Дочь банкира - Аркадий Карасик

- Думаешь, речь пойдет о Симке? Зря. С ней все заметано и решено женюсь. Конечно, не ради телки, какой бы аппетитной она не было - ради пацана, которого она носит... Излагаю понятно?

Родимцев молча кивнул. Да, все ясно. Кроме одного - кто завязал в Симке человеческий зародыш: отбывший наказание зек или капитан госбезопасности. А может быть, кто-то третий... четвертый... пятый? Разворотливая девка выберет наиболее выгодного папашу. Не для сына или дочери - для себя.

- Симкина тема отработана, пойдем дальше. Надеюсь тебе известно, что во все времена силовые структуры работали с завербованными агентами. Сами по себе милиция, разведка-контрразведка и госбезопасность ничего сделать не могут. Бессильны.

Капитан безостановочно мерял шагами комнату, попутно заглядывал в буфет, на кухню, в книжный шкаф. Будто подпитывался оттуда протухшими доказательствами читаемой лекции. На оплывшем лице одна гримаса сменяла другую. То - презрительная, то - гордая за свое место в жизни, то насмешливая.

Соответственно, работали руки. Казалось, они живут своей жизнью, отдельно от выражений лица. Говоря о госбезопасности, капитан ласково огладил томик о железном наркоме. Упоминая о защите отечества от посягательства зарубежников и местных, российских воротил криминального бизнеса, так же ласково прошелся пухлой ладонью по полным собраниям сочинений великих политиков.

Родимцев слушал и недоумевал. Спрашивается, к чему вся эта говорильня? Предложить в лоб сотрудничество - все дела. А Чередов льет и льет из себя жидкий кисель с отвратным запахом плесени.

Неожиданно лекция прервалась. Будто лектор подслушал обидные для него мысли слушателя. Перестал бегать по комнате, присел к столу, наклонился к Николаю. Так близко, что того обдал чесночный аромат.

- Короче, выхода у тебя, парень, нет. Со всех сторон замаран. Поэтому упрашивать и убеждать не стану - не к чему зря терять время. Откажешься никто тебя не спасет: ни Ольховы, ни, тем более, милиция... Усек?

Очередной кивок подопытного кролика. Усек. Накрепко, до крови.

- Нас интересует все происходящее в ольховском особняке, - голос фээсбэшника посуровел, из него изгнаны сочувствие, поучительность, осталась сплошная засуха. - Ты - умный парень, понимаешь что к чему.

- Не понимаю, - впервые за короткую вербовочную беседу отозвался "агент". - Что именно? Как банкир трахает свою секретаршу, тоже сообщать? Какого цвета нижнее белье у его дочери - информировать?

Сохраняя на лице почтительную гримасу, Родимцев откровенно веселился. Про себя награждал хитроумного вербовщика самыми изощренными словечками, почерпнутыми на зоне. Вахлак, дерьмо собачье, фрайер вонючий, щипач, сявка, овца шебутная!

А капитан разочарованно откинулся на спинку стула, с насмешливым интересом оглядывал наивную физиономию банкирского телохранителя. Раньше тот казался ему более понимающим и умным, сейчас - придурок придурком, дебил дебилом.

Но нередко самые непроходимо тупые сексоты оказываются наиболее полезными. Ибо, не задумываясь над происходящими рядом с ними событиями, просто фиксируют их и - докладывают.

- Исподнее телки - тоже, - назидательно пробормотал он. - Что до любовниц мультимиллионера - в них таится важный источник драгоценной информации. Но нас больше интересуют бумаги и разговоры. С кем Ольхов общается, куда ездит...

- Но я приставлен к его дочери!

- Пока - к дочери, - уточнил Антон. - Думаю, проверки, которые тебе устроили, сами за себя говорят. Охрана Ольховой - одна из них. Похоже, последняя... Все, беседу прекращаем! - пристукнул он раскрытой ладонью по столу. - Пиши согласие сотрудничать с органами.

- Погоди - о согласии, - наморщился Николай, будто решал в уме сложную задачу. - Нынче только собаки брешут бесплатно.

- Говоришь, брешут? - снова Антон приблизил одутловатое лицо. - Учти один случай брехни может вызвать последнюю в твоей жизни разборку. Из одной ты чудом выкарабкался, вторая окажется роковой... Что касается оплаты фирма гарантирует. Правда, оклад исключается - не та работа, будешь получать за каждое донесение. Конечно, ежели оно важное.

- А кто определит - важное или неважное? - не сдавался сексот.

- Будь спокоен, хитрец, в госбезопасности имеются эксперты-аналитики, проверят, ощупают со всех сторон и - приговор... Не тяни время - пиши!

- А как это делается?

Родимцев с шариковой ручкой, нависшей над чистым листом бумаги, вопросительно глядел на капитана. Тот медленно, с длительными остановками, диктовал. Одновременно заглядывал под руку нового агента, проверял правильное написание каждой буквы.

- Не вздумай подписываться! - остановил он Николая, который приготовился поставить в конце вербовочного обязательства шикарный размашистый росчерк. - Пиши - источник... Какое бы кодовое имя тебе присобачить? Рыжий - не годится, узнаваемо... Циркуль уже имеется... Ага, вот, будешь Монахом. Больно уж хитрые и наивные у тебя моргалы.

Родимцев аккуратно вывел новое свое имя - невесть какое по счету. Он думал о своем, не имеющем отношения к написанному.

В конце концов, ничего страшного не произошло, согласие стать агентом чекистов - чистая формальность. На подобии экспертов-аналитиков он будет выбирать из распутанного клубка в особняке те ниточки и концы, которые выгодны не Чередову и его дружкам, а источнику Монаху...

* * *

На следующее утро, когда хозяйка в очередной раз заявилась полюбоваться мужской статью слуги, Родимцев рассказал ей о непонятной гибели Сансаныча. Если открыт новый сезон охоты на него, тогда мотание Ольховой по главарям криминальных структур и группировок можно считать бесполезным.

- Понятно, - посуровевшим голосом протянула Вера Борисовна. Услышь её сейчас тот же Профессор или Гном - понос обеспечен. - Разберемся, выбралась она из кресла. - Занимайся гимнастикой, отдыхай - поеду сама.

- Не опасно?

В ответ - сначала ехидная гримаска, потом - очередная отповедь.

- Сейчас безопасно только резвиться вдвоем в постели. Да и то без гарантии подцепить венеру или спид. В соответствии с твоим младенческим возрастом тебе этого не понять...

Три дня Вавочка не появлялась. На четвертое утро снова развалилась в кресле, заинтересованно оглядывая полуголого парня.

- Плавки не жмут? - заботливо осведомилась она. - Я тебе ещё три пары купила - посвободней... Ладно, с плавками, считай, покончили. Теперь - по делу. Твоего Сансаныча замочили не за спасение преследуемого фрайера, то-есть, тебя. Он был хранителем общака, деньги держал в погребе под гаражом. Обращался с ними слишком вольно - купил иномарку, построил дочери дачу. И - поплатился... Так что успокойся, младенчик, не гони зря волну... Завтра утром поедем развлекаться...

Вместе с невольным вздохом облегчения пришло чувство недоверия. Ну, никак не вязался образ доброго и отзывчивого мужика с бандитским банкиром! Подумать только и то - грешно! Но не верить Вавочке Николай не имел права она никогда его не обманывала.

Парень постарался изгнать из памяти жалость - неизвестно кого нужно жалеть: убитого держателя общака или все ещё живого его дружана? Лучше подумать о предложении Ольховой развлечься.

Ведь её поступки и желания непредсказуемы. То закатывается вместе с личным телохранителем на всю ночь в какой-нибудь круглосуточный кабак, больше смахивающий на престижный бардак. То - в Политехнический музей на лекцию по садоводству. То везет ящики со сладостями и ношенными нарядами в Дом престарелых.

На этот раз её потянуло на природу.

- Поедем, младенчик, искупаемся, позагораем. Конечно, не на отглаженный пляж - терпеть не могу разгуливающих по нему голых, грудастых девок и хлипких, с впалой грудью и тощими бицепсами мужиков. Хочу одиночества!

Фон беседы - до тошноты знакомый. Телка сидит в кресле и роняет сладкие слюнки. Телохранитель с гантелями, в одних плавках - напротив. Демонстрирует широченные плечи и накачанные мускулы. И тоже роняет слюнки при виде оголенных женских прелестей. И сверху и снизу.

Умилительная картинка! Но Николай успел сжиться с ней, нередко она даже нравится парню. Ибо он уверен - общение оголенных особей противоположного пола непременно рано или поздно завершится постелью.

- Интересно, где вы собираетесь в Подмосковье найти одиночество? Область набита людьми, будто сетка с рыбой у удачливого рыболова.

Наедине - "ты", рядом с репинской картиной, хранительницей чертовой коробочки - официальное "вы". Кажется, Вавочка знает причину этого несответствия, помалкивает. Она вообще говорит редко, ограничивается жестами и улыбками.

Вот и сейчас в ответ на возражение Родимцева - загадочная улыбочка. Дескать, какой же ты ещё ребенок, пацан? Слушай старших, более опытных. И все же разговорилась.

- По моему поручению Бобик уже нашел подходящее местечко. Через час, после завтрака, отправляемся. Не забудь натянуть новые плавки. В виде фигового листочка. Будешь выглядеть современным Апполоном... Какой же ты, право, ребенок! Вместо того, чтобы поцеловать дарительницу в обе щечки, он стоит, будто холодная статуя.