Аптекарь сатаны - Виталий Михайлович Егоров

пожар, а взрыв. Только его природу не могу пока установить. Я так думаю, и есть тому основания.

– И что ты хочешь предпринять? Тебе бы убийствами заниматься, а не складом какого-то барыги.

– Тут все взаимосвязано – доказать Лешему этот взрыв и закрыть. Ущерб большой, лет пять получит. А когда он надежно сядет в тюрьму, я с него все убийства вытяну, никуда он уже не денется.

– Ой ли? Сколько раз пытались посадить, а все без толку, – засомневался руководитель. – Разве что судейской «крыши» у него теперь нет…

– На это и рассчитываю, что никто сейчас не посмеет за него заступиться, – твердо ответил Чижов. – Думаю, что у нас все получится.

– Хорошо, согласен. Составь план оперативно-следственных мероприятий, действуй обстоятельно, не торопясь. Надо бить по этому уроду точечно и наверняка.

Ночью, прежде чем уйти домой, Чижов вытащил из нагрудного кармана пластину, как в детстве, погладил ее пальцем и прошептал:

– Отец, все идет хорошо, враг будет сломлен!

4

Наутро поступила сводка разговора Лешего с Аишкиным.

– Батя, привет! Читал, как меня наградили?

– Конечно! Молодец, поздравляю, ты настоящий герой!

– К Яхову не смог попасть, помощница-тварь не подпускает к нему. Батя, придется тебе сходить.

– Ладно, на днях позвоню и схожу. Как фамилия-то этого опера?

– Чижов, Олег Иванович.

– А-а-а, нашел, в календаре было записано. Юлиан, надо бы встретиться с тобой, поговорить насчет Бабуси. Я вылетаю в Москву, там про нее кое-кому шепну, чтобы дали хорошенько по кумполу.

– Я готов. Когда?

– Вечером встретимся. Прихвати с собой денег для поездки.

– Есть, товарищ генерал!

«Ага, «Бабуся», по всей видимости – Бедова, только ее немного «состарили». Серьезно за нее взялись ребята», – думал сыщик, берясь за вторую сводку. Разговор происходил между Лешим и Матвиенко:

– Дима, все спокойно?

– Спокойно.

– Насчет склада никто не интересовался?

– Да нет, никто. А что, какая-то движуха пошла?

– Мне донесли, что наш опер был у Челищева, интересовался пожаром.

– Какого черта?! Что ему надо?

– Поэтому и звоню. Надо с ним быстро порешать, иначе он докопается.

– Хорошо, будем форсировать.

«Речь-то про меня, – улыбнулся оперативник. – Наконец-то дождался! Все спокойно, Олег, рыба сама плывет к тебе в сети. А насчет склада все подтверждается, это их рук дело!»

Третья сводка содержала разговор Лешего с прокурором Шлаковым:

– Респект и уважуха честному прокурору, покинувшему райский уголок, чтобы искоренить преступников и коррупционеров, оккупировавших этот гребаный край!

«Не оригинальничает, убогий, – усмехнулся оперативник. – Своими «респектом» и «уважухой» начинает потихоньку доставать».

– Здравствуй. Что хотел?

– Андрей Евграфович, хочу пожаловаться. Меня достает Чижов, постоянно принюхивается, подозревает в чем-то, подговаривает людей писать доносы. Это на меня-то, на честного предпринимателя и мецената! Прошу прокурорского реагирования.

«А с «честным предпринимателем и меценатом» достал полностью, – чертыхнулся опер. – С таким «честным» предпринимательством и меценатством – только в гроб».

– Напиши заявление, будем рассматривать. Желательно его записать на диктофон. Ты с ним разговариваешь?

– Попробую поговорить, спровоцирую на угрозы в мой адрес. Как получится.

«Попробуй, – засмеялся опер, – моментально получишь по жирной харе!»

От последней сводки на душе у сыщика остался неприятный осадок. Разговаривали Леший и Карина:

– Здравствуй, милый. Операция прошла хорошо, я сбросила его.

– А что, был мальчик?

– Да, четырнадцатая неделя, врачи хотели отказать, но все же решились… Юлиан, все это ради тебя… Юлиан, я, как и все женщины, хочу ребенка, семейного очага…

– Погоди, погоди, все у нас будет, а пока рано. Поженимся, будут дети… Никогда не поздно…

– Юлиан, это уже второй аборт! Врачи говорят, что дальше у меня может вообще не быть детей! А годы-то идут…

– Будут, не беспокойся. Уладим все дела и поженимся, отгрохаем такую свадьбу!

– А Глаша? Она нам этого не позволит!

– А побоку, идет она лесом!

– Хорошо, выпишусь – поговорим подробнее.

«Черт побери, как жалко-то ее! – посочувствовал женщине сыщик. – Зря ты связалась с этой семейкой – теперь, девочка, нахватаешься бед».

Через три дня Чижов докладывал начальнику уголовного розыска:

– Завтра после обеда выдергиваем Лешего к нам и начинаем расспрашивать о готовящемся на Бедову покушении. Лешего будем держать у себя ровно столько, сколько нам потребуется времени для задержания всех его работников. Начнем со всеми разговаривать, от результатов бесед зависят все наши дальнейшие шаги.

– А этот прокурор, Шлаков, не помешает нашей операции? – высказал опасения начальник уголовного розыска. – Он одним росчерком пера все наши старания может пустить коту под хвост.

– Насчет этого подстраховался, – доложил опер. – Заместитель прокурора республики Мерзликин на нашей стороне, он будет контролировать ход следствия.

– А утечки информации от него к Шлакову не произойдет? Все-таки гражданские люди, с конспирацией у них слабовато.

– Он предупрежден, утечки не будет.

– Сколько сил задействовано в операции?

– Двенадцать оперативников.

– Точное время операции?

– Завтра, ровно в три.

– Хорошо, в это время я постоянно нахожусь в кабинете, буду отбиваться от звонков всяких Шлаковых и Бедовых…

– Бедова уже не позвонит, – улыбнулся оперативник. – Она полностью нейтрализована и, более того, помогает нам. Так что все путем!

– С Богом! – в конце напутствовал руководитель. – Держите меня постоянно в курсе.

На следующий день после обеда Леший сидел перед операми, участвующими в операции, и отвечал на глупые вопросы – молодые сыщики специально прикидывались простоватыми и недалекими милиционерами.

– Вам этого не понять, – назидательным тоном поучал он «желторотых» оперативников. – Я получил информацию о подготовке покушения на федерального судью, – Леший поднял вверх указательный палец, обозначая важность персоны, – от конфиденциальных источников, называть которые не имею права. Так что потрудитесь взять судью, над которой нависла угроза расправы, под государственную защиту. Если с ней что-то случится, полетит не одна голова.

– Насчет наших голов не знаю, – усмехнулся позже один из оперативников. – Но одна голова точно полетела, причем от твоих рук. Или ты забыл своего сварщика?

– Вы на что намекаете?! – вскипел Леший, вставая со стула. – Я вообще не буду с вами разговаривать! Я ухожу!

– Сидеть! Никуда не денешься, а будешь как миленький отвечать на вопросы! – повысил голос оперативник.

Леший, поскрипывая зубами от злости, невольно сел на место. Опера продолжили мурыжить Лешего, дожидаясь, когда им позвонит Чижов.

А Чижов тем временем со своей группой нагрянул в усадьбу Лешего, там они задержали восемь работников. Гражданские жены Лешего – Глаша и Карина, уже успевшая выписаться из больницы, – всеми силами пытались помешать этому, но милиционеры были настроены решительно, и обе сожительницы маньяка пополнили список задержанных.

В первую очередь Чижов решил поговорить с Матвиенко. Тот отказался общаться с оперативником:

– Я требую адвоката, а до тех пор ни с кем не хочу разговаривать.

– Хорошо, сиди в камере, жди адвоката, – ответил оперативник. – Если,