Смотрительница замка Грабон - Екатерина Полянская

За одну только возможность побыть с ней ещё немного я готова была служить замку верой и правдой хоть вечность.

…А утро началось с… — Р-р-р-гав!..

Отвратительно рано началось.

Я мысленно послала это безобразие подальше, зарылась лицом в подушку и попыталась доспать.

Злое утро зарычало… а потом скомандовало голосом Фейна: — Сидеть. Фу!.. Сидеть, я сказал!

Даже я села на кровати.

Жуть, собственно, тоже сидела. Возле моего стола, притом с таким видом, будто охраняет его. Α ещё рычала, скалила зубы и сверкала на Фейна маленькими красными глазками.

Раскомандовался тут!

— Доброе утро, Гиацинта, — признанный замком командир местных боевых магов перевел внимание на меня. — Ничего не хочешь мне рассказать?

М-м? О чем он вообще?

— Не-ет.

— Ты уверена? — Маг посмотрел на меня так, будто давал последний шанс сознаться в содеянном.

Жуть рыкнула на него построже.

Так и не скажешь, не покусает ли она его, если он рискнет приблизиться к столу или ко мне. Может статься, что и покусает.

— Спросить хочу, — проснувшись окончательно, опомнилась я.

— Что ты делаешь в моей комнате? Магов что, не учат, что в чужое жилье без разрешения вламываться нельзя?

Хотела отчитать его, но… неубедительно получилось.

Точнее, я-то была убедительна, и настроена серьезно, но маг, кажется, так и остался уверен в своей правоте. Наивно было надеяться, что после правильной инициации что-то изменится.

— Что это? — Направленное на него возмущение Фейн пропустил мимо ушей и кивнул на стoл.

— Книга.

Та самая, которую мы с замком добыли ночью. И что этому магу вечно не нравится?

— Гримуар, — дотошно поправил он.

– Γримуар, — согласилась я.

Поединок взглядов прошел в ничью, потому что я вины за собой тоже не чувствовала.

Фейн остался недоволен.

— Откуда она у тебя?

— От мамы.

Дальше произошло… ожидаемое, в общем-то. Фейн потянулся к книге. Жуть оскалилась и от нее повеяло такой угрозой, что даже у меня кожа ледяными мурашками покрылась.

— Жуть, фу! — почти выкрикнула я, чувствуя, как испуганно дрожит сердце. — Не трогай его.

Надо же, послушалась… Фейн взял книгу, повертел в руках, полистал плотные страницы.

— Гиацинта, не лги мне, пожалуйста. — Мне достался проникновенный взгляд. — Откуда у тебя эта книга?

Как удар под дых. Если бы он ругал, я бы придумала, как выкpутиться. Тем более что замок был всецело на моей стороне. Однакo Фейн просил и искренне беспокоился обо мне, а от его взгляда теплели щеки и взволнованно дрожало сердце. И я пропадала.

— Ну, почти от мамы, — пробормотала торопливо. — Мы не смогли достать ее настоящую книгу, тогда я попросила Γрабон найти для меня похожую, которая никому уже не нужна.

На словах звучало совершенно безумно.

Я же не виновата, что так теперь и выглядит моя жизнь.

— Похоже, замок убрал с книги чары, которые мoгли бы причинить тебе вред. Если они там и были. — Фейн продолжал внимательно разглядывать попавший в его руки экземпляр. — Но должен заметить, не все знания там безобидны.

— Это плохо? — Я поерзала среди подушек.

Мгновение маг потратил на раздумья, потом нехотя покачал головой. Но даже это маленькое движение у него вышло слегка осуждающим.

— Нет.

Осознавшая, что прямо сейчас защищать меня не нужно и покусать ей никого не дадут, Жуть прошлепала к двери.

Я надеялась, что другой незваный гость последует за ней, но Фейн остался стоять, где был, разве что книгу вернул на место.

Но сверлить меня пристальным взглядом не прекратил. Вот что ему не так? Ночнушка вроде приличная… — Мы? — Маг наконец определился, что ещё ему не нравится.

Глупо было надеяться сохранить тайну подольше, да?

— Ко мне приходит мамин призрак.

— И как давно? — Тон не предвещал ничего хорошего.

— Пока всего раз. Сразу после инициации.

Маг шагнул ко мне… потом почему-то передумал. В раздражении сцепил пальцы в замок. И почти обреченно простонал: — Гиацинта… — Что? — Нет, мне правда интересно.

— Ты понимаешь, что вид твоей матери могла принять любая темная сущность? — Он все же придумал проблему.

— Вроде как.

— Вроде как?

Опять столкновение взглядов, но в этот раз я почувствовала себя победительницей. Нет, противник не отвернулся, однако же я знала то, чего он, по-видимому, не знал.

— Она превращается в белую голубку. — Я просто не могла начать с чего-то другого, и улыбку сдержать тоже не смогла.

— Это ничего не доказывает, — остался непреклонен Фейн.

— Знает подробности, которые могла знать только мама, — не обращая на него внимания, продолжала я.

— Допустим.

— И замок не впустил бы сюда кого попало.

Туше.

Упрямому магу оставалось сдаться и отступить, но он почему-то продолжал топтаться в нескольких шагах от кровати.

— Не говори, пожалуйста, никому, — попросила я, пока он и в самом деле не ушел. — Это рассеивает энергию.

— Хорошо. — От него все еще веяло неодобрением. — Хотя магия должна работать согласно законам и правилам, а не на бабкиных предубеждениях.

Я рассерженно фыркнула.

— Забыл, из какого мы мира?

— Лишь поэтому тебе простительны некоторые глупости.

Что?..

Возмущаться хотелось бурно и громко, но Фейн как-то вдруг оказался рядом, склонился над кроватью, и я оцепенела. Слова, которых вот только что было слишком много, внезапно разлетелись. Кожи коснулась дрожь, когда теплые пальцы прошлись по плечами, скользнули по шее.

Горячие губы украли вдох.

А мгнoвение спустя я уже по своей воле дарила ему дыхание, трогала широкие плечи, цеплялась за ворот рубашки.

Приличия ещё зудели надоедливым комаром где-то в голове, но происходящее казалось таким естественным. Будто давно назревавшая гроза после нескольких недель палящего солнца.

Сладко.

Пьяняще.

И безусловно правильно.

Я не собиралась так сразу заходить слишком далеко, но когда Фейн первым отстранился, еще и пробормотал что-то похожее на извинения, испытала волну разочарования.

Маг покосился на дверь… но в этот раз без объяснений не ушел.

— Мы не можем. Прости.

Почему?

Вот только благовоспитанные девушки о таком не спрашивают.

Небо, как же трудно избавиться от прошлой себя!

— Многие мои друзья оказались навсегда разделены не только с семьями, но и с невестами. — Фейн будто знал, о чем я думаю, и объяснил все сам. — Я не могу закрутить роман у