Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma"

От страха мальчик зажмурился и выронил оружие, а по правой штанине вдруг потекло что-то теплое. Стало тихо, как в могиле. Ничего не происходило, и он позволил себе приоткрыть правый глаз.

Все смотрели на него со смешанным выражением брезгливости и жалости, никто не смеялся, отчего становилось еще больнее.

— Ну и дрянь! — Гашиэн сплюнул себе под ноги. — Лариэнна, и вот с этим червем ты хотела связать свою жизнь?

Девочка стояла, молча глядя на того, с кем несколько дней назад целовалась, и кусала губы. В глазах принцессы стояла такая боль, будто Шахрион ударил ее мечом в живот.

— Да он боится даже свою жизнь защитить, что уж про честь говорить! — Не унимался принц.

— Лариэнна, — Шахрион протянул руку к девочке, но у той в глазах стояли слезы. Он прочитал в ее взгляде разочарование и обиду.

— Трус, — выплюнула принцесса одно единственное слово, после чего развернулась и бросилась бежать в замок.

— Стой! — Шахрион попытался подняться, но мощный удар ногой отбросил его на спину.

— С тобой мы еще не закончили, ничтожество, — Гашиэн высоко поднял свой меч, свистнул разрубаемый воздух, и резкая боль пронзила голову мальчика. — Лучше бы, конечно, тебя прибить, чтоб не мучился, только я не такой добрый, пошли парни.

Плача от нестерпимой боли, Шахрион схватился за голову, глаза ему заливала какая-то жидкость, а свет перед глазами померк.

Четырнадцатый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, утро

Сон закончился столь же неожиданно, как и начался. Несколько недель из прошлого промелькнули перед спящим императором, помахав на прощание и вытолкнув его в солнечное утро. Шахрион сел на кровати и закрыл лицо руками. Прошло немало времени, прежде чем он сумел взять себя в руки и подняться, после чего первым делом схватил початую бутыль, из которой сделал изрядный глоток.

Скандал тогда вышел нешуточный, и ни о какой свадьбе уже речи не шло. Раненый наследник престола вместе с отцом покинули недружелюбное государство, чтобы больше никогда в него не возвращаться. Лариэнна нашла себе другого мужа, от которого родила девочку, но долгая жизнь, увы, не была предназначена ей богами. Принцесса умерла от болезни, не успев даже отпраздновать первый день рождения дочери.

Но даже такая, слабая и хрупкая, она была из рода Лиритиэлей. Маленький наследник престола не понимал этого так отчетливо, как умудренный жизненным опытом император. Изменник, поменявший господина и основавший новую династию, признавал только силу и мужество. У него было крепкое семя — все потомки характером пошли в первого венценосца.

В тот злополучный вечер никто не требовал от юного Черного Властелина победы, хватило бы и обычного желания драться за то, что дорого, за идеалы, за свою честь. Ничего этого у трусливого мальчишки не наблюдалось, и поэтому его единственная любовь досталась кому-то другому, более решительному.

Шахрион вышел на балкон. Внизу уже вовсю тренировались рекруты, скоро к нему явится Тартионна с кипой бумаг и ворохом проблем.

Черный Властелин вздохнул.

Он потерял любовь, но обрел кое-что взамен. Император узнал, что нельзя все время убегать и иногда лучше умереть, гордо подняв голову и глядя палачу в глаза, чем жить, обмочившись от страха. В нем проснулся боец, жаждущий реванша любой ценой, и лишь эта новоприобретенная сила помогла пережить уход отца четыре года спустя.

Дверь в кабинет отворилась, и верная привычке Тартионна вошла к своему повелителю.

— Владыка, ты уже не спишь? — Она нахмурилась, отчего тонкие губы сошлись в прозрачную ниточку. — Надеюсь, ложился?

— Да, Тартионна, ложился, — улыбнулся император. — С чем пожаловала?

— Молодой вепрь наконец-то наигрался. Завтра — послезавтра приползет к генералу.

— Ожидаемо, но несколько дней мы выиграли. К тому же…

Советница поняла его без слов.

— Гвардия на месте. Хотя мне и не по душе то, что ты собираешься делать. Это подло.

— Ты же знаешь, что я все равно поступлю по-своему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаю, — согласилась Тартионна. — Но я до последнего буду отговаривать тебя от неверных решений.

— Неверных с твоей точки зрения, — поправил ее Шахрион. — Хорошо, передай им, что могут начинать. Попотчуем леопардов нашим особым угощением.

Глава 12

Пятнадцатый день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны

— Так значит, ты точно не хочешь отправлять людей к воротам? — проворчал Бирт, закусывая вино вяленой свининой.

— Определенно, — отозвался Цард, оторвав взгляд от подробной карты Черной Цитадели. — Сейчас найду, погоди немного. — Он повернулся к стопке бумаг подле себя и выудил из нее старый пергамент. — Ага, вот: «Крепость же, Черной Цитаделью именуемая, имеет в дополнение к оной цитадели три оборонительных рубежа из стен высоких и крепких». Так, сейчас отыщу нужный отрывок, — он пробежался глазами по тексту, и, наконец, продолжил чтение. — «Диковиннее всего в сей древней и неприступной крепости располагаются ее врата, кои вдавлены меж стен, и покоятся в искусном каменном мешке, с трех сторон обороняемом башнями могучими да крепкими. Те же, кто посмеют проломить решетки, окажутся в коридоре гибельном да длинном, защищенном тремя крепкими дверьми, с потолка коего защитники могут лить горячую воду, да песок, а в стенах устроены окошки для стрелков».

— Я это читал.

— А раз читал, зачем хочешь подставить бока наших людей под стрелы имперцев? Мы уже выяснили, с какого расстояния дварфовский болт пробивает кольчугу, или тебе хочется еще проверить?

— Желанием не горю, но ведь так можно будет отвлечь врагов от стен.

— Не думаю. Император показал себя слишком умным типом, для того чтобы его можно было поймать простой уловкой. Пошлем мало таранов и людей — не поверит, пошлем много — сами себя перехитрим. Считаю, что ключ к Новому Городу Цитадели лежит на стенах.

Бирт отрезал себе еще мяса и подкинул ножик в воздухе, поймав его за лезвие. Пока придурошный вепрь гонялся по лесу за миражами, а оставшиеся люди мастерили лестницы и осадные башни, они с другом обдумывали, как стоит штурмовать великую крепость, чтобы положить поменьше своих солдат. По всему выходило, что подобного способа нет в природе, но от попыток командиры отказываться не спешили.

— У нас численное преимущество, нужно бить с двух сторон.

— Насчет удара согласен, а вот с численным преимуществом я бы не был так уверен.

— Будем надеяться, что коротышки не снабдили его достаточным количеством оружия, чтобы поставить в строй всех мужчин, которые укрылись за стенами, — произнес Бирт. — В любом случаем, пока мы не узнаем реальной численности гарнизона Цитадели, я предпочту считать только солдат.

— На стенах и крестьянин с арбалетом стоит рыцаря.

— Только до того момента, когда этот рыцарь заберется по лестнице. Ну да ладно, какую предлагаешь? — Цард вновь перевел взгляд на стол, а его указательный палец обвел контур внешних укреплений.

— Все одинаково паршивы. Можно смело идти на любую, но, если выбирать — пускай будет южная.

— С ее стороны нет леса? — усмехнулся генерал.

— Именно.

— Хорошо, пехота и латники пойдут с юга, а башни отправим на западную стену. Солдат должно хватить на все.

— И тысяч пять-шесть оставим в резерве.

Генерал кивнул. Их мысли сходились, осталось только дождаться возвращения поросят.

— Надеюсь, Китит объявится скоро — каждый день мы теряем людей.

Цард нахмурился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И без тебя знаю. Сколько еще отрядов молчат?

— Я получил восемь посланий из десяти. Значит, как минимум, две сотни бойцов можно списывать со счетов.

— Хорошо хоть, прочие вернулись — это укрепило гарнизоны на имперском тракте. — Капитан положил на краюху хлеба шмат свинины и откусил. — Есть ли новости от принца?

— Ни одной с тех пор, как он спустился с гор, — хмуро ответил ему генерал. — И я уже начинаю волноваться.