Жрец тёмного бога - Sorceress

Сквозняк пощекотал пальцы, помешав заснуть окончательно. Вернулась Келла.

— Какой-то зверь напал на Шайлиль, на него плохо действует магия.

— Так ей и надо. — Сейчас можно дать волю злорадству. А, она тоже здесь, как я её в коридоре не почувствовал, хотя понятно как: спать больше надо.

— Не говори так. — Досадливо сказала Келла. Шайлиль, наверное, была занята рассматриванием меня, её внимание вообще не чувствуется, сомневаюсь, что смогу так же.

— Можно было прийти и спросить по-хорошему, а не городить огород.

— Ладно, я ошиблась и прошу прощения. — Что ж твоё достоинство осталось при тебе. Хорошее умение: принимать свои ошибки. Я открыл глаза и посмотрел на неё. Сама невозмутимость.

— Будем считать инцидент исчерпанным. — Я усмехнулся.

— Ты знаешь, что это за зверь? — скорее утверждение, чем вопрос.

— Я не смогла полностью залечить эти раны. — Да, Келла, так и должно быть, Чу разошлась на славу.

— Да знаю. Это мой зверь. — Я позвал её. Шайлиль сразу поняла, кто это.

— Василиск, детеныш.

— Не волнуйся так Келла, пока кому-нибудь из них хвост не отдавят, она не кусается. Пойдём, нахлебница. — Джанн подхватила Чу и поманила меня из комнаты. — Всё завтра. — И вопросительно посмотрела на целительницу, та кивнула. Я не понял, что это значит.

— Почему…

— Потому что беседу этих дам с капитаном, нам слушать не стоит, а то ведь и поучаствовать пригласят. — Как я не подумал, шума, наверное, было много.

На завтра с Келлой поговорить не получилось, и мы с Джанн весь день играли в адру, точнее меня учили жульничать, вполне успешно, но абсолютно бессмысленно. Хм, как и весь день.

Солнечный блик скользнул по отдраенной палубе, ударив по глазам. Не люблю этого, и зелёное небо давит на плечи. На архипелаге есть остров, даже не остров, а скала, торчащая из воды. Я всегда приходил туда в детстве. Место казалось особенным, может так и есть. И сейчас хочется туда, и чтобы был дождь. Дурное солнце… И почему боги не могут сами разобраться со своими проблемами? И ведь сам залез, и винить некого, кроме себя… Иначе было нельзя. Всё было решено, когда я заговорил с Горией… Гория, да… Или раньше… раньше? Кто искал замок? Почему именно таким способом?… Ты не должен сопротивляться. Так не делают… Ты мой, Каэранн. Нет, я… Чем больше ты сопротивляешься, тем хуже. Нет! Нет пути назад. Ты мой! Ничей…

— Ахерэ, Ахерэ, очнись. Что случилось? — Темно… Душная темнота, как утонуть в перине… Больно…

— Что ты делаешь, не смей бить его! — Бить? Кого?… Ничей… Я резко выдохнул от удара по груди. Лёгкие разрывались, и вдохнуть не могу. Замолчите все! Больно. Что это значит? Тем хуже… Нет, ничей! Бред! Холодная солёная вода стекает по лицу, по закрытым векам. Рефлекторно проглотив её, я начал дышать и открыл глаза.

Верхом на мне сидел орк. Хочется сказать что-нибудь злое и грязное, но я продолжал судорожно глотать воздух, осталось только смотреть дикими глазами. Рука зелёного была поднята, готовая ударить наотмашь по лицу. Теперь я испугался. Не его, а того, что со мной произошло. Заметив, что я пришёл в себя, орк встал. Стало легче. Пока меня не подняли в воздух за шкирку и не попытались поставить на ноги. Если бы не Джанн, бросившая своё ведёрко, проверять мне палубу на твёрдость ещё раз.

Так я и повис на руках Джанн, уткнувшись носом в её плечё. Будь на моём месте человек, он оценил бы, а эли воды слишком отличны. Чтоб меня тот который в замке побрал, о чём я думаю. Ведь не то что пошевелиться не могу, но даже сказать. Как пьяный. Хочется смеяться, хорошо, что не могу. Но это беспредел, и когда я успокоюсь, просто отключусь.

Джанн что-то говорила, уже давно. Она пыталась открыть дверь, не отпуская меня. А потом просто свалила на кровать, и я действительно отключился. Это начинает входить в привычку.

На краешке кровати сидела Келла и улыбалась подбадривающе-вопросительно, и чуть разочарованно. Очень тихо, боясь потревожить. Ох, Келла, твоими улыбками можно поэмы писать. Я пошевелил пальцами руки, но на большее меня не хватит. Целительница взяла её в свои ладони, такие тёплые, как будто с дитем малым возится, пытается успокоить. Что-то она знает. О, это значит, прихожу в себя, раз уж речь зашла о вытягивании информации. А Келла осторожно, почти нежно перебирала мои пальцы. Странно, непривычно, приятно, и я не знаю как реагировать.

— Я не понимаю выражения твоего лица. Что ты хочешь спросить? — Говорила она так же. Хотелось спросить о причинах её заботливости, но она может смутиться. Что ж, вероятно причина тоже там.

— Что произошло вчера? — Говорить всё равно тяжело, но Келла услышала.

— Не стоило тебя тревожить, только Джанн сказала, что иначе ты мыслями изведёшься, и будет ещё хуже. Ладно, слушай. — Молодец Джанн. — Мой отец… Рошиан — жрец, потомственный, и моя сестра будет жрицей. Поэтому он поплыл к эльфам, говорил: время пришло. Откуда такая уверенность сам не знает, но…

Он не ошибся, судя по всему.

— Мы долго пробыли в Аархемуе, с его хозяевами у нас хорошие отношения и не только торговые, и ничего не нашли, даже упоминаний.

…но не понял этого.

— Отец решил, что ошибся, такое было уже. А вчера он почувствовал присутствие Бога здесь на корабле. Он понял, что это кто-то из вас и теперь хочет поговорить. Шайлиль рассказала всё, что знала о вас и почему взяла на корабль. С Джанн отец наверное говорит сейчас, и она обязательно нахамит ему. — Келла улыбнулась в стиле дочь-хулиганка, а в глазах промелькнула стайка искр. Мне стало смешно. Кто тут капитан? Келла с Шайлиль? Хотя кто знает, как у них это устроено. — Я не сказала ничего о тебе. И не велела тревожить тебя, не знаю, прислушается он или нет.

Не хотелось бы разговаривать с Рошианом, ничего хорошего не выйдет, я уже устал. Как мне это не нравится.

— А дальше? — Келла обошла вопрос о боге, уведя тему в другую сторону, тоже нужную. Теперь улыбка была извинительно-просительная. Но это для меня куда важнее, я должен знать чего бояться. Поэтому не сводил глаз с орки.

— Ты хочешь знать о боге. С отцом тогда был Кош, так что вся команда уже знает. — Интересно, если бы тот знал, стал бить меня. Я болею, и можно позлобствовать. — Но лучше отец рассказал бы тебе сам…

— Келла! — Я постарался, чтобы это звучало убедительно. Не вышло.

— Ты не хочешь с ним разговаривать. Тебя напугал наш бог… и твой. — Аж дрожь пробирает. Наверняка она заметила, но виду не подала. Только ждёт сидит, пока я успокоюсь. Кому бы так мозги прочистили, что чуть концы не отдал, причём я многого не запомнил, не должен был даже заметить. А Келла гладила меня по руке. Может и не для меня, для своего бога. Даже думать не хочу.