По требованию, или Люкс для новобрачных - Джастин Элиот

Силы понемногу возвращались, и я сползла с обмякшего члена Джейка. Ллойд не выпускал меня из объятий.

– Не хочешь к ним присоединиться? – предложил Ллойд Джейку, локтем показав на резвящуюся в воде троицу. – Я побуду с Софи. Бедняжка в шоке.

– Ну, не знаю. – Джейк смотрел то на него, то на меня. – Софи?

– Да, иди, развлекайся. Я оклемаюсь.

Ллойд взял меня на руки, перенес в джакузи и устроил у себя на коленях. Так мы и сидели, ждали, когда неутомимые пузырьки очистят нас и взбодрят, наблюдали за возней в бассейне. Джейк притащил надувные игрушки, и великолепная четверка демонстрировала возможность, точнее, невозможность секса на надувном матрасе.

Ллойд рассмеялся, когда Джейк с Марией в четвертый раз плюхнулись в воду.

– До сих пор меня ненавидишь? – спросил Ллойд, чмокнув меня в макушку.

Ответила я не сразу. Освежеванной, выпотрошенной, беззащитной – вот какой я себе казалась. Еще я хотела, чтобы Ллойд меня поцеловал. Опять и снова. Много-много раз.

– Конечно, ненавижу, – сонно отозвалась я. – Ведь нет ненависти в ненависти, что в переменах выглядит инако [20] .

– Так я не такой, как ты думала? Хуже или лучше?

– И лучше, и хуже, – слабо улыбнулась я, чувствуя, как снова закипают предательские слезы.

Тут Ллойд поцеловал меня. Опять и снова. Много-много раз.

Горничные по вызову

Мария не обидится, если назвать ее звездной подстилкой. Этой стороной своей жизни она гордится. Откровенничать с журналистами за деньги она не станет, зато я в курсе отдельных пикантных подробностей. Например, кто бы подумал, что длинноволосый футболист, звезда мировой величины, во время секса обожает надевать туфли партнерши? Или что известный шансонье заголосит гораздо лучше, чем на сцене, если предложить ему массаж простаты фаллоимитатором?

По-моему, забавы безобидные: от них же никого не убудет. Звездные гости меня не интересуют, от их тщеславия сущая морока. Тот, у кого эго больше, чем член, пусть тешит и то, и другое с кем угодно, только не со мной. В отеле «У Софи» для него мест нет.

А у Марии мурашки бегут по коже, если знаменитость в темных очках, отражающих фотовспышки, возникает на крыльце отеля и проносится по фойе со свитой журналистов-стилистов-документалистов на буксире. «Ты следующий», – думает Мария. Для нее это вызов, ответить на который – дело принципа. Не успеет звезда вспомнить про обслуживание номеров, а Мария тут как тут: прячет под подушку шоколадку или ставит в вазу свежие цветы. Она в рискованном мини, то и дело наклоняется, потом падает на простыни из египетского хлопка, и трусики сами сползают на лодыжки.

Конечно, случаются и проколы. С теми, кто всю жизнь прячется от гоморадаров СМИ. С теми, кто слишком пьян или окосел от дури, чтобы оценить ни к чему не обязывающий секс. С теми, кто верен своей жене или подружке. Проколовшись, Мария пожимает плечами и вперед к следующей цели. Она спокойна, как пчела, понимающая, что пыльцы на ее век хватит.

Только ничто не вечно под луной, даже маленькие радости Марии. По крайней мере, так кажется сейчас.

В мертвое время между Рождеством и Новым годом со звездами в отеле туго. Но нынче для участия в предновогоднем концерте в Лондон прилетел мегапопулярный рокер и поселился в люкс-пентхаусе. Пока все тихо-мирно. Никакого швыряния телевизоров из окна. Никаких кокаиновых оргий. Никаких капризов вроде бутерброда с ежами и космической пылью.

Тридцать первого декабря я залетела в фойе в чудесном настроении, рассчитывая спокойно отработать смену, уйти пораньше и встретить Новый год дома в гордом одиночестве. Захочу – шампанское выпью, захочу – ужастик посмотрю. В общем, буду делать, что вздумается, и никто не помешает, даже Чейз, и уж тем более зазнавшийся гуру коктейлей.

Тут ко мне бросилась Джейд. Руки подняты, тушь размазалась – все, конец моим радужным планам.

– Ради бога, Софи, помоги! Это кошмар какой-то!

– В чем дело? Где Чейз?

– Нет, ему я сказать не могу! – Глаза Джейд напоминали голубые озера ужаса.

– Ладно, мне скажи.

– В общем… Черт, я… Пошли со мной в бар, а? Мария там. С ней ужас что творится. Ллойд ее успокаивает.

Куда мне не хотелось, так это в бар. С сочельника перед мысленным взором непрерывно мигала красная неоновая надпись: «Опасайся Ллойда». От одного упоминания его имени у меня чесались ладони, словно на них прорастала шерсть, и я превращалась в оборотня.

– Разве Ллойд не занят? – чопорно спросила я.

– Вообще-то он должен придумывать новогодний коктейль с шампанским. Софи, ну пойдем, пожалуйста?

– Кастелянша помочь не сумеет?

– Нет! Ну пойде-ем!

Видеть Ллойда не хотелось, но не до пенсии же прятаться за стойкой всякий раз, когда он пересекает фойе. Я шагала вслед за Джейд, проклиная дрожащие ноги, запрещала себе вспоминать ту ночь – и все равно вспоминала.

– Одевайся, – сказал Ллойд. – Я отвезу тебя домой .

– Не надо!

– Еще как надо.

Я бы и дальше спорила, но не было сил, ни физических, ни моральных.

В такси мы молчали, глядя, как мимо плывут разноцветные огни. За мостом Ллойд взял меня за руку. Он крутил мою ладонь и так, и эдак, изучал ее, словно хиромант. Потом коснулся губами и вдохнул ее запах, в котором еще чувствовались его нотки. Я глаза поднять на него боялась.

Из такси мы вышли вместе. «Неужели он живет рядом?» – подумала тогда я. Ллойд проводил меня до подъезда, придерживая за локоть, словно без его помощи я упала бы. Возможно, так оно и было.

– Спасибо! – сказала я, нащупав ключи. – Спокойной ночи!

Ллойд не ответил, и мне пришлось на него взглянуть. То, что я прочла в его глазах, сбивало с толку. Много раз меня пытались затащить в койку взглядом, но взгляд Ллойда был совсем иным, пронизывающим. Он звал в койку, но явно не на одну ночь. Давно такого не видела.

– Ко мне ты не пойдешь! – отрезала я.

Ллойд отвел мою руку от замка, с которым я возилась, обнял меня за талию и притянул к себе.

– Тогда займусь этим здесь, – объявил Ллойд и снова принялся соблазнять меня поцелуями. Казалось бы, лимит поцелуев на сегодня исчерпан, но нет, запас еще остался. Лишь когда я расплавилась в его объятиях, когда его руки проникли мне под куртку, когда его парфюм пропитал мне волосы и кожу, когда я утонула в море поцелуев, Ллойд отстранился.

– Пойдем к тебе, Софи, – шепнул он.

Я отперла дверь и повела его наверх.

В кладовой у бочонка шумно всхлипывала полуодетая Мария, Ллойд растирал ей плечи и успокаивал.

– В чем дело? – спросила я с раздражением, виной которому были руки Ллойда, касающиеся Марии. Та в ответ разрыдалась с новой силой. – Ну что? Тебя изнасиловали? Обидели? Говори!

– Полегче с ней, – посоветовал Ллойд, удивленно на меня взглянув. – Мария расстроена.

– Неужели? А сам ты что здесь околачиваешься? Ты же бармен, вот и дуй за стойку.

Руки Ллойда слетели с плеч Марии. Он явно разозлился. «Сейчас врежет», – подумала я. Пусть врежет! Мне хотелось подраться по-настоящему. «Ну, давай!» – пела моя кровь. Но Ллойд сумел сохранить лицо. Он двинулся прочь, а поравнявшись со мной, задержался. Ллойд ждал от меня хоть взгляда.

– Софи, мы потом поговорим, – пообещал он. Ну, конечно, размечтался!

Я фыркнула и отмахнулась. Слава богу, ушел. Не могу дольше пяти минут находиться рядом с Ллойдом. Все идет наперекосяк. Наперекосяк… После такси все сразу пошло наперекосяк. Наделала я дел…

Я повела Ллойда на второй этаж к своей квартирке, гадая, что скажет миссис Трэдуэй, если нас засечет. Как ни странно, я ни разу не приводила сюда мужчин. Миссис Трэдуэй порой спрашивает, есть ли у меня «друг сердечный», а когда я смеюсь и качаю головой, ворчит, что нельзя так увлекаться работой и фотосъемками. Соседка вздыхает и советует не откладывать «сердечного друга» в долгий ящик. По-моему, ее беспокоит, что я одинока.

Миссис Трэдуэй не выглянула. Она отмечала Рождество с близкими, как и все, кроме нас с Ллойдом.

«Стоит его впускать?» – думала я, поворачивая ключ в замочной скважине, но Ллойд придерживал меня за поясницу и подталкивал через порог. Потом стало поздно: он вошел.

– Выпить хочешь? – спросила я, чтобы заполнить паузу.

– Нет, – отозвался Ллойд. Теперь он гладил мне затылок. – Хочу увидеть твою спальню.

– У меня нет спальни, – нервно хихикнула я. – Спальню я использую как проявочную, а софу поставила в гостиную.

– Тогда веди, Макдафф! [21] – велел он, глупой фразой выдав свое волнение, и поцеловал в красный засос на шее. Физически ощутимое, его желание подтачивало мою решимость. Ллойд явно рассчитывал остаться до утра .

– Я не сказала, что ты можешь остаться, – напомнила я, хотя сама уже сбросила думки с софы, а Ллойд ее раскладывал.