От Карпат до Амура - Владимир Владиславович Малыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Есть! Сработала моя задумка!
Что сказать? Мысленно я аплодировал Джеймсу. Да, даже в малом не отступает от принципов и защищает интересы своей страны и меня, как ее гражданина. Пусть он из-за этого и пошел на обострение ситуации, но что-то мне кажется, что от этого все вокруг только выиграют…
Да и Вильгельм довольно-таки спокойно слушает переводчика. По его лицу, правда, вообще невозможно что-либо прочитать, но не думаю, что оно продолжало бы оставаться таким же спокойным, если бы кайзер услышал в этой короткой и эмоциональной речи посланника что-то оскорбительное для себя и своей страны…
Переводчик свое бормотание закончил, на полшага в сторону отступил. Вильгельм поднял взгляд на Джеймса, помолчал мгновение, перевел его на меня. А глаза-то у него какие хитрые, цепкие. Все-то он понял! И догадался, откуда ветер дует! Медленно опустил веки… Это значит… Да? Или что? Думать будет?
Переговоры, если их можно было так назвать, шли с переменным успехом еще три дня и завершились к обоюдному удовлетворению сторон. Впрочем, насчет трех дней переговоров я загнул, все за один день решилось, а оставшееся время занимали различные согласования и уточнения. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Джеймса, это же какую голову нужно на плечах иметь, чтобы во всех этих мелочах разбираться?
Ну а по завершении переговоров мне пришлось возвращаться назад, в Ирландию. Ну еще бы, после тех недавних слов просто неприлично было сразу же расставаться с Джеймсом и улетать к себе на Родину. Нужно сначала дело довести до логического завершения, положение теперь обязывает. Ну а потом можно и домой вернуться. Заждались меня там… Наверное…
И уже перед самым отлетом, буквально накануне поздно вечером, со мной изъявил желание говорить сам Вильгельм. Лично причем. Интуиция промолчала, подлости я никакой уже не ждал, встречи наши с чиновничьим аппаратом проходили в теплой и дружественной, именно вот так, обстановке, поэтому согласился на разговор. Да и куда бы я делся, на самом-то деле? В чужой стране-то? Приглашали только меня, поэтому, как ни порывался Джеймс составить мне компанию для моральной поддержки, а пришлось ему оставаться в номере. И на встречу я отправился один. Ну, как один? В сопровождении местной вооруженной охраны. Словно под конвоем провезли по улице, да вдобавок еще и по дворцу в коробочке провели. Нет, понимаю, что этого требует протокол, все-таки я в данный момент представитель делегации страны, сейчас уже выступающей в роли союзника Германии, но… Как-то несколько не по себе.
Боюсь ли я этой встречи? В общем-то, нет, дальше фронта, как говорится, не пошлют. Да и вины никакой я за собой вообще не вижу. Я солдат своей страны и… Война была, вообще-то… Умному этого достаточно, в противном же случае именно сейчас от меня мало что зависит. Поэтому нет, не боюсь… Да и подобных этой встреч столько было в моей здешней жизни, что и со счета сбиться можно. Отбоялся на годы вперед. А вот в свете недавно сказанного Джеймсом жду от Вильгельма хоть какого-то положительного результата. Что я, зря столько сил на убеждение потратил? Так что пошли…
Разговор состоялся тет-а-тет, наедине. Не то чтобы я ожидал чего-то подобного с той самой зажигательной речи Джеймса, но понимал, что какая-то реакция все равно должна была последовать. Ну и предварительно для себя прикидывал, что мне может сказать канцлер. Плохого точно ничего не ждал. Хорошего же… Ну если только чего-то этакого, в свете озвученных недавних предположений моего товарища, касающегося моей страны и Германии. И ожидания мои оправдались полностью…
– Присаживайтесь, господин полковник. Вы не против, если я так буду к вам обращаться? Ко мне можете тоже обращаться по-простому, без церемоний – ваше императорское величество.
Император Германии внимательно посмотрел на меня, помолчал мгновение, словно бы ожидая от меня хоть какой-то реакции на свои слова, не дождался и уточнил:
– Вы же не против?
– Ну что вы? Как же я могу быть против, ваше императорское величество? – потрафил я кайзеру с первых же слов.
– Тогда позвольте сразу перейти к делу и отбросить церемонии. Вы офицер и я… Офицер… Буду говорить прямо. Ваш новый, скажем так, товарищ был абсолютно прав в недавних своих словах. Или это были ваши слова? – прервался кайзер и внимательно посмотрел мне в глаза.
Тяжелый у него взгляд, так и давит, даже отступить назад хочется. Только не отступить, а отшагнуть. Так оно правильно будет. Ну да мало ли что хочется.
– Война между Германской и Российской империями закончилась, и уже неважно, кто в ней оказался проигравшим и кто победителем, – перестал давить взглядом Вильгельм.
Решил схитрить, словами поиграть? На самом-то деле действительно важно, кто победил, а кто проиграл. Но пока послушаю, что еще скажет.
– Важно восстановить разрушенную инфраструктуру и экономику, наладить рабочие отношения и добрососедское сотрудничество, как это было раньше. Вы согласны со мной?
– Согласен, – ну а как не согласиться, если на самом деле все так и обстоит? Только сразу уточнить нужно, дабы Вилли не преувеличивал мою значимость. Он же наверняка руководствуется сейчас старыми сведениями обо мне и о моем влиянии, довоенными. Когда я еще не был в опале у императора Николая. – Вот только моя персона в мировой политике слишком малозначимая, чтобы мое мнение можно было принимать во внимание.
– Недавние события показали, что это не совсем так. Малозначимая фигура не добилась бы того, чего добились вы за столь короткий срок. Я уже не говорю о сгоревшей крыше здания моего парламента… Но тут ваш товарищ полностью прав. Была война, а на войне все средства хороши! Но это дело прошлое, а я сейчас хотел бы поговорить о другом. Насколько мне известно, вы имеете возможность в любое время напрямую обратиться к своему императору… Постойте… Я знаю, что у вас с Николаем якобы весьма непростые отношения. Как знаю и причину этих отношений. Не удивляйтесь, все-таки у нас с вашим императором были очень хорошие связи до войны. Надеюсь, они таковыми и остались после ее завершения. Впрочем, я сейчас не об этом. Насколько я знаю, вы возвращаетесь назад, в Ирландию, завершать начатое. Впору только поприветствовать подобную самоотверженность. Но что вы будете делать
