Контракт на молчание (СИ) - Гейл Александра

— Босс, — неожиданно деловито начинает Коннор. — Смотрите, мы первым делом пробили остатки и сроки новых поставок, соотнесли даты с контрактами. Под угрозой три ближайших: мой, Донахью и Сибил. И либо мы спасаем одну большую Канаду, либо два других проекта, но выгребаем со склада все до нуля и остаемся с пустыми руками минимум на месяц. Даже на внутренний эксперимент не хватит. Мне нужно знать, кто в приоритете, чтобы понимать, какую политику вести с заказчиками, я…

— Все бросаем на контракт Донахью, — легко решает босс.

— Что? — Коннор спрашивает это таким тоном, будто ему нож в спину вонзили. Вот сейчас он точно пойдет и повесится.

Забыв о своем нежелании смотреть на босса, я потрясенно поднимаю на него глаза.

— Коннор, чтоб ты знал, Хадсон мне сейчас тут твой контракт оплачет крокодильими слезами. Если бы ты умел и петь в своей манере, и смотреть, как она, точно бы меня разжалобил, — говорит это, но сам страшно на меня зыркает. Так и отступила бы на шаг, не держи я до сих пор телефон, по которому говорит босс. — У Донахью контракт не такой большой, но заказчик незнакомый, перед таким терять лицо нельзя. Сибил со своим ненадежным ЮАР перебьется. Будет громко возмущаться — дай знать, спущу на нее Эннис, пусть направляет свое рвение в нужное русло. Ну а ты, Фокс, раз почти убедил меня в том, что призовую ленточку надо отдать тебе, то и заказчиков убедишь подождать. Как вернусь — помогу разгрести.

— Есть, босс, — все так же убито отвечает Коннор и отключается.

Я убираю телефон в карман халата и подтягиваю ворот у шеи, чтобы не светить кружево сорочки.

— А знаете, что хорошего во всей этой ситуации, Хадсон? — неожиданно жизнерадостно спрашивает Эперхарт, хотя я понятия не имею, что за ситуация вообще такая и откуда взялась. — Это едва ли не единственный отель во всем Дубае, где в люксах имеется спиртное. И есть с кем выпить.

С этими словами он распахивает мини-бар. Достает оттуда несколько маленьких бутылочек и выставляет на стол. Не дожидаясь компании, откручивает крышку с одной из них и делает глоток.

— Сэр, но что хоть случилось?

Думала, Эперхарт начнет надо мной привычно подтрунивать, что, мол, бежать к нему бежала, а к чему весь сыр-бор — не спросила. Но все намного хуже: чувство юмора на сегодняшний вечер босса покинуло.

— Помните нашего с вами друга Веласко?

Еще не знаю, в чем дело, но выпить уже хочется. Не давая себе времени передумать, подхожу и беру наугад одну из бутылочек.

— Помните, — удовлетворенно говорит босс и делает еще один глоток. Не морщится. — Мы ждали большой поставки материалов для контрактов, даже тянули по срокам, чтобы собрать всех, кто задержался. Хранили в доках, но на корабль так и не погрузили. Увы, у островной жизни свои минусы. Сегодня Веласко пришел с ордером и все забрал для следствия. Под угрозой контракты, и никому не объяснить причину заминки. Пахнет керосином. Раньше Веласко ордер ни разу не давали. Где ж мы так прокололись, а, Хадсон?

На риторический вопрос я предпочитаю не отвечать. Делаю глоток и с трудом проглатываю чистый огонь. Убедившись, что мне «повезло» выбрать наобум крепчайший джин, я тяжело вздыхаю от своей удачливости.

— И что вы будете делать? — спрашиваю я, отдышавшись.

— Почему это я? — фыркает Эперхарт и вдруг меня огорошивает: — Коннор Фокс лучший из моих менеджеров, его контракт под угрозой. Он сейчас из штанов выпрыгнет, чтобы раздобыть материалы и наладить новые каналы поставок. А соплякам Донахью и Сибил хоть как-нибудь со своими бы разгрестись.

Я вздрагиваю от этой безжалостной логики. Но уж если Сибил соплячка, то на каком уровне дна я? Или хотя бы Элейн? Кажется, по моему выражению лица все понятно, и Эперхарт хмыкает. Но на помощь не приходит, доказывая, что для таких чудаков определений еще не изобретено.

— Я спрашивала не об этом, — неожиданно вспоминаю я о потерянной нити разговора. — Что вы будете делать с Веласко?

Эперхарт снова выглядит удивленным.

— О чем вы волнуетесь, задавая этот вопрос? О сохранности рабочего места? Год оно точно продержится. О друзьях? Эти птенчики подросли и летают получше вашего…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О вас, разумеется, — говорю я то, к чему он, несомненно, ведет. Алкоголь придает мне смелости, которой в обычной жизни, как правило, хватает на спонтанно, бездумно брошенный вопрос. Единственный. — Я не черствый человек, для этого мне мало лет, выгляжу моложе Боуи, меня почти незаконно брать на работу, — припоминаю я ему все скопом. — Так что вы будете делать?

Эперхарт на мой ироничный выпад никак не реагирует и внезапно конструктивно отвечает:

— Искать крысу, конечно, а потом искать управу на крысу. Меня сдал кто-то ответственный за военный контракт, иначе Веласко не кружил бы стервятником.

— Гонзалес? — предполагаю я.

— Гонзалес — это слишком недавняя потеря. Пока Веласко все проверит, пока окрутит судью. Далеко не каждый захочет выступать против человека моих возможностей, даже если твердо верит в виновность. Тут надо хорошо искать и много думать. Что-то тут личное, — задумчиво сообщает он и, опомнившись, фокусирует взгляд на мне. Будто сболтнул и уже жалеет. Но я вообще ничего не поняла. И из личного об Эперхарте знаю лишь имена собак и нескольких подружек.

— Хорошо, что есть план. Мне пора, спокойной ночи, — говорю я одновременно с тем, как у босса взрывается новым звонком телефон.

Как ни странно, к утру линзу действительно поставили на место, а мне выпал уникальный шанс увидеть магию. Я со своим крошечным, но тем не менее опытом уже прекрасно понимала, что не увижу красиво бьющий в пространство лазерный луч. И все же, когда какой-то там ученый получил невидимые данные и прислал в ответ несколько циферок, я испытала невероятное разочарование. Из-за одного этого столько месяцев возни, увиливаний, приготовлений и напряженных ожиданий? Кажется, такого мнения была я одна. Мужчины оживились, начали бегать, махать руками, что-то подкручивать. Даже угрюмый еще с вечера Эперхарт засуетился. Всучил мне пиджак и полез вместе с каким-то арабом наверх на зеркало телескопа. Общались мужчины при этом едва ли не жестами, совершенно игнорируя наличие в трех метрах под ними полноценного переводчика. И прекрасно справлялись. К моему удивлению, это странное ползание по металлическим штуковинам продолжалось весь день. Одни ползали, другие нажимали кнопки, третьи передавали нам цифры, четвертые велели продолжать.

Но Эперхарт был абсолютно доволен. Посоветовал мне не терять эксперта Кайеда «как единственного толкового сотрудника в арабской команде». Поужинали мы вдвоем, почти не разговаривали. Каждый думал о своем. Эперхарт обдумывал стратегию поведения с Веласко, я страдала из-за наших с Клинтом недопониманий. И остро ощущала себя глупенькой девочкой, но ничего не могла с собой поделать. Мама умерла, с Клинтом не клеилось…

Ничего удивительного, что в девять часов вечера я сбегала из отеля ради встречи с последним знаковым человеком из своего прошлого: с моей няней. Вы не ослышались, пока мы жили в Дубае, маме приходилось много работать, а за мной приглядывала добродушная немолодая женщина. Наполовину арабка, наполовину американка. Я встречалась с ней в каждый свой приезд и… и сейчас, несмотря на командировку, тоже очень хотела повидаться. Ведь я хотела рассказать ей о маме. По телефону всего-всего не расскажешь.

Однако едва я подхожу к дверям отеля, как они разъезжаются, являя не только улицу, но и моего хмурящегося работодателя.

— Ну и куда вы?

— Эээ…

Мне хочется себя стукнуть за это многозначительное глубокомыслие. И боссу, видимо, тоже хочется меня за него стукнуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— У меня здесь осталась знакомая, я бы хотела ее увидеть, — говорю я быстрее, чем Эперхарт придумает подходящую ситуации колкость.

— Ночью?

— Днем я занята, — мягко напоминаю я. — А уже завтра мы улетаем назад. Последний шанс.

— Я вас провожу, — кивает босс.

Представив, как я буду рассказывать пожилой Фай о маме и Клинте, а рядом — рявкать в гарнитуру Эперхарт, я нервно чешу бровь, но как бы повежливее отделаться от босса — ума не приложу. И вообще, в последнюю неделю я дважды была поймана на попытке от него отвязаться, и каждый раз мне после этого грозили увольнением. Можно было бы продолжить в том же духе и не задумываться о неустойке по контракту, но вдруг Эперхарт найдет другой способ мне отомстить за пренебрежение своей CEO-персоной? Без увольнения, в смысле. Он же меня замучает. А я уже на волосок от нервного срыва.