При вспышке молнии - Барбара Босуэл

— Это личный звонок, Уэйд. Ты не мог бы подождать снаружи?

Уэйд вздрогнул, как от оплеухи. Холодный голос, равнодушный взгляд. Дана хочет остаться одна, чтобы спокойно поговорить с тем, кто ей звонит! А он отлично знает, кто ей звонит.

Кевин Кормак, конечно! Она бы не стала стесняться его, будь это Рич Викер или кто-нибудь из подружек или родичей.

Когда он вышел, Дана повернулась спиной к двери и понизила голос.

— Так что я должна сказать родителям, поскольку ты явно не собираешься вернуться к завтраку? — спросила она.

— Скажи, что я у Грега. Не волнуйся, он подтвердит.

— Завтра в десять утра мне понадобится машина, Шон. Слышишь, в десять утра.

— Будет машина, честное слово. Спасибо, ты настоящий друг.

— Шон, — Дана перевела дух. — Пожалуйста, будь осторожен!

— О, конечно! — жизнерадостно воскликнул Шон. — Шилли всегда играют по правилам. Пока. — И он повесил трубку.

Как бы не так, с горечью подумала Дана. Взять, к примеру, то, что произошло сегодня вечером. Среди правил, которым нужно бы следовать, наверняка есть такое: никогда не смешивать секс с дружбой. Но они с Уэйдом нарушили это правило, поддавшись глупому порыву. Она вспомнила, как они смотрели друг на друга голодными глазами. И преступили черту.

«Один поцелуй?» — спросил он так нежно, так тепло, что она не могла его отвергнуть.

А потом он поцеловал ее, и она совершенно потеряла голову. Боже, что с ними было?! Что с ними будет?!

ГЛАВА 9

Брейди Кормак совсем не устал и не имел ни малейшего желания укладываться спать.

Сидя рядом на диване, Кевин смотрел на сына; малыша уже успели выкупать и переодеть в пижаму с рисунком из динозавриков, и теперь он восседал на коленях у Рейчел и с неослабевающим интересом в четвертый или пятый раз смотрел видеокассету с приключениями «Бананов в пижамах».

Брейди бурно реагировал на все, что происходило на экране, и от окружающих требовал такого же горячего сопереживания. Рейчел оказалась на высоте: пока пара бананов в полосатых пижамах болтала и выделывала свои фокусы, она отвечала на бесконечные вопросы малыша и даже умудрялась спрашивать его о чем-то. Кевин восхищался ее выдержкой. Когда ему приходилось смотреть телевизор с Брейди, он часто пытался украдкой читать, просматривать дела или даже листать каталоги. Но Брейди всякий раз замечал, что отец увиливает, и, взяв обеими руками за голову, поворачивал к себе.

С Рейчел ему не приходилось прибегать к таким отчаянным мерам. Она ни на секунду не отвлекалась от происходящего, и Брейди был наверху блаженства.

Да и какой мужчина из плоти и крови — независимо от возраста — не блаженствовал бы, завладев вниманием такой женщины, усмехнулся про себя Кевин. Когда все — и объятия ласковых рук, и нежный взгляд карих глаз — предназначено лишь тебе, тебе одному, поневоле почувствуешь себя центром Вселенной. Двухлетний Брейди, несомненно, вызывал у Рейчел материнские чувства. Кевин жаждал объятий, взглядов и всего прочего, надеясь пробудить в ней совсем другие инстинкты.

Взгляд Кевина скользнул по шее Рейчел и задержался на темно-лиловом синяке. Он едва заметно улыбнулся. Воспоминания были приятны.

Когда они с Брейди заехали за ней, Рейчел, несмотря на двадцать семь градусов, была одета в свободные бежевые брюки и темно-синюю водолазку с длинными рукавами. Пока Брейди носился по комнате, то забираясь на диван, то слезая с него, Кевин подергал ее за манжету.

— В жару длинные рукава носят только наркоманы, чтобы скрыть исколотые вены, — сообщил он. Рейчел не дрогнула.

— Это начало светской беседы или оскорбление?

— Я люблю заставать людей врасплох, — признал он. — Так многое можно узнать.

— И многого добиться, — печально добавила Рейчел. — Помню некоторые вопросы, которые вы задавали Джону Петерсену, когда он был под присягой. Никогда не забуду, как вся выстроенная мной защита покатилась под откос из-за того, как он отвечал.

— Я совершенно не желаю говорить о Петерсене, — нахмурился Кевин. Это еще мягко сказано. — Брейди, слезь со стола. — Брейди успел взобраться на кофейный столик и стоял там, обдумывая свой следующий подвиг.

— Нет! — весело завопил он.

— Любимый ответ, — простонал Кевин.

— Все малыши любят говорить «нет». Это признак того, что они хотят некоторой независимости. Совершенно нормальный этап развития.

— Спасибо, доктор Рут. Теперь, когда я знаю, что каждый второй двухлетний ребенок — ниспровергатель авторитетов, мне гораздо легче жить.

— Я цитировала доктора Бразелтон, педиатра. — Рейчел бросила на него лукавый взгляд, — Доктор Рут, как вам должно быть известно, — сексопатолог.

— Я думал, она сменила специальность. Она выступала в одной из передач, которые всегда смотрит Сара, и, клянусь, речь шла о детях. — Кевин направился было к сыну, который ползал по столику, собираясь скинуть на пол два толстых художественных альбома.

— Нет, — поспешил заявить Брейди, заметив маневр отца. И прежде чем Кевин успел до него добраться, плюхнулся на диван и подполз к Рейчел. — Мама, на лучки! — потребовал он, хихикая.

Улыбаясь, Рейчел подхватила его на руки.

— Пожалуй, он вас перехитрил. — Она усадила Брейди себе на колени, и малыш принялся разглядывать золотые колечки, висевшие у нее в ушах.

— Сележка, — сказал он, и Рейчел одобрительно кивнула.

— Умница, Брейди. Запомнил.

— О, он давно знает, что такое сережки, — сухо заметил Кевин. — У Сары в ушах их не меньше дюжины. По-моему, это перебор, но куда мне, старому дураку, судить о моде?

— Бывает и хуже. Прокалывают нос или бровь, или…

— Стоп! — содрогнулся Кевин. — Это, конечно, последний писк, но меня от этого мутит.

— Стоп! — передразнил его Брейди. Его пальцы дернули ворот водолазки Рейчел. Он потянул на себя и моментально обнаружил то, что она пыталась скрыть. — Бо-бо, — Брейди сочувственно покивал. — О-о-о. Не плачь.

Рейчел знала, что залилась краской, и чем больше пыталась успокоиться, тем ярче разгорались ее щеки. Кевин немедленно подошел и, взглянув, тронул лиловую отметину.

От его прикосновения Рейчел сразу ослабела. Оно было слишком интимно. Когда он стоял так близко, в памяти всплывало все, что было вчера.

Она весь день тщетно старалась не думать об этом. Если не считать тревожных размышлений о гневной тираде тети Ив, голова ее была занята только Кевином Кормаком.

Рейчел нервно сглотнула. Весь день она была как в бреду. И вот он, герой ее мечтаний, стоит рядом, прикасается к ней, и ее бросает то в жар, то в холод.

Инстинктивно ища защиты, она крепче прижала к себе Брейди.