Смерть за плечами - Сергей Данилов

— Ты держишь свиток вверх ногами, — ехидно шепнул Энди.

— Какая разница, — проворчал я. Еще не хватало читать брачные свидетельства! Но Энди был другого мнения.

— Почитай-почитай, это интересно! — теребил меня он.

Я перевернул грамоту и, нахмурившись, принялся за чтение. Почерк у Урманда был хуже моего, а ошибок он делал несравненно больше.

«Я, лорд Урманд, прозванный Волчье Сердце, — с трудом разобрал я, — наказываю каждому, кто грамоту эту прочесть сумеет: девицу Велибану, дочь силача Глитена из балагана бродячих комедиантов, на кол посадить, щенка моего, коль родит его та девица, утопить, а самого Глитена хоть числом, хоть обманом захватить да мне на расправу доставить. В чем и подписываюсь: Урманд».

Я не удержался, чтобы не расхохотаться.

— Ты сама-то это читала, Велибана из балагана? Тебе повезло, что послание твоего покойного муженька не видел никто из его верных слуг! Представляю вашу веселую свадьбу…

— Как это никто? — обиженно поджала губы старушка. — А мои храбрые воины? Все они видели грамоту, потому-то и согласились помочь мне вернуть замок.

— Так они ж неграмотные, твои храбрые воины, а то бы прочли этот приказ Урманда и посадили тебя на кол! Твоя грамота не что иное, как смертный приговор! Неплохая шуточка! — До слуг начал доходить смысл происходящего. Раздались робкие смешки служанок. Бедная Велибана, затравленно озиравшаяся по сторонам, теперь походила на придворную даму не больше, чем осел на лошадь. И как я мог принять эту комедиантку за благородную леди? Ведь эти слова: «О мой возлюбленный король, тебе представиться позволь… » — они же из «Короля и прекрасной вдовушки». Я видел это представление на ярмарке в Веселой деревне. Но Велибана не спешила отказываться от роли придворной дамы. Она закатила глаза и свалилась в обморок на руки служанок.

Придворные дамы обожают падать в обморок. В основном они проделывают это на балах, и я с детства был уверен, что падать в обморок им нравится примерно так же, как танцевать. Так что обморок Велибаны не произвел на меня особого впечатления. Я просто воспользовался им, чтобы снять с ее пояса ключи от темницы.

— Ладно, черный колдун, разбирайся с Гунартом, а я пошел в подземелье…

— С Гунартом? — взвизгнула Велибана, мгновенно приходя в себя. — Что вы сделали с моим сыном?

Кричала она громко. Ее вопль разнесся по всему замку и был слышен, пожалуй, даже в окрестном лесу. Именно этот крик и привел нашего демона в чувство, напомнив, что на самом деле он Гунарт, а визжит как резаная его собственная матушка. К сожалению, ни к чему хорошему это не привело. Гунарт решил, что я, злодей, в свое время заставивший его отца умирать долго и мучительно, принялся теперь за его мать. Правда, я это понял уже потом, медленно приходя в себя после обрушившегося на меня сзади первого подвернувшегося Гунарту под руку предмета, который оказался всего-навсего оставленной кем-то в панике лопатой. На мое счастье, лопата была предназначена для того, чтобы отскребать раздавленный конский навоз от мощенного камнем двора, а не для проламывания головы наследным принцам. Хотя в руках Гунарта, пожалуй, и простая лопата была оружием посерьезнее, чем дубина в лапах тролля…

— Зачем ты его так? — как сквозь перину доносился до меня встревоженный шепот. — Ты должен ему благодарен быть, что он тебе замок подарил…

— Благодарен? Он убил отца!

— Этот твой отец — насильник проклятый, чтоб ему и в могиле покоя не знать…

Я снова провалился в забытье, все-таки лопата лопатой, а силы у Гунарта на десятерых хватит.

Окончательно в чувство меня привел Керниус, сунув под нос тряпицу, пропитанную не иначе как орочьей мочой. Я выругался и поднял голову с горы окруживших меня подушек. Затылок пронзила резкая боль.

— Выпей, Черный принц! — Керниус бесцеремонно влил мне в рот хороший глоток вина. Я закашлялся от неожиданности.

— Я поклялся не пить вина!

— Считай, что это лекарство, — ободрил меня старик.

Никакое это было не лекарство, а эстариольское вино урожая 454 года. Будто я в винах не разбираюсь! Я с неприятным холодком внутри подождал некоторое время кары богов за нарушенную клятву. Кары не последовало, видно, богам, как обычно, было не до людей с их ничтожными делами и клятвами, зато в дверь осторожно заглянула Энлика.

— А я была в настоящей темнице! — шепотом похвасталась она.

— Можешь больше не шептать, он уже проснулся, — донесся из-за ее спины голос Энди.

— Сбегай лучше за Гунартом, — попросил ее Керниус.

Вот кого мне совсем не хотелось видеть, так это Гунарта, но Энлика привела его почти сразу.

— Как ты мне надоел, Гунарт! — с чувством сказал я. Тот, как всегда, промолчал.

Таким виноватым видеть своего лучшего врага мне еще не приходилось. Он мялся в дверях, как крестьянин, явившийся на Королевский суд только затем, чтобы обвинить соседа в краже курицы. Он бы, наверно, простоял так целый день, если бы не его матушка. Она протиснулась между косяком двери и широкой спиной Гунарта, выволокла его на середину комнаты и, привстав на цыпочки, отвесила подзатыльник.

— Кланяйся, дурень!

Гунарт неловко опустился на одно колено и склонил голову.

— Ты что, собрался приносить клятву верности? — скривился я. Смеяться было больно.

— Если ты согласен принять ее…

— С чего это вдруг?

— Ты веришь в вещие сны? — ни с того ни с сего спросил Гунарт и, так и не дождавшись ответа, задумчиво произнес: — Я ненавидел тебя. Ты убил Урманда, моего отца. Я поклялся отомстить. Все было так просто… — Гунарт вздохнул и уставился в пол, видимо подбирая слова. — А потом матушка… — заговорил он снова после длительного молчания, — она рассказала мне правду. И я понял, почему боги были за тебя в том поединке. Я должен был умереть уже давно. Я жил только потому, что Урманд не знал, что я его сын. Он убил бы меня, узнай об этом. Получается, что ты дважды спас мне жизнь. Я не знал, что мне делать, пока не увидел вещий сон. Я слышал голоса богов. Они говорили о долге, что важнее любви или ненависти. Ты рожден для великих дел, а мой долг следовать за тобой и оберегать от опасностей. Позволь мне пойти с тобой!

«Твоя работа, Энди?» — громко подумал я, искоса взглянув на своего друга. Энди отрицательно затряс головой. Значит, не обошлось без Керниуса. Но я все равно был страшно доволен. Я всегда хотел видеть Гунарта союзником, а не врагом, пусть даже с головой, забитой бреднями последователей Светлых богов. Меня интересовала его физическая сила, а не содержимое головы.

Глава 14. АРМИЯ РОКСАНДА ВТОРОГО

Эльфы любят детей. Свои у них рождаются крайне редко, но они любят и чужих, даже человеческих. Я тоже люблю детей. Я готов целыми днями возиться с ними, учить обращаться с оружием или держаться в седле, могу даже поиграть в детские игры, когда никто не видит, но заботиться о них не умею. Я вспоминаю, что детям нужно спать по ночам, есть чаще двух раз в день и что они не в состоянии с утра до вечера трястись в седле, только когда начинается нытье. Нытья я не люблю, поэтому у меня просто гора с плеч упала, когда мы все-таки добрались до храма Светлых богов.

Вальдейн с радостью согласился позаботиться об Энлике. Правда, когда я заикнулся о том, чтобы оставить ее в храме, возникли проблемы. Всю дорогу она ехала на Ласточке с Энди, и тот, естественно, пичкал ее рассказами о черной магии. В результате моя маленькая племянница заявила, что не боится никаких призраков и отправится с нами в ущелье Потерянных Душ. Я попытался растолковать ей, какие они опасные, эти призраки из ущелья, даже показал шрам, оставленный призрачным клинком одного из них, но все мои слова не произвели на Энлику ни малейшего впечатления.

— Ты же был без Энди! — заявила она. — Он своей магией всех призраков в два счета по ветру развеет, и мы спокойно пройдем к маме.

— Да не смогу я всех призраков развеять, у меня магической силы не хватит, — пытался отвертеться Энди, но Эплика упорно продолжала считать его всемогущим.

— Ты так нарочно говоришь, просто чтобы меня здесь оставить, а на самом деле ты все можешь! — захныкала она. — Просто вы оба меня не любите! Я знаю! Вы хотите бросить меня здесь навсегда! Я к маме хочу! — Энлика ревела уже в полный голос.

Мы с Энди недоуменно переглянулись. Если Энди чувствовал то же, что и я, то мне было его искренне жаль, потому что я чувствовал себя последним подлецом, бросающим несчастного ребенка на произвол судьбы. Ведь кто знает, что за опасности подстерегают нас на пути в Затерянный город. Может, я и вправду не вернусь, а Энлика так и останется в храме ждать, когда я приду за ней.

— Взять ее, что ли? — неуверенно спросил Энди, переводя взгляд с меня на Вальдейна с Керниусом. — Если что, в защитном круге посидит…

— Я не могу навязывать вам свое мнение, молодые люди, — вмешался Керниус, — но не лучше ли девочке остаться в храме, где она будет в полной безопасности? Как можно брать ребенка в место, которое и взрослые обходят стороной? Или ты настолько безрассуден, Черный принц, что не дорожишь жизнью своей племянницы?