Нежить - Андрей Петракеев

На боковой стене, совсем не в тему, не гармонируя с общей обстановкой кабинета, висела самая обычная кирка, которую врядли теперь можно где увидеть, разве что в музее. Едва Улли увидел её, по спине пробежала дрожь и он поёжился.

Дверь кабинета открылась неслышно, но Улли тут же вскочил и склонился в полупоклоне.

— Довольно Улли, довольно! Я же сказал, что не люблю этих поклонов! — пророкотал басом вошедший.

— Как скажете, хозяин, — спокойно отозвался Улли.

— И прекрати звать меня хозяином, мы же с тобой друзья!

— Как скажете, господин Мантойя, сэр.

Бивис Мантойя, грузный, весом под сто тридцать килограмм, человек, в светлом костюме, опустился в кресло, что стояло во главе стола. Кресло скрипнуло, принимая немалый вес. Мантойя открыл один из ящичков стола, достал сигару и приложив её к носу, вдохнул.

— Бла-бла-бла, Куба любовь моя-а! — протянул он бывший когда-то модным мотивчик. — Жаль что ты не куришь, Улли, а то смог бы оценить аромат табака. Представляешь, эти сигары делают вручную. При этом, люди, которые делают их по сорок штук в смену, зарабатывают лишь по десять кредитов в день. А сигары продаются по двести двадцать кредитов.

— Это же Куба, сэр, я всё это знаю не хуже вас, — покивал Улли Карпин. — Единственная планета, которая не признаёт законов Федерации и не имеет статуса самоопределившейся. На большинство товаров с этой планеты наложено эмбарго и на табачные изделия в том числе. Те сигары, что вы, сэр, курите, привезены нелегально. Ой! Извините.

Карпин поджал губы и втянул голову в плечи.

— Всё нормально, Улли, — Мантойя улыбнулся, отхватил специальными ножницами кончик сигары. — Расслабься. Ты же знаешь, что лишь благодаря контрабанде с Кубы мы можем позволить себе настоящий тростниковый сахар и отборный табак. Да и… сам понимаешь.

— Да-да, конечно, — Карпин согласно закивал, хотя давно уже не пробовал настоящего тростникового сахара, кстати тоже добытого и переработанного вручную, предпочитая ему свекольный. И ко всему прочему он не курил, так что запах и аромат табака был ему безразличен, а от вонючего табачного дыма у него всегда слезились глаза и першило в горле.

— Ну, хорошо, — выдыхая первую порцию дыма вверх сказал Мантойя и бросил в ящичек стола большой коробок с настоящими деревянными спичками. — Перейдём к делу.

— Да, сэр, к делу, — Карпин согласно кивнул, в горле начинало пощипывать.

— Ты, Улли, сегодня отправишься в небольшую командировку, — Бивис Мантойя открыл другой ящичек и вынул оттуда пухлый конверт. Брошенный на стол он проехал по полированной поверхности и остановился в аккурат напротив Улли. — Здесь указания и информация по объекту, который ты должен найти. Напряги все свои связи, пусть сливают тебе сведения, а ты… ну, не мне тебя учить. Деньги, на двух кредитках, прилагаются.

— Извините сэр, это касается неудачного дела которое вёл мистер Ролл? — спросил Карпин и тут же поджал губы и втянул голову.

— Да, Улли, угадал, — Мантойя, указал на Карпина пальцами с зажатой между ними сигарой. — И знаешь, потряси этих олухов на предмет информации. Пусть ещё раз перескажут тебе то, что рассказали моим парням из безопасности.

— Могу ли я быть свободным в подборе кадров?

— О, с этим не стесняйся, — Мантойя одобрительно махнул рукой. — Бери кого нужно, только не таких бестолочей как этот Терников. Хотя он и был близко к цели, уже можно сказать держал в руках, но… В общем «кард бланш» тебе, действуй! Всё, вперёд, я тебя больше не задерживаю. Если что-то срочное, ты знаешь как со мной связаться. Свободен!

— Да, хозяин! — Улли вскочил и поклонившись засеменил к двери.

Дверь ещё не успела закрыться, а Мантойя набрал в грудь воздуха, чтобы в очередной раз отругать помощника. Но дверь уже закрылась, Бивис, как бы в отчаянии, махнул рукой.

— Хм, вот ведь привычка! Хотя, с другой стороны, приятно. Меня кроме Улли никто так не называет. А Улли только один и остался из старой команды! Я да Улли.

Мантойя затянулся сигарой, а потом стал выпускать в потолок кольца табачного дыма. Глядя как закручиваются сизые колечки, Бивис Мантойя на минуту погрузился в воспоминания. Он, маленький, в замызганной одежонке, с закатанными до колен штанами, рубит тростник. Рубит и складывает его в аккуратные кучки, что увязывают женщины в снопы.

А потом ему вспомнилось, как он впервые убил человека. То был только что получивший свои жалкие гроши — зарплату за неделю, Мигель Артога. Он работал старшим на участке и распределял места для работы. Частенько он делал выволочку Бивису и ставил его в «редкость», туда, где тростник рос редко и соответственно собиралось меньше.

Он убил его старой киркой, которую забыли рабочие, что чинили навес и меняли столбы-подпорки, которые нужно было вкапывать в землю.

Мигель страшно хрипел и долго дрыгал ногами, прежде чем навсегда замолчать. Потом, Бивис, потея от страха, выворачивал карманы Мигеля, а сам нет-нет да и заглядывал в остекленевшие глаза мертвеца.

С тех пор он убивал каждого, кто его обижал. Оружием служила припрятанная старая кирка. А потом он решился на грабёж. И сразу по-крупному. Целью стало управление фермы, на которой перерабатывали тростник. Выручка тогда была небольшая, но зато с того момента Бивис Мантойя обрёл подручных, которых впрочем убил уже после следующего налёта.

Полиция и местные доны объявили Мантойю в розыск и ему пришлось бежать. Эпопея преследования продолжалась ещё пару лет, пока Бивису не повезло и он с маленьким профессиональным нищим Улли Карпиным, случайным знакомым, пробрался на грузовой корабль контрабандистов.

Бивис Мантойя понимал, что его и Улли выкинут за борт, когда обнаружат, а потому сразу пошёл ва-банк. Верная кирка была с ним, с ней он не расставался, берегя как талисман. А потому через несколько часов корабль, покинувший орбиту Кубы, был в руках двадцатилетнего Бивиса Мантойи и его приятеля Улли Карпина, который в минуту опасности прикрыл ему спину. Трупы капитана, его помощника и четверых из команды, были выброшены за борт.

С этого и началось восхождение Мантойи. В первом же порту Улли Карпин, трус по натуре, покинул судно. В последствии, когда Бивис уже заматерел и имел свою собственную фирму, он нашёл Улли и пристроил его подле себя, давая изредка деликатные поручения. Умение Карпина гримироваться и быть незаметным очень помогало порой Мантойе.

Вспоминая всё это, Бивис Мантойя выпустил очередную порцию колец к потолку и взглянул на висящую на стене ту самую кирку.

«Наверное нужно убрать её. Она постоянно навевает мне старые воспоминания, а те кто приходят ко мне, наверное думают, что я начинал каким нибудь работягой на одной из отсталых планет. И только Улли всё знает, но его постоянно пробивает дрожь, я это замечаю. Нужно убрать, как нибудь».

Едва дверь закрылась, Улли Карпин преобразился. Он выпрямился, расправил плечи и вот уже по коридору шагал не просто Улли, а мистер Карпин. Вскинув правую руку, Улли активировал коммуникатор, который отключал на встрече с боссом. Как только комм просигналил о готовности, Карпин заговорил в него:

— Герц, подготовь комнату связи.

— Да, сэр!

— И ещё, Герц! Обеспечь полный вакуум!

— Уже, — откликнулся помощник Карпина.

На жаргоне выражение «полный вакуум» означало, что все действия будут производиться в полной тайне.

Улли Карпин спустился с восемнадцатого этажа, где располагался кабинет Мантойи, на минус второй и вновь заспешил по коридорам. В одном из кабинетов, в который доступ имело ограниченное количество человек, его помощник включал систему шумоподавления и глушения сигналов и терминал дальней связи.

Закрыв за собой дверь на электронный замок, Улли снял пиджак и повесил на вешалку, тут же. Прошёл к обыкновенному офисному столу с обычным, с виду, терминалом.

— Всё готово, мистер Карпин, — доложил ему Герц, помощник, что стоял подле стола.

— Хорошо, — Улли одобрительно кивнул. — Теперь вызывай по порядку Фарос, Лив, Камею, Каноптис и Тамию. Список адресантов у тебя должен быть. И ещё, похоже мы скоро отправимся в командировку, нам нужна будет команда крепких парней. Скинь на мой терминал досье всех кто выжил на Фаросе при стычке с объектом.

— Да, сэр, — Герц кивнул и отправился в соседнюю комнату, где располагался сервер и его рабочий терминал. Герц был почти гениальным компьютерщиком, почти гениальным программистом. Почти. Почти, потому, что иногда, выполняя какое либо задание, он мог в порыве неконтролируемого приступа гнева разломать что-то или попросту загубить программу, которую разрабатывал несколько месяцев. Но такое случалось редко, да и то, если подолгу оставался один.

— И ещё, Герц, — окликнул его Улли. — Зарезервируй ещё один вызов. Планета Лесс.