Измена в прошлом (СИ) - Марта Макова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фотография получилась классная. Живая. Неожиданно естественная. Взметнувшийся подол сарафана, обнажённые загорелые ножки, сильные, мускулистые руки Пашки, уверенно удерживающие меня, отброшенные порывом ветра назад развевающиеся пряди волос и, неожиданно счастливые и светящиеся любовью, наши лица. И всё это на фоне сверкающей на солнце воды речного канала.
Я, потом, долго рассматривала её, вставила в рамочку и поставила на полку в спальне. Пускай будет. Для истории.
Глава 37
Несмотря на все Пашкины старания отвлечь меня от тяжёлых мыслей, временами на меня нападала чёрная тоска. Я не могла удержать слёзы, и часто тихо плакала, запираясь в ванной и, включая шумный кран с водой.
Но и тут Паша быстро реагировал, не позволяя мне долго оставаться наедине с собой. Через пять минут начинал тихо стучать в закрытую дверь и требовательно звать меня. Я умывалась холодной водой, делала вид, что всё нормально, я в порядке, и отказывалась говорить с мужем о том, что со мной происходит. Не могла. Вроде и доверяла ему, но казалось, что даже он не поймёт меня.
В один из таких дней Паша в очередной раз безуспешно попытался разговорить меня, а потом просто хлопнул дверью и ушёл.
И я испугалась. Да так, что задрожала, беспомощно озираясь вокруг. Обхватила себя руками, не в силах двинуться с места. Так и стояла посередине кухни, глотая слёзы и уговаривая саму себя, что Пашка просто психанул. Вот сейчас подышит на улице свежим воздухом, успокоится и вернётся. Он не бросит меня больше, не сбежит. Он обещал. Словам я давно не верила, только поступкам. Вот сейчас и проверим, что стоят его обещания.
В попытке успокоиться и взять себя в руки я принялась готовить ужин. Помыла спелые красные помидоры, свежие, только с грядки огурцы, и стала ожесточённо кромсать всё это в миску. Хлюпая носом тонко нашинковала лук на дощечке. Раздавила зубчик чеснока. Нарубила мелко укроп. Смешала всё в салатнице и полила ароматным подсолнечным маслом. Отваренная в тузлуке осетрина уже лежала в холодильнике. В восьмидесятых эта деликатесная рыба в нашем городе была доступнее мяса и стоила дешевле. Сейчас мы с Пашкой вовсю пользовались этим и баловали себя вкусной осетринкой. Осталось только отварить картофель.
Входная дверь хлопнула в тот момент, когда я расставляла тарелки на столе. Я облегчённо вздохнула. Вернулся!
— Юла, смотри, что я тебе принёс! — Пашка зашёл на кухню с большой картонной коробкой. Поставил её на стул и, раскрыв, вытащил портативную печатную машинку. — Ноутбуков ещё не придумали, интернета нет, так что пока вот это!
Отодвинув тарелку, водрузил на стол старенький агрегат. Я недоумённо хлопала глазами. Зачем ещё и дома машинка? Они на работе мне надоели.
— Вот бумага, — Пашка вынимал из коробки и складывал на стол пачки бумаги, папку с копиркой, коробочки с лентами, — здесь всё, что может тебе пригодиться.
— Зачем? Ты нашёл мне подработку? — я не понимала его задумку.
Паша шагнул ко мне, положил тяжёлые ладони на плечи. Уверенно и спокойно погладил, спускаясь до локтей и дальше вниз, взял в руки мои ладошки и заглянул в глаза.
— Юла, не можешь, не хочешь говорить — пиши! Не держи в себе. Это опасно. Выплёскивай всё на бумагу.
— Она стерпит? — пыталась пошутить я, но в голосе уже звенели слёзы.
— Точно. Пиши каждый день. Хоть по листочку. О чём думаешь, что чувствуешь, чего боишься. Рассказывай бумаге. Тебе станет легче. Нельзя держать в себе боль.
— А про то, как попала сюда, в прошлое, тоже писать? — грустно улыбнулась я. — Это будет похоже на бред сумасшедшего.
— Всё пиши, Юль. Всё, что тебя волнует, что болит, о чём мечтаешь. Это хорошая терапия. И не бойся, я не стану читать. Только если ты сама захочешь поделиться со мной.
Паша, сухими, горячими губами поцеловал меня в лоб, как маленького, неразумного ребёнка и обняв одной рукой за плечи, прижал к себе. Я благодарно обхватила его за талию и потёрлась носом о футболку на груди.
— Сопли об меня вытираешь? — пытался напустить строгости в свой голос Пашка, но я чувствовала, как дрожал смех в его груди.
Мне тоже стало смешно. Я ткнула пальцем в его каменный пресс и пробубнила нарочито недовольным голосом:
— Мой муж, что хочу, то и делаю.
— Твой, Юль. — Пашка запрокинул голову и счастливо вздохнул.
— Где ты её нашёл? Она работает хоть? — продолжая рисовать пальцем круги на Пашкином животе, мотнула головой в сторону стоящей на столе изящной старинной машинки.
— На Кирова в комиссионке увидел, когда гуляли с тобой. — Пашка прижимал меня к себе и зарываясь носом в волосы нежно целовал мою макушку — Она рабочая. Только буква "Ф" западает иногда, но думаю это поправимо. Нравится?
— Красивая — косилась я на раритет, прижимаясь лбом к Пашкиной груди. — Спасибо.
— Будешь писать?
— Буду. — кивнула и, уткнувшись в его грудь, поцеловала туда, где билось под моими губами сильное сердце.
Словно отвечая нам печатная машинка громко щёлкнула клавишей цвета слоновой кости с буквой "ф" на ней.
Глава 38
Обидно быстро пролетело лето, а с ним и мой отпуск. Мы так никуда и не поехали с Пашкой. Он предлагал махнуть в Москву к родителям, но я пока не хотела встречаться с его отцом. Не было ещё достаточно внутренних сил, противостоять его неприязни. Зачем мучить себя? В глубине души я понимала, что они мне ещё понадобятся. Непредсказуемость новой действительности не давала расслабиться. Кто знает, какие неожиданности нас ждут впереди?
Тёплый, золотистый сентябрь с его летающими паутинками и длинными вечерами с запахом приближающейся осени наводил грусть. Я снова вышла на работу в своё шумное, пахнущее пылью, дешёвыми духами и бумагой машбюро, а Паша каждый день уходил на лекции в институт. Он снова много времени проводил в городской библиотеке, восстанавливая забытые знания, вечерами занимался переводами, зарабатывая нам на хлеб насущный. И совсем перестал ходить в бассейн на тренировки. Поначалу я думала, что это связано с летними каникулами, но всё было совсем не так. Ответ на мой вопрос оказался неожиданным.
— Меня отстранили от тренировок. — сидя за письменным столом спиной ко мне, Пашка перебирал листы со сделанными переводами, раскладывая их по разным папкам. Сказал, вроде равнодушно, но по напряжённой спине, застывшим плечам, я поняла, что дело серьёзное.
— Надолго, Паш? Это из-за меня? — догадка неприятно кольнула в груди. — Из-за
