Песни - Тимур Шаов

«Товарищи учёные» 30 лет спустя

Товарищи учёные! Из книги Судеб следует,Что все там будем: бедный ли, богатый — всё равно.На бедность вы не сетуйте — наука жертв требует?Вот вами же и жертвуют с наукой заодно.

Страна-то нетипичная, страна неординарная,У нас любое действие всегда нолю равно.Системы — бессистемные, стандарты — нестандартные,Пространство — неэвклидово, хрен знает, чьё оно.

Здесь эффективно действует один закон неписаный:Закон Большого Кукиша, дословно он гласит,Что тело, погружённое в дерьмо по саму лысину,Должно лежать не булькая и денег не просить.

Ну как мы бросились не споря смело в рыночное море:«Мы хотим плыть на просторе! Эй, страна, руби концы!»А теперь сидим на вантах, делим гранты по талантам,Дети капитана Гранта, Джорджа Сороса птенцы.

Мозги одновалентные всегда дрейфуют поверху,Там издают энциклики, шумят, руководят.Вам ваше дело по-сердцу, им ваше дело по-фигу.Такой вот получается постылый постулат.

А вы, бедняги, просите Его Превосходительство:«Кормилец, дай нам денюжку, дабавь хоть медный грош!»«Конечно же, берите же, — вам говорит правительство.А вы ему: „Так нету же!“ Оно вам: „Так ото ж…“»

Когда с интеллигентскими химерами покончите,Вернетесь вы в исконный наш, крестьянский наш уклад:Курятничек в кладовочке, коровка на балкончике,А под балконом грядочки — здесь будет город-сад.

Такая вот редукция… Но, прежде чем откланяться,Я кратко резюмирую сегодняшний базар:«Товарищи учёные! Мы все в глубокой заднице.Спасибо за внимание, окончен семинар.»

Транзитный поезд через Украину

Наш плацкартный вагончик полон граждан унылых.Пахнет рыбой, носками, табаком, грязным полом.Проводник неопрятный, с покосившимся рылом,Продаёт жидкий чай по цене «пепси-колы».У него жизнь плохая, у него язва ноет,И жена изменяет, и пусто в карманах.Он весь мир ненавидит, и вагон он не моет,И сортир закрывает, и плюёт нам в стаканы.Вот наш поезд подходит к украинской границе.Вот мелькают уже самостийные паны,Самостийные хаты, самостийные лица,Незалежный кабан спит в грязи иностранной.

Заходят бравые ребята,Таможенник и пограничник.У них большие автоматыИ маленькая зарплата.Законность олицетворяя,Сержант в моих пожитках шарит,А я в глазах его читаю:«Шо, москали? Попались, твари!»

Это мы, москали, его сало поели,Это мы не даём ему нефти и газа,И в Крыму шухарили на прошлой неделе,И за это москаль должен быть им наказан.Я от нервного стресса стал весь жовто-блакитный.Что там в сумке моей? Вот трусы, вот котлеты.Да какое оружье? Это ж нож перочинный!Да какая валюта! И рублей даже нету!Это — презервативы, мне жена положила.А в аптечке таблетки. Да какие колёса!Да какое «экстази», небесная сила!Просто слаб животом — вот и взял от поноса.

А помнится, была держава —Шугались ляхи и тевтоны.И всякая пся крев дрожала,Завидя наши эскадроны.Нас жизнь задами развернула,Судьба-злодейка развела.Ох, как ты ж мене пидманула,Ох, как ты ж мене пидвела!

Слушьте, пан офицер, я ведь, правда, хороший,Уважаю галушки и Тараса Шевченко.Я бы вам заплатил, да откель в мене гроши?Тильки стал працювать, не зробив и малэнько.Я ведь свой, шо ж ты тычешь в меня автоматом?Да вы что, одурели, паны, хлопцы, ребята?Да берите вы флот! Да вступайте вы в НАТО!Но меня отпустите до родимой до хаты.И вот еду я дальше, нервным тиком страдая,Жутким стрессом придавлен до холодного пота,И дивлюсь я на нибо тай думку гадаю:Чому же я, сокил, не летел самолетом?

Трезвость — норма жизни

На прошлой на неделеС ребятами сидели,Под музыку балдели,Но никто ничё не пил,Всё было мирно-тихо,Тут открылись двери лихо,Ввалился пьяный ТихонС бутылочкой чернил.

Кричит он: «Как живёте?Всё в потолок плюёте?Ну, братцы, вы даёте,Нельзя же так скучать!Слыхали, братцы, в ЧилиРежим ужесточили,По этой по причинеНам надо забухать!»

Бухать за всё мы рады:За урожай Канады,За дождик Ленинграда,И вьюгу Колымы,За пажити за наши,За Петю, Витю, Сашу,За Тихона и дажеЗа женщин выпьем мы.

Сперва, покуда пили,Мы женщин обсудили,Потом заговорилиСовсем уже хитро:Про импрессионизм,Потом про сионизм,Потом уж о Шекспире,Вольтере и Дидро.

Всех переспорил ВинниОт алкоголя синийКричит: «Что нам Феллини,Тарковский, Михалков.И мы могём не хуже,Нам только стимул нужен,И мы посадим в лужуИзвестных мастеров».

Тут кто-то крикнул: «Братцы,Ведь надо ж нам догнаться!»Ну рады мы стараться:На магазин — бегом!Ну, сбегали, купилиНа нос по три бутылиНо их уже мы пилиВо сквере городском.

Среди статуй античных,Раздетых, неприличныхПортвейн шёл отлично,Ну просто нету слов.По литре загасили,Сардиной закусили,Потом заголосилиЧего-то из Битлов:

Мол, «Michelle, ma belle».

По классике тоскуя,Я, жар в себе почуялИ скинул я статуюИ влез на постамент,И там, посреди сквера,Я вслух читал Гомера.Два милиционераПрервали мой концерт.

Вели меня за локоть,Я плакал всю дорогу,Кричал: «Читайте Блока!»«Менты — мои друзья!»И лез к ним целоваться:«Мол, если разобраться,Вы тоже люди, братцы,Вот гадом буду я!»

Потом уж в отделенииЯ плакал в умиленииИ падал на колени,Мол, люблю вас, мужички.А в камере холоднойКакой-то уголовник,Безжалостный и злобный,Разбил мои очки.

На утро было плохо,На утро было сухо,Я сказал себе: «Тимоха,Всему виной Гомер»,Потом меня одели,Постригли, как хотели,Пахал я две неделиНа стройках СССР.

Теперь я на свободе,Постриженный по моде:Не то, чтоб лысый вроде,Не то, чтоб волосат,И больше не чудачу,Домой несу всю сдачу,От мамы с папой прячуБесстыжие глаза.

Теперь я не бухаю,И в целом отдыхаю,И в школах выступаю,И сетую о том,Что, пить, мол — это дерзость,Что водка — это мерзость,Что норма жизни — трезвость,Не пейте ни за что!

Утренняя песнь города

Ещё темно, но из ветвей чирикнул первый воробей.Уже, спасаясь от зари, в подвалы лезут упыри.Бледнея, пятится луна. Толкает дворника жена:«Вставайте, граф! Зовёт метла. Вас ждут великие дела!»Ошмётки ночи он сметёт, и начинается исход.

В тяжёлом ритме болеро канают граждане в метро,Канает стар, канает млад, канает сват, канает брат.И оккупируют вагон интеллигент и гегемон,Студенты, школьники, врачи, актёры, плотники, бичи,Профессор, съехавший с ума над теоремою Ферма,И гастарбайтер с бодуна, и я, и дети, и жена,Босяк, живущий налегке, и негр в белом пиджаке,И чёрт-те кто, и чёрт-те что, и хрен с горы, и конь в пальто.И город, с кайфом, как всегда, по венам пустит поезда.

Надев костюмы, братаны выходят на тропу войны.Предприниматель хочет спать, но надо, блин, предпринимать.Вот страж порядка молодой шерстит брюнетов с бородой.Весьма нервирует его этническое меньшинство.Течёт толпа, а в головах — обрывки мыслей: о деньгах,О сне, о сексе, о борще, о том, как жить, как жить вообще.Торчит фабричная труба, как наша общая судьба.Богема спит, не мудрено — она надысь из казино.

Летят вожди на вороных, без отпусков, без выходных.Летят с мигалками вперёд, спешат, чтоб лучше жил народ.И контролирует ГАИ телодвижения твои,И перекрёстки, и мосты, и придорожные кусты,И горний ангелов полёт, и гад морских подводный ход.Машины встали в три ряда — ну, с первой пробкой, господа!

И утро красит кумачом шкатулку с бедным Ильичом.Глядит с кремлёвской высоты наш Гений Чистой Красоты.Ах, что за город — первый сорт! Умён, как Бог, красив, как чёрт.Он сам себе и врач, и мент, и донор, и реципиент.Всё на бегу, всё на ходу, все начеку, все на виду.Здесь воля чувствам неземным, здесь пахнет дымом выхлопным.Сквозь шум и треск, сквозь гул и вой, восславим город трудовой.Споём дежурное «ла-ла» про купола, колоколаПод несмолкаемый салют. Крещендо! Славься! (Все встают)

Приезжий дух переведёт, присядет, «Клинского» хлебнёт,И скажет: «Мамочки, дурдом! Как вы живёте тут?»Живём!

Фамильный медальон