Коридор без света - Александр Тамоников

– Это я помню. Вопрос, что будем делать?

Володарский поднялся, прошелся по кабинету, закурить не решился, потеребил в руках сигарету, понюхал ее, сломал и бросил в урну.

– Хороший вопрос. Предлагаю сначала побеседовать с господином Батыровым.

– Ему нет никакого резона колоться, я имею в виду не ширяться, с этой наркотой и без дури голова кругом, я имею в виду, что-либо представлять и вообще говорить.

– А я считаю, напротив, у Батырова просто нет другого выхода. Да, он, естественно, боится своих кураторов, или начальников, или боссов, как угодно. Но они далеко, а мы рядом. Батыров у нас и прекрасно понимает, что мы вытянем из него информацию, даже если для этого придется прибегнуть к специальным способам. Но в этом случае никаких поблажек с нашей стороны не будет. А будет следствие, суд и суровый приговор. Он даже понимает какой – пожизненное заключение. Сотрудничая с нами, Батыров может рассчитывать на смягчение приговора. К тому же мы сможем прикрыть его от наркоторговцев и террористов. Те на нас и против нас не пойдут.

– Если бы так рассуждали все «духи», что попадают к нам, – вздохнул Скоробогатов.

– Но, согласись, всю имеющуюся у Батырова информацию мы вытащим при любом раскладе.

– Согласен. Глядишь, и подельники помогут, хотя они вряд ли знают столько же, сколько он.

– Значит, говорим с Батыровым?

– Да, можно, я одного не пойму, Александр Михайлович, для чего в воскресенье было вызывать в управление всю группу? Хватило бы и меня одного.

– А я, Рома, не уверен, что твоя группа уже сегодня не улетит в Таджикистан или Афганистан.

– Даже так? Значит, у вас уже имеется план.

– Не план, а только наброски. Но ты же в курсе, как быстро я принимаю решения, особенно если за мной пристально смотрят из Администрации.

– К сожалению, в курсе. Пойдем в подвал?

– Да. Там уже должно быть все готово. С Батыром пока занимается Жуков, офицеры-аналитики беседуют с членами банды, Васильев общается с Селиховым.

– Я готов!

– Тогда вперед!

В камере допросов друг против друга за одним столом, ножки которого были вкручены в бетон, сидели полковник Жуков и Батыров. Последний изображал равнодушие.

Володарский и Скоробогатов устроились в соседней комнате, отгороженной от камеры зеркальной стеной. Они могли видеть камеру, их из камеры – нет.

– Значит, ты, Батыров, утверждаешь, что и Карасенко, и Лепко прибились к вам в Макинке, а вы намеревались восстанавливать ферму и работать.

– Именно это я утверждаю, гражданин начальник. Скажу больше, наркоманы, а сразу было заметно, что эта парочка увлекалась наркотиками, вели себя очень странно. И всегда под кайфом. Я еще удивился, где они берут наркоту, ведь никуда не выезжают, да и вообще не свойственно наркоманам уединяться. Им город нужен, где свободно торгуют разной дрянью. А эти забились в глухую, заброшенную деревню. Приехали туда, скорее всего, потому, что взяли дурь на реализацию, а употребляли ее сами. В городе бы наркоторговцы достали, в деревне же, тем более такой, искать никто не будет. А будет, то и в лесу затеряться недолго. Удобное для них место.

– И в подвале вы их не держали?

– Ну почему же, пришлось посадить в подвал. После того как они, обдолбавшись этих таблеток, стали борзеть. Кто знает, что у них в бешеных головах, порежут еще ночью всех. Вот и посадили в подвал. А там, кстати, и решетки были.

– Значит, решетками не вы подвал разграничивали?

– Нет, кто-то до нас. Я спрашивал у деда Гордея, он говорил, до нас жила в этом доме какая-то компания, с ними были два мужика. Думаю, для них и сделали решетки. Потом компания и мужики уехали. Куда, дед Гордей не говорил. Может, вам скажет.

– Он уже ничего не скажет.

– Почему? Не иначе, помер? – довольно умело изобразил удивление главарь банды.

– Помер, – кивнул Жуков.

– Жаль, – поцокал языком Батыров. – Хороший старик был, приветливый, рыбу нам приносил и денег не брал, все на внука жаловался, забывает, мол.

– И долго мы, Александр Михайлович, эту хрень слушать будем? Ведь врет же как сивый мерин, – недовольно проговорил Скоробогатов, взглянув на генерала.

– Мерины не врут, Рома, они ржут.

– Один черт.

– Ты прав, заниматься ерундой у нас нет времени. Идем.

Они поднялись и отправились в камеру.

Володарский присел на металлический стул и представился:

– Я – генерал-полковник Володарский, начальник Антитеррористического управления. Со мной командир боевой группы.

– Я узнал его.

– Тем лучше. Так вот, мы с майором из соседней комнаты слышали, как ты, Батыров, пытаешься водить нас за нос. Это бесполезно. Ты же прекрасно знаешь, что банду сдал один из ее членов.

– Я за себя в ответе, другие меня не волнуют. Что бы они ни говорили, какие бы показания ни давали, я буду стоять на своем.

– Значит, намерен упираться?

– А какой смысл мне брать на себя то, в чем не виноват?

– Ты не давал препараты «кроликам»?

– Целый генерал, начальник управления, а называешь людей «кроликами». Нехорошо, – покачал головой Батыров.

– Поучи еще.

– Да я не учу, просто сказал.

– Ну а теперь буду я говорить. А ты слушай. И делай выводы. Сделаешь правильные выводы, мною будет рассмотрен вопрос об облегчении твоей участи, нет – пеняй на себя. Значит, так… – Володарский изложил все, чем занималась банда, и, глядя в глаза Батырову, спросил: – Я не прав?

– Нет! – не раздумывая, ответил тот.

– Значит, по-хорошему не хочешь?

Бандит промолчал.

– Итак, – кивнул Володарский, – по-хорошему не получается, будет по-плохому. – Он повернулся к Жукову: – Сергей Петрович, позови, пожалуйста, сюда нашего специалиста по развязыванию языков с полным комплектом медикаментов.

Батыров занервничал. Он знал, что спецслужбы частенько используют препараты, парализующие волю и вводящие допрашиваемого в состояние, когда он говорит только правду. Эти препараты так и назвали – «сыворотка правды». Знал Батыров и то, что это далеко не безвредные препараты и что их применение позволяет выудить из допрашиваемого всю известную информацию. Но последствия могут быть самыми плачевными, вплоть до смертельного исхода. Умирать же Батырову очень не хотелось.

– Не надо медиков-специалистов, – сказал он, – хорошо, будем считать, я согласен на сотрудничество со следствием. Но хочу сразу же обговорить условия данного сотрудничества, а конкретно – что я буду иметь с этого.

– Если наше сотрудничество реально поможет снять проблему, то я приложу все усилия, чтобы суд приговорил тебя, скажем, годам к пятнадцати. А также, что более важно, обеспечу безопасное содержание в колонии, – ответил генерал.

– Я не проживу столько на зоне.

– Ты не проживешь и года на свободе, если я тебя отпущу, а информацию по добровольной сдаче сброшу твоим хозяевам. И на этом торг закончен. Будешь жить в одиночке тюрьмы особого назначения до конца дней своих, либо реальный срок, в принципе, возможно и подкорректировать, но это будет зависеть от твоей искренности.

– Похоже, у меня нет выбора.

– Ну почему, выбор есть всегда. Ты свой, как вижу, сделал. Посему вопрос первый, кто снабжает банду таблетками?

– Анзур Сангал, наркобарон из Горного Бадахшана.

– У него своя лаборатория?

– Этого не знаю, но, скорее всего, получает дурь из Афганистана. Хотя не исключено, что я ошибаюсь.

– Где конкретно этот Сангал?

– Селение Башан, насколько мне известно, – это недалеко от Хорога.

– Там, где стоит шестая погранзастава?

– Шестая, или седьмая, или еще какая, – не в курсе, но застава есть. И не спрашивайте про дела Сангала, я в них не посвящен.

– Откуда знаешь Сангала?

Батыров объяснил.

– Понятно. Твои подельники в курсе того, ЧТО именно присылал Сангал под видом нового наркотика?

– Что значит, под видом наркотика? – удивленно посмотрел на Володарского Батыров. – Он присылал дурь, новую дурь, в таблетках, которые легко сбыть. И от которых легко избавиться. К тому же в обычной упаковке они вполне сойдут за лекарства.

– Если бы это был обычный наркотик, но Сангал переправлял тебе препараты, относящиеся к психотропному оружию. Улавливаешь разницу?

– Шайтан! Сангал подставил меня! Знай, что эти таблетки вызывают агрессию, превращают людей в диких зверей, не стал бы с ним работать.

– Это слова, но не в том дело. Значит, о деятельности Сангала тебе ничего не известно?

– Нет!

– Как ты поддерживаешь с ним связь?

– Он выходит на меня по спутнику.

– Твой выход на связь запрещен?

– Нет, но у меня не было повода проявлять инициативу.

– Даже после случая с Карасенко?

– Тем более после случая с Карасенко.

– Но о его «подвигах» полно информации в интернете, и Сангал наверняка знает об инциденте на посту ДПС.

– Может быть, и знает, но не связывает это с работой моей группы.

– Ты должен поставить его в известность?