Внутренние дела - Джерри Остер

— О чем, например?

— О том, например, кого он трахал. Я не слышал никаких сплетен на этот счет. Но я и не слушаю сплетни. А ты слышал какие-нибудь сплетни о нем?

— Нет, — Циммерман поставил свой стаканчик с кофе на щиток и повернулся лицом к Каллену: — Джо, нам нужно сообщить кому надо о Гриняке.

Зазвонил телефон, и он снял трубку:

— Циммерман. Подождите, — он прикрыл рукой микрофон. — Джо?

— Я слышу тебя.

— Нам нужно сообщить об этом Маслоски или кому-то еще.

— Я слышу тебя.

— Сегодня утром. Сейчас.

— Ответь на телефонный звонок.

— Обещай мне, Джо. Как только я закончу этот разговор, мы позвоним Маслоски.

— Я обещаю тебе. Послушай, кто там звонит. Возможно, это Конни.

Она хочет знать, специально ли он все это подстроил: привел детей на матч, а потом сбежал оттуда. Но это нечестно. Конни, хоть и не знала Бермудеса, непременно захочет помочь его семье. Ведь эта женщина — единственный порядочный человек во всем мире.

Циммерман убрал руку с микрофона:

— Да?… Привет, Энн, — он передал трубку Каллену: — Это Энн.

— Спасибо, — поблагодарил Каллен.

— Ты обещал мне, — напомнил Циммерман.

— Я обещаю тебе, — ответил он Циммерману, а Энн он сказал:

— Привет.

— Ты просил меня связаться с Дарелом Дином по поводу подслушивания телефонных разговоров…

— Господи, Энн. Но это было еще до того, как его сестра застрелилась.

— Я помню, когда это было. Я же не идиотка. Я в центре. Уолш давал пресс-конференцию. Дарел под подозрением. Он единственный, кто посещал ее вчера и мог передать ей пистолет. Дарел подошел ко мне. Откуда он знает, что я знакома с тобой? Ты сказал ему об этом?

Говорил ли он ему об этом? И что Дарел подумал по этому поводу? Что он думает о связи сотрудника ОВД и журналистки, он, который высказывал сомнения по поводу своей дружбы с представительницей телефонной компании? Или, может быть, Каллен сказал Дарелу, что они с Энн всего лишь занимаются сексом, развлекаются и слушают музыку? Ничего серьезного.

— Как себя чувствует Дарел?

— Его знакомая из телефонной компании тоже там находилась, — сказала Энн. — Ее зовут Айрис. Айрис Холл. С ним все в порядке. Я сказала им о твоей просьбе, и Айрис тотчас позвонила куда-то и все узнала. В пять часов утра. Они влюблены друг в друга. Телефоны ваших сотрудников прослушиваются. Это делается с разрешения судьи, чье имя неизвестно, и по просьбе Уолша.

— Уолша?

— Что происходит, Джо?

— Мне надо ехать, Энн. Я позвоню тебе.

— Ты сукин сын, Змей.

— Спасибо за помощь.

— Сукин сын.

Каллен повесил трубку. Он допил свой кофе и выкинул стаканчик в окно.

— Допивай свой кофе, Нейл.

Циммерман покачал головой:

— Ты обещал.

— Допивай кофе.

Глава двадцать восьмая

Полдень. Вдоль по Кэнал-стрит идет с рюкзаком за плечами, проклиная жару и свой статус беженца, высокий и заметный выпускник университета Элмхерст, самый популярный студент, баскетболист и бейсболист, президент одного клуба и казначей другого, всегда держащий нос по ветру, вечно окруженный толпой поклонниц. Он в наушниках и слушает транзисторный приемник, настроенный на волну радиостанции ВИНС, передающей новости: «Уделите нам двадцать минут своего времени, и мы расскажем вам о том, что происходит в мире». Это, разумеется, Томас Джордж Вэлинтайн.

Хорош мир, думает он. За двадцать минут разве расскажешь о всех этих несчастьях: голоде, эпидемиях, разрушениях, смертях, бесчеловечности, безразличии и некомпетентности. Да тут и двадцати часов не хватит.

Этот мир уже вряд ли пригоден для обитания. Том Вэлинтайн подъехал до Холланд-Таннел на грузовике, везущем мясо из Годофула, что в Мэриленде. Грузовик поехал дальше на север в район Двенадцатой западной, а Вэлинтайн должен был идти пешком по жаре вдоль длинной улицы. Не видно ни такси, ни автобусов. Немногочисленные пешеходы стараются держаться поближе к зданиям, отбрасывающим тень на тротуар. Вэлинтайн подумал, что неплохо бы сейчас упасть в обморок. Тогда кто-нибудь вызвал бы «скорую помощь» с кондиционером. А вдруг никто не вызовет «скорую помощь»?

И вдруг он увидел «волшебную карету» — возле поворота на Западный Бродвей стояла полицейская машина с закрытыми окнами и работающим кондиционером. Сидящие в ней копы наслаждались прохладой. Том Вэлинтайн подошел к машине и постучал по стеклу.

Совсем молоденький коп оторвался от чтения «Дейли ньюс» и посмотрел на Тома.

Вэлинтайн сделал ему знак, чтобы он опустил стекло.

Коп опять стал читать газету. На нашивке можно было видеть его фамилию: Кисс.

Вэлинтайн постучал по стеклу костяшками пальцев.

Кисс перевернул страницу. На ней была фотография Вэлинтайна, сделанная совсем недавно.

Том постучал по стеклу ладонью.

Кисс зажал газету между колен и опустил стекло на пару дюймов:

— В чем дело, друг?

Его напарник, который был слегка постарше, подался вперед, сидя на водительском месте, и посмотрел в окно.

— Проходи, приятель. У нас стекла чистые.

Его звали Манди. Он откинулся на сиденье и стал пить кофе. Кисс поднял стекло и снова развернул газету.

Итак, они приняли его за мойщика окон. Он бы им так стекла вымыл, что они бы его долго потом помнили. Он продел руки под лямки рюкзака и сел на капот автомобиля. На этом капоте запросто можно было готовить обед, и Вэлинтайн порадовался тому, что в свое время принял правильное решение и надел джинсы, перед тем как сдаваться полиции, которая разыскивала его по подозрению в убийстве. Вэлинтайн прижался к ветровому стеклу.

Манди нажал на клаксон тыльной стороной руки. Кисс начал стучать по ветровому стеклу кулаком. Вэлинтайн прочитал по его губам те слова, которые он произнес: «Эй ты, придурок!»

Видя, что вокруг него собирается толпа, которая надеялась, что бродяга скоро получит по заслугам (совсем недавно в новостях передали, среди прочего, сообщение о том, что кто-то поджег спящих бездомных ветеранов в парке возле мэрии, и неопознанный злоумышленник был пойман с поличным копом, который принадлежал совсем к другой породе, чем Кисс и Манди), Вэлинтайн, скорчив на лице гримасу отчаянья, указал Киссу на его колени, а тот, как бы защищаясь, прикрыл рукой «Дейли ньюс».

Манди уже передавал по рации: немедленно пришлите подкрепление.

Вэлинтайн сделал знак рукой Киссу. Указал на свое лицо, потом на газету, снова на свое лицо и опять на газету. Он проговорил:

— Я… Том… Вэлин…

О черт! Кто-то схватил его за ноги.

— Эй!

— Слезайте с машины, мистер.

Человек оказался довольно сильным.

— Эй, полегче, приятель.

— Слезай… с… машины.

Очень сильный человек. Вэлинтайн хотел ухватиться за «дворники», но подумал, что копы могут поднять шум, обвинив его в порче общественного имущества и все такое.

— Хорошо, ладно. Отпусти меня, и я слезу с машины.

Человек перестал делать попытки стащить его, но продолжал держать Тома за ноги.

— Слезай.

— Отпусти мои ноги.

— Сле… зай.

— Отпу… сти.

Человек отпустил его. Вэлинтайн перевернулся на спину и хотел ударить этого человека ногами в грудь, но того уже не было на прежнем месте. Он находился возле головы Тома, прижимая дуло пистолета к его щеке.

— Без шуток, мистер.

Фамилия этого копа Стил. Ее светлые волосы заплетены в косички. Ее выцветшая форменная рубашка расстегнулась, и под ней виднелся черный лифчик.

Вэлинтайн пообещал ей, что шутить не будет.

Гриняк, Уолш, Амато, Маслоски, Рут, Ингрэм, Интаглия, Никсон, Павонелли, Кин, Палтц и Уайнриб находились в коридоре, недоумевая, какое важное событие могло собрать вместе трех самых больших начальников.

Джимми Фрид, адвокат-либерал (в прошлом защищавший Дебору Дин, а теперь представляющий интересы ее брата Дарела, — все мы в одной упряжке) также присутствовал там, сидя на значительном расстоянии от своего клиента, чего обычно не делал, как бы символизируя этим свое нежелание ассоциироваться с клиентом, хотя в этом случае все это не играло особой роли.

Тут же находился и Лестер (Герцог) Глеттер, уверенный в том, что если его станут ассоциировать с клиентом Фрида, то это положит конец его привычному образу жизни: в основном, служба, гандбол в свободное время, обучение работе на компьютере в Новой Школе, сериал «Умник» по средам, софтбол по воскресеньям с утра в Алей-Понд-парк, обеды по выходным у матери в Бэйсайд — кроме тех выходных, когда он должен был работать, в таком случае он просто заезжал к ней и брал обеды с собой. В самое последнее время он также привык размышлять о физической близости с женщиной-полицейским Полиной Ричардс со смешным маленьким личиком, смешной несимметричной фигуркой и специфическим запахом.