Тень Башни - Екатерина Соллъх

– Нет, выстрел её не убил, – Харальд покачал головой. Индиго всегда держались в тени. Даже мысль выступить против них была невозможна. Как можно сражаться против врага, о котором ничего не знаешь? Так было раньше.

– Так это была девушка?

– Это была Индиго. После выстрела она сделала ещё несколько шагов.

– Тогда что? – Вильгельм уже догадался, но не хотел портить брату и Харальду удовольствие.

– Тот коктейль, что мы нашли в её крови, – Отто снял и протёр очки, – нейротоксин парализовал её. Гепаринообразное вещество не дало крови свернуться. Белковое соединение послужило промотором и разрушило нервную систему. Тот, кто ввёл ей эту смесь, знал все слабые места Индиго. Знал, как убить.

– Я только одно не могу понять. Зачем разжижать кровь? Если бы она свернулась, яд быстрее бы всосался. А так получилось, что большая часть смеси вытекла почти сразу.

– Того, что успело распространиться по телу, вполне хватило. Паралич наступил почти мгновенно, сразу начался апоптоз нейронов периферии. То, что кровь вытекла, лишь растянуло агонию. А ещё усложнило определение причины смерти и добавило версию обескровливания.

– Логично. Но тогда надо было очень чётко просчитать концентрацию веществ, – Вильгельм задумчиво крутил ложечку в пальцах, – я об Индиго почти ничего не знаю. И никто не знает. А тут без особых знаний не обойтись.

– Верно, – Харальд улыбнулся, – да, у убийцы была информация. И возможность ею воспользоваться. Недостаточно знать, какой нужен состав, необходимо научиться его вырабатывать. Все вещества имеют биологическое происхождение. Они были синтезированы в живом теле. Убийцей был химера.

– Значит, за ним стоял кто-то ещё? Ну, обычно же химер используют только как элитных бойцов, у них не может быть доступа к информации. И возможности модифицировать себя. Да и химер вообще мало, – Вильгельм озадачено уставился на ложечку.

– В Башне их много, – Харальд потёр подбородок, – самых лучших не отличишь от людей, пока они не трансформируются. Возможно, химера была инструментом. А может, и нет. Им есть, за что ненавидеть власть, армию, людей. Одно ясно. У нас в Башне есть враг. Сильный, расчётливый, с доступом к информации и ресурсам. Знающий об Индиго гораздо больше, чем мы. Понимаешь, Вильгельм, почему брат не хотел ничего тебе рассказывать?

– Теперь понимаю, – сказал Вильгельм тихо, – но я хочу помочь. Как смогу. Чем быстрее вы раскроете убийство, тем лучше.

– Правда может стоить нам жизни, Вильгельм, – Отто серьёзно посмотрел на брата, – ты можешь уехать. Подумай как следует.

– Тут нечего думать, – Вильгельм решительно кивнул, – разве есть место, безопасней этого? Если вас решат убрать, семьи тоже пострадают. Твою, дядя Харальд, может, и не тронут. Слишком чистая кровь и большое влияние. А вот наша… Я потом и на работу не устроюсь, если выживу. Это в моих интересах. Этот дом охраняют, ведь так? Убийца не станет повторяться, да ещё под самым носом… На кого вы сейчас работаете?

– На Башню. Ты прав. Дом под охраной, – Харальд допил почти остывший чай, – сейчас у нас есть одна зацепка. Тот человек, что стрелял в Индиго, жив и скрывается. Я не знаю, где. Искать его будем не только мы. Убийце он тоже мешает. Где может скрываться беглый террорист, один, без поддержки, которого ищут по всему городу?

В дверь позвонили. Солнышко вскочила, потом села, умоляюще посмотрела на Вильгельма. Как же она могла забыть. Заказ должны были доставить ближе к обеду. Но, похоже, решили угодить постоянному клиенту. Ещё вчера она сняла все мерки с Дэнеля и позвонила в магазин. Вильгельм встал и пошёл открывать. Солнышко так на него смотрела. Не мог же он отказать. Да уж, братец, у тебя точно есть вкус. На пороге стояли двое. Мальчик-посыльный в форменной одежде магазина с большим свёртком в руках и мальчишка, продававший сладости и газеты. Вильгельм забрал заказ у посыльного.

– Тебе чего? – юноша вопросительно посмотрел на продавца газет.

– Вот, господин хотел купить конфеты. Пожалуйста, возьмите, – мальчик протянул Вильгельму свёрнутую конусом газету, в которую были насыпаны леденцы. Только не конфеты, опять. Вчера они с Солнышком пол дня потратили на поиски шифра, написанного от руки на внутренней стороне фантика. Нашли в предпоследней. Он больше смотреть не мог на сладости. Вильгельм забрал газетный конус и заплатил мальчику. Вернувшись на кухню, он протянул свёрток с одеждой Солнышко, а конфеты – брату.

– Сам всё съешь, – Вильгельм налил себе чай. Несладкий.

Отто высыпал леденцы в вазочку. Эрих уже сообщил ему, куда переехал. Что же ещё? Планы изменились? Или он нашёл что-то в тех образцах? Да, хорошо бы это было так. Фантик хрустнул под пальцами.

– Солнышко, что там у тебя? – Отто не сразу заметил свёрток в руках девушки

– Это из магазина, – Солнышко счастливо улыбнулась и посмотрела на Харальда, – я заказала одежду Дэнелю, господин Харальд, ты ведь не против? А то он ходит в одной рубашке. И мне показалось, так будет лучше. Отто разрешил мне.

– Солнышко, ты молодец, – Харальд улыбнулся девушке, – я как раз собирался тебя попросить. Дэнель, у меня для тебя будет задание. Отто, мне надо будет навестить Вальтера.

– Тогда я к другу схожу, – Вильгельм пожал плечами, – Я давно обещал ему зайти. Хочу немного отдохнуть. Заодно послушаю свежие сплетни. Буду осторожен, честно.

– Вильгельм, что за друг? Из Академии? – Отто обеспокоено посмотрел на брата. Выходить из дома было рискованно, но запирать его здесь… Нет, так тоже нельзя.

– Да, Юрген. Его старший брат учится в отделении модификаций, будущий создатель химер. А сам Юрген – на врача. Он из знатной семьи, но не зазнаётся, – Вильгельм хитро улыбнулся, – я уже не ребёнок, Отто. Могу я иногда развлечься?

– Только не увлекайся, – Отто вздохнул, – и возвращайся к обеду.

– Хорошо, папочка, обязательно вернусь, – Вильгельм встал из-за стола и направился в свою комнату. Надо же… Харальд сказал, что Дэнель его помощник. Где же тогда может быть его одежда. Он ведь почти не появляется и ходит в одной рубашке, которая ему велика. Так одеваются разве что мальчики. Но у него есть имя. Не мог же Харальд… Хотя почему не мог? Вильгельм давно понял, что внутренние представления о чести значили для Харальда больше, чем принятые нормы, негласные правила жизни Империи. Как и тогда… В тот день шёл сильный ливень. Харальд постучал в их дверь. С ним был юноша, бледный, едва живой. Харальд до этого почти не общался с братом, они учились на разных факультетах и почти не пересекались. Но он попросил его о помощи. Потому, что ты лучший – так он сказал. Рискованно. Настоящее безумие. Тот, кто владеет чужой тайной, имеет власть над тем, чью тайну знает. Но Харальд рискнул. Тот юноша не был его, они вообще почти не были знакомы. Пару раз встречались на приёмах. Вильгельм тогда удивился. Как можно так стараться ради чужого человека? Но потом, когда брат пошёл работать в Седьмое Управление, и Харальд стал бывать у них дома, понял. Просто он такой. Не может иначе. Старомодно. Глупо. Но это Харальд. Вильгельм улыбнулся. Да, Харальд, человек, которым он восхищался. Всегда. Тот юноша, как же его звали? Вильгельм так и не узнал, что с ним случилось потом. Ах, да, Сигфрид.

Конец ознакомительного фрагмента.