Каббалист - Семен Матвеевич Винокур

успевает остановить трагедию, этот «спаситель мира»!

Чей-то голос. Каков наглец, а?!!

ВИДНО, КАК ВОЛНУЮТСЯ ВСЕ РАВВИНЫ, ГОВОРЯТ ЧТО-ТО,

ПЕРЕБИВАЯ ОДИН ДРУГОГО.

Рав Хадад. Хочу добавить, что человек этот, не хочу даже называть его имени… как каббалист – он ничто, он лжец, выскочка, он пустое место. (Оборачивается к Моше.) А ну-ка, расскажи главному раву Эрец Исраэль, как он учит вас?!

Рав Кук (резко). Молчи!.. (Переводит взгляд на Моше.) Чтобы не пожалеть потом о сказанном.

ВСЕ СМОТРЯТ НА РАВА КУКА.

Рав Кук (разглядывая свои руки). Вы все сказали?

Рав Леви. Ты должен принять жесткое решение.

Рав Кук (оглядывая всех). Я его принимаю.

Рав Леви. Какое твое решение, главный рав Эрец Исраэль?

РАВ КУК ВСТАЕТ С МЕСТА.

ОН ОКАЗЫВАЕТСЯ ВЫШЕ ВСЕХ РОСТОМ. СМОТРИТ НА ВСЕХ СВЕРХУ ВНИЗ.

Рав Кук. Решение мое такое: пока я жив, волос не упадет с головы этого великого человека.

ВСЕ ЗАМИРАЮТ И ОШАРАШЕННО СМОТРЯТ НА РАВА КУКА.

•

ИЕРУСАЛИМ.

МАЛЕНЬКИЙ НЕПРИМЕТНЫЙ ДОМ НА ОДНОЙ ИЗ УЛОЧЕК СТАРОГО ГОРОДА.

ВОЗЛЕ ВХОДА В ДОМ ПРОХАЖИВАЮТСЯ ДВА ОХРАННИКА. ОНИ С ПОДОЗРЕНИЕМ ОГЛЯДЫВАЮТ ВСЕХ,

КТО ПРИБЛИЖАЕТСЯ ИЛИ ПРОХОДИТ МИМО. ОКНА ДОМА ОТКРЫТЫ,

И ОТТУДА СЛЫШИТСЯ РОВНЫЙ ГУЛ ГОЛОСОВ.

•

КОМНАТА В ДОМЕ.

СКВОЗЬ ДЫМ ПАПИРОС, ЗАВОЛАКИВАЮЩИЙ КОМНАТУ, ВИДНЫ СИДЯЩИЕ НА СТУЛЬЯХ ЛЮДИ.

ОДИН ИЗ НИХ РАВ АШЛАГ,

В ДРУГОМ МАЛЕНЬКОМ ЧЕЛОВЕКЕ С КОПНОЙ ВОЛОС НА БОЛЬШУШЕЙ ГОЛОВЕ МОЖНО УЗНАТЬ БЕН-ГУРИОНА[64], ТРЕТИЙ, СИДЯЩИЙ В УГЛУ И КУРЯЩИЙ СИГАРЕТУ В ДЛИННОМ МУНДШТУКЕ – НЕПОКОРНЫЙ БОРЕЦ ЗЕЕВ ЖАБОТИНСКИЙ[65].

В КОМНАТЕ СТОИТ НАПРЯЖЕННАЯ ТИШИНА.

Рав Ашлаг. Мы все будем причиной гибели миллионов.

МОЛЧАНИЕ. ВСЕ СМОТРЯТ НА НЕГО.

Рав Ашлаг. Вас разрывают личные интересы, нет в этом ни любви, ни единства. Простой эгоизм не дает возможности хотя бы услышать друг друга.

Жаботинский. Кто Вы такой?

Рав Ашлаг. Я – рав Ашлаг, каббалист. Я пришел сюда, чтобы сделать еще одну попытку. Остановить разрушение мира.

Жаботинский. Не надо только этих высоких слов. Разрушение мира. Очень пафосно звучит. Мне лично наплевать на весь мир, если в нем нет места еврейскому государству.

Бен-Гурион (не может смолчать). Но от мира зависит, будет ли оно.

Жаботинский. Нет, только от нас зависит (встает, начинает ходить и жестикулировать), будет ли еврейское государство, – жесткое, силовое, со своими вооруженными силами, недоступное никаким арабским нападениям. С границами по обе стороны Иордана.

Бен-Гурион. Ты провоцируешь ненависть к нам!

Жаботинский. А ты не хочешь видеть, что…

РАВ АШЛАГ БЕРЕТ СТАКАН СО СТОЛА И СО ВСЕГО РАЗМАХА ШВЫРЯЕТ ЕГО НА ПОЛ.

СТАКАН РАЗЛЕТАЕТСЯ ВДРЕБЕЗГИ.

БЕН-ГУРИОН И ЖАБОТИНСКИЙ СМОЛКАЮТ РАЗОМ И ПОВОРАЧИВАЮТСЯ К РАВУ АШЛАГУ.

Рав Ашлаг. Даже сейчас, перед лицом смерти наших детей, родных и близких – там, в Европе, – вы здесь делите власть и не можете остановиться.

Бен-Гурион. Решаются принципиальные вопросы.

Рав Ашлаг. Нет. Принципиальный вопрос один – подняться над своим эгоизмом ради великой цели. Вот прямо сейчас достаточно только мысли о Единстве. Только одной мысли!.. Не о том, кто прав в этих спорах – Вы или Вы!.. А о том, как достичь нам Единства. И тогда без крови и слез поднимется государство, которое будет жить вечно, по духовным законам, и Творец благословит его.

Жаботинский. Вы выступаете от имени Творца?

Рав Ашлаг. Да.

Жаботинский. Это Он Вас уполномочил?

Рав Ашлаг. Он.

Жаботинский (насмешливо). Вы с Ним ведете беседы?

Рав Ашлаг. Веду.

Жаботинский. И что же Он Вам говорит?

Рав Ашлаг. Он говорит, что дал нам инструкцию – как привести все человечество к счастью.

Бен-Гурион. И Вы ее знаете?

Рав Ашлаг. Знаю. И призываю вас услышать меня.

Жаботинский. Это бред – все, что Вы говорите, и мне странно слышать такие слова от раввина… Кроме того, я уже сказал, – мне плевать на человечество.

ЖАБОТИНСКИЙ ВСТАЕТ. БЕН-ГУРИОН ВСЛЕД ЗА НИМ.

Бен-Гурион. К сожалению, то, к чему Вы призываете, утопично.

Рав Ашлаг (достает из кармана и передает им листок бумаги). Здесь записан мой адрес. Через три дня в Германии к власти придет Гитлер… Мы можем это остановить.

БЕН-ГУРИОН БЫСТРО ВЫХОДИТ ИЗ КОМНАТЫ, ЗА НИМ ЖАБОТИНСКИЙ.

•

ИЕРУСАЛИМ. НОЧЬ. КЛАСС.

УЧЕНИКИ СИДЯТ НАПРОТИВ РАВА АШЛАГА. ИХ ВЗГЛЯДЫ БУКВАЛЬНО ПРИКОВАНЫ К НЕМУ. ОН СТОИТ ПЕРЕД НИМИ.

Рав Ашлаг. Начните думать обо всем мире, как о своем ребенке (вытягивает руки, нежно смотрит на них). Вот он, лежит у нас на ладонях…

•

ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ХРОНИКА 1933 ГОДА. ДЕМОНСТРАЦИИ В ЭРЭЦ ИСРАЭЛЬ.

ЖАБОТИНСКИЙ, ВЫСТУПАЮЩИЙ НА СЪЕЗДЕ РЕВИЗИОНИСТСКОЙ ПАРТИИ.

БЕН-ГУРИОН ВОИНСТВЕННО ВЗМАХИВАЕТ РУКАМИ НА СЪЕЗДЕ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ.

СТАЛИН ЗАКУРИВАЕТ ТРУБКУ. РУЗВЕЛЬТ УЛЫБАЕТСЯ РЕПОРТЕРАМ.

ГИТЛЕР САЛЮТУЕТ ТОЛПЕ ШТУРМОВИКОВ. ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ ОН ПРИДЕТ К ВЛАСТИ. ВДРУГ ГИТЛЕР ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К НАМ. ОН СМОТРИТ ПРЯМО НА НАС…

•

ИЕРУСАЛИМ. КОМНАТА РАВА АШЛАГА. РИВКА ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ.

ПУСТ СТУЛ, ПУСТА КРОВАТЬ, ОТКРЫТО ОКНО.

ОНА, ОГЛЯДЫВАЯ КОМНАТУ, ПРИБЛИЖАЕТСЯ К СТОЛУ

И ВИДИТ ЗАПИСКУ, НАПИСАННУЮ КАЛЛИГРАФИЧЕСКИМ ПОЧЕРКОМ РАВА АШЛАГА:

«Я ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ, НЕ ИЩИ МЕНЯ, НЕ ТРЕВОЖЬСЯ. ЮДА».

•

ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ХРОНИКА. ПРОЕЗД ПО БЕРЛИНУ.

РАВ АШЛАГ СМОТРИТ ИЗ ОКНА АВТОБУСА. ТЕПЕРЬ ОН ИДЕТ ПО УЛИЦЕ,

ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ТОЛПЕ ОРУЩИХ ШТУРМОВИКОВ, ПРОТИСКИВАЕТСЯ ВНУТРЬ.

ВЗОРУ ОТКРЫВАЕТСЯ ВЫСТУПАЮЩИЙ ГИТЛЕР. ГИТЛЕР ВДРУГ, СЛОВНО СПОТКНУВШИСЬ, СМОЛКАЕТ И ПОВОРАЧИВАЕТ ГОЛОВУ.

СМОТРИТ НА РАВА АШЛАГА…

ТОТ СТОИТ В ТОЛПЕ ОРУЩИХ ШТУРМОВИКОВ В СВОЕЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ОДЕЖДЕ.

ОНИ НЕ ЗАМЕЧАЮТ ЕГО.

А ГИТЛЕР ВИДИТ. ОН БЫСТРО ИДЕТ НАВСТРЕЧУ РАВУ. НА ХОДУ ПОДХВАТЫВАЕТ ЕГО ПОД РУКУ

И ОТВОДИТ В СТОРОНУ К СТЕНЕ СТАРОГО ДОМА.

Гитлер. Для чего ты приехал, еврей?

Рав Ашлаг. Увидеть все своими глазами… и может быть, попытаться что-то сделать.

Гитлер. Тебе уже не удастся ничего сделать, машина запущена. Где же ты был все это время?

Рав Ашлаг. Я пытался что-то сделать. Кое-что мне удалось. У меня уже есть маленькая группа…

Гитлер. А у меня армия.

Рав Ашлаг. Мы пытаемся разбудить сердца людей.

Гитлер. Ты только пытаешься, а я делаю это за одно выступление.

Рав Ашлаг. Я много пишу… и думаю…

Гитлер. Моя книга становится настольной для всех немцев, они не думают… (Взмахивает рукой, показывая на беснующихся штурмовиков.) Они действуют.

Рав Ашлаг (долго молчит). Не просто выйти из рабства… У меня нет денег на бумагу, а мне столько надо написать.

Гитлер. Меня заваливают деньгами.

Рав Ашлаг. Меня не понимают, многие.

Гитлер. Меня понимают все. Меня ждет победа на выборах. Меня уже никто не может остановить. (Тихо, оглядываясь.) А ведь я просил тебя!

Рав Ашлаг. Я знаю, что осталось немного времени, я знаю. (В отчаянии.) Я должен пробудить, умолить, испугать, любыми способами заставить, чтобы захотели услышать…

ГИТЛЕР ВДРУГ БЕРЕТ РАВА АШЛАГА ЗА РУКУ И ТЯНЕТ ЗА УГОЛ ДОМА.

ОНИ ОКАЗЫВАЮТСЯ В ПОДВОРОТНЕ, ГДЕ ИХ НЕ ВИДИТ НИКТО. ГИТЛЕР ДОСТАЕТ ПИСТОЛЕТ ИЗ КОБУРЫ

И ПРОТЯГИВАЕТ ЕГО РАВУ АШЛАГУ.

Гитлер. Ты можешь сейчас все остановить. Ну!.. Сделай это, и поколения прославят тебя на века.

РАВ АШЛАГ СМОТРИТ НА ПИСТОЛЕТ, ПОТОМ НА ГИТЛЕРА.

Гитлер. Ну?! (Пытается всунуть пистолет в руку раву Ашлагу.)

Рав Ашлаг. Ты ничего не понял, несчастный, ты не понял, что ты – ничто… Не будет тебя, будет новый фюрер. Корень зла не в тебе.

Гитлер.