос:
— Вам кто-то подсказал созданные образы?
Та, меня не сдала и, с апломбом матёрого мэтра от искусства, ответила:
— Художником-неофутуристом способен стать только тот — кто оглядываясь на сегодняшние и уже давно прошедшие реалии, умело их проанализировав и сумев найти общий алгоритм развития социума — способен увидеть будущее человечества. Таким, его вижу я!
Признаюсь честно, как на исповеди: после этих слов меня пробило на скупую мужскую слезу — явление неимоверно редкое. Боже, какая великая актриса в ней, а во мне — гениальнейший сценарист и режиссёр, пропадает…
Господи!
Простишь ли ты мне её загубленный талант и свой собственный⁈
* * *
Больше вопросов от «шпаков» не последовало, ибо в первые ряды по-гусарски стремительно продвинулись и намертво завладели инициативой, товарищи военные. Вопросы посыпались один за другим, как и полагается у людей этой профессии — от младших до самого старшего:
— Это у них шлемы? Почему они на вашей картине покрыты тканью?
Лиза обстоятельно, со всей серьёзностью отвечает:
— Совершенно верно, товарищ комполка! Ещё по опыту недавно прошедшей Мировой империалистической войны, известно — стальной шлем снижает невозвратные потери от ранений в голову на восемьдесят процентов. Сменный чехол же на них — для лучшей маскировки и недопущения бликов на Солнце.
«Удивить, значит — победить!», — любил поговаривать Суворов.
Не тот «Суворов», что — «Ледокол»: тот — гандон и говнюк, а Александр Васильевич — великий русский полководец.
Нам с Елизаветой это удалось в полной мере!
По общей реакции военных, можно было понять: для них это было так неожиданно — как если бы на латыни о тригонометрии заговорила кобыла… Краском завис, как деревянные бухгалтерские счёты от картонной перфокарты — введённой в них неопытной рукой сельского программиста.
Надеялся — прописные истины ей талдычил, ан нет. Заметно было, что приведённая цифра — была для наших военных откровением Божьим.
Однако, следующий вопрос:
— Это «очки-консервы»? Зачем? Ведь, ваши красноармейцы — не лётчики и, даже не самокатчики…
— Это защитные очки из сверхпрочного стекла, защищающие глаза бойцов от мелких осколков и летящего в глаза песка после взрыва. Народной власти, не нужны после каждой войны — слепые и одноглазые в большом количестве.
«И этот сломался, — хотелось сказать мне, — тащите следующего!».
Следующий, ждать себя долго не заставил:
— Что за странное обмундирование, барышня?
Видно озадачило его, что на «Михрютках» высадившихся на Марс — нет ни звездастых будёновок со «шпилем», ни ботинок с двухметровыми обмотками, ни шинелей до пят с «разговорами».
Лизка, проказница, очаровательно улыбнувшись:
— «Барышень» — в Парижах да в Харбинах поищите, товарищ комбриг! А я такая же «товарищ», как и Вы. По существу вопроса же, отвечаю: это — бронежилеты, предохраняющие торс и пах бойцов от осколков и пуль на излёте.
Смутившись, тот:
— Прошу прощения, товарищ художница… Так, это — «кираса»?
С самой благожелательной улыбкой:
— Маркс простит!…Да, можно назвать и так.
Военный убеждённо-категоричен:
— Не один «бронежилет» не выдержит попадания винтовочной пули.
Терпеливо улыбается и объясняет, как учительница — симпатичному, но слегка туповатому от природы первоклашке:
— Этого, от них и не требуется! Общеизвестно, что при атаке — три четверти потерь приходится на пули, в результате рикошета от земли — попавшие в нижнюю часть корпуса бойцов[2]…
Красные командиры удивлённо переглядываются и один из них:
— Откуда у Вас такие сведения?
Несколько кокетливо-нравоучительно, но ничуть не перебарщивая при этом:
— Из книги Анисимова и Взнуздаева «Я дрался в пехоте». Военным делом — надо интересоваться должным образом, товарищ комдив! К тому же на войне в человека стреляют не только из винтовки: низкоэнергетические пистолетные пули, небольшие осколки и колющие удары холодным оружием — бронежилет выдержит…
Обращаясь ко всем одновременно:
— Ведь жизнь и здоровье каждого красноармейца, для красных командиров — наивысшая ценность.
Последнее было сказано тоном, с каким обычно объясняют человеку прописные истины, для всех очевидные: типа, небо — синее, трава — зелёная, а Земля — круглая и, все мы — ходим по ней вверх ногами.
Недоумённое молчание и последующий вопрос последнего по списку — самого брутального на вид и высокопоставленного краскома, заметно выделяющегося на общем фоне своими — какими-то «светскими» манерами:
— Извините, товарищ художница…
Та, многозначительно и многообещающе улыбнувшись:
— Зовите меня просто — «Елизавета», товарищ командарм второго ранга.
— Елизавета! Оружие ваших освободителей Марса, выглядит как-то несолидно. Что это? Карабин не карабин… Почему у него штыка нет?
Елизавета, с уверенностью Кассандры предсказывающей Одиссею извержение Йеллоу-Стоуна в его родной Итаке и последующий всемирный Армагендец:
— Думаю, это оружие назовут «штурмовая винтовка» или просто автомат. Штык
