Увидеть Париж – и жить - Дарья Кузнецова

– Ирен, мне показалось, ты принимаешь наркотики? – осторожно спросила я. – Зачем? Что ты при этом чувствуешь?

– Я учусь в институте международных отношений, а наркотики – это так, ерунда. Я хочу почувствовать кайф, то, что за пределами обычного восприятия. Мы погружаемся в эту серую, пошлую жизнь, в обыденность, и не остается ничего – только скука и грусть.

– Неужели твоя жизнь серая? Ведь ты богата, Родриго сказал мне, что твой отец финансовый магнат.

– Да, ну и что. Ненавижу его. Родители давно развелись, он всегда думал, что мама вышла за него из-за денег, но на самом деле это не так. Неужели тебе было не скучно сидеть на твоей ферме?

– Нет, я очень люблю животных.

Ирен подозрительно посмотрела на меня.

– И природу. У меня там был возлюбленный, пастух, мы не могли расстаться ни на минуту.

– А почему ты сейчас не с ним?

– Он трагически погиб, поехал в Лондон, и его сбила машина, я два года носила по нему траур.

«Зачем я несу эту чушь? – подумала я. – Но больше ничего в голову не приходит».

– Ну, не беда, скоро я познакомлю тебя с классным парнем.

– А тебе нравятся мужчины постарше? – спросила я с почтительным интересом.

– Ах, ты про Эндрю? Да, он очень умен, это так возбуждает. Я влюбилась в него без памяти, мне кажется, ему известно о мире абсолютно все. Это иллюзия, конечно, но, тем не менее, он действительно разбирается в жизни и в людях.

– Мне показалось, что он бандит.

Ирен презрительно усмехнулась.

– Ты очень поверхностно судишь о людях. У него особый имидж, он очень сильный человек. Знаешь, чем сильный человек отличается от слабого? Сильный может изменить пространство вокруг себя, а слабого меняет мир.

– Да, интересная мысль. А какие наркотики ты принимаешь? Я тоже хочу попробовать.

– Я пробовала разные, – засмеялась Ирен. – Тебе не стоит этого делать, ты сломаешься.

– Ты так быстро разобралась в том, какой я человек?

– Ну да, некоторые вещи видно сразу.

– Я думаю, можно найти кайф в чем-то другом, в спорте, например.

– Спорт – бессмысленное изобретение человечества, способ почувствовать хоть какую-то общность в этом мире жесткого индивидуализма, болея за одну команду.

В таком ключе еще некоторое время продолжался наш содержательный разговор, но я ни на шаг не приблизилась к ответам на наболевшие вопросы: как давно и какие именно наркотики принимает Ирен и где она их берет.

Незаметно наступил теплый вечер. Сумерки постепенно сгущались, и город зажигался тысячами огней. Париж виделся мне по-настоящему волшебным, густая листва, светлые дома, проспекты и соборы казались мне совершенным воплощением человеческой мысли, за каждым углом таились чудеса и страшная манящая неизвестность.

Мы поехали к набережной Сены.

– Здесь стоит катер Эндрю, – сказала Ирен, – нас ждет классная прогулка.

Мы подошли к причалу и увидели большой ослепительно-белый вычурный плавучий транспорт. Эндрю в белом льняном костюме, белой рубашке в тонкую синюю полоску и в дорогих кожаных сандалиях встретил нас на берегу.

– Добро пожаловать на борт, – он поцеловал Ирен в губы, а меня в щеку, – на нижней палубе вас ждут напитки и закуски. Здесь никого нет, кроме меня и штурмана, а я капитан. – Эндрю отдал честь. – Итак, мы покидаем этот печальный берег, чтобы найти свою радость в открытом море.

Катер тронулся. Мы проезжали под мостами, где сидели бомжи и влюбленные. Старинные здания, неповторимые виды Парижа вызывали у меня в душе смутные мечты о полном и ничем не омрачаемом счастье, которое было когда-то очень давно, в другой жизни.

– Мне надо уединиться. Там, на нижней палубе, есть волшебный эликсир? – скучающим голосом спросила Ирен.

– Конечно, детка моя.

Они быстро поцеловались в губы.

– Милый, развлекай Джейн, но не слишком, – крикнула дочь магната и скрылась на нижней палубе. Катер ехал с большой скоростью. Эндрю пригласил меня присесть за столик на открытом воздухе, где стояли три бокала и шампанское.

Я вгляделась в его худое, морщинистое лицо с жестким, цепким взглядом глубоко посаженных глаз. И мне захотелось сказать «Не убивайте меня, пожалуйста». Но вслух я произнесла:

– Эндрю, спасибо вам большое за прекрасную прогулку.

Он молча налил себе вина и ответил после паузы:

– Не за что, всегда рад порадовать прекрасных женщин. Простите за тавтологию, но все в нашем мире повторяется. И посмотрел я на все дела под солнцем, и вот, все это уже было, и нет ничего нового.

– Эти слова из Библии?

– Да, я люблю читать Библию. Слушайся совета души своей, ибо она скажет больше, чем семь мудрецов, сидящих на высоком месте для наблюдения.

– Вы любите Ирен? Вам не кажется, что ей опасно принимать наркотики?

– Скажите, Джейн, а что в нашей жизни не опасно? – усмехнулся Эндрю, но его глаза не смеялись.

– Вы поняли, что я хотела сказать.

– Вы знаете, мне однажды пришлось посетить морг, и там был отвратительный запах, окоченевшие, неподвижные тела покрывались трупными пятнами, синими трупными пятнами. И я подумал, что скоро никого не будет интересовать, с кем эти бедняги трахались, на что жили, что пили и чем кололись. Все! Finita la comedia. Закончилась вечеринка. Возможно, вы скажете, что существует другая жизнь, о которой написано в Библии. Но подумайте, что когда к вашему мозгу перестанет поступать кислород, в его клетках перестанут образовываться за счет передачи электрических импульсов разные глупенькие мыслишки. И вас ждет просто пустота, пустота, которую невозможно описать, потому что она не представляет собой абсолютно ничего. Ну, ладно, не будем о грустном. Лучше расскажите, как вы жили на вашей ферме в Англии.

– Я не хочу об этом говорить, – я скорбно вздохнула и сделала маленький глоток шампанского, – это мое грустное прошлое, там, в долине, лежит моя дорогая мамочка, там я рассталась с любимым человеком. Я хочу думать о будущем, может быть, здесь во Франции я встречу того, с кем мне будет хорошо.

Эндрю внимательно посмотрел на меня:

– С людьми редко бывает хорошо, почти никогда. Самое страшное наказание, которое придумал Бог, – то, что он заставил нас жить рядом друг с другом. Ищите того, кто хорош в постели, и поменьше времени проводите вместе – вот секрет счастливой любви.

– Эндрю, вы кажетесь таким богатым и успешным. Как вам удалось заработать столько денег?

– Я вырос в бедном квартале в городке Мецц, мой отец не просыхал, а мать была шлюхой, царство ей небесное. Я просто боролся за жизнь и, похоже, у меня это получилось.

– Мне кажется, вы почему-то относитесь ко мне с подозрением, хотя Родриго ваш друг, насколько я поняла? – слегка обиженно спросила я.

– Нет-нет, что вы, подозревают полицейские, я просто делаю выводы. Например, не понимаю, зачем вы носите парик.

– Для уверенности в себе, – у меня по спине пробежал холодок.

Тут мы увидели, что к нам, слегка шатаясь, идет Ирен.

– Вот сейчас мне хорошо, – удовлетворенно выдохнула она, опускаясь на стул, – я чувствую необыкновенную ясность ума, все прекрасно, все проблемы бесконечно далеко, я попала в рай на земле. Джейн, ты хочешь отправиться в рай?

– Пожалуй, но не сейчас, несколько позже.

Мне стало жаль Ирен, она сидела отрешенная и задумчивая, с выражением полного счастья на лице. И ее не интересовали ни мосты, ни целующиеся влюбленные, ни вообще что-либо из реальной жизни.

– Я не понимаю, ты так богата, зачем ты употребляешь наркотики, чего тебе не хватает? – спросила я.

Ирен молча улыбалась.

– Как сказано в Библии, не хлебом единым жив человек, – серьезно сказал Эндрю, – богатство автоматически не делает человека счастливым.

– Оригинальная мысль, – не удержалась и съязвила я.

– Ребята, я не понимаю, о чем вы? Расслабьтесь, все хорошо, все прекрасно. Джейн, ты обязательно будешь счастлива, я в этом больше чем уверена. Ты тоже полетишь за облака в теплом, ватном безвоздушном пространстве, где ничего нет кроме счастья и покоя. Жизнь – это борьба, но однажды понимаешь, что можно просто остановиться и не бороться, никуда не спешить, просто смотреть на веселое безумие, которое мы называем миром, и это и есть счастье. Остановиться и смотреть, и разглядеть нечто ошеломляющее, и увидеть чудо в каждом облаке, пролетающем над головой, в этом ангелочке, который сейчас летит вон там, – она указала в направлении луны. – Вы видите его?

– Нет, – испуганно ответила я, – мне действительно стало не по себе.

– А я вижу, ангелов здесь – как звезд на небе, они все заботятся о моей девочке, – растроганно улыбнулся Эндрю. – У Джейн черная, лицемерная душа, и созерцание ангелов ей недоступно.

– Не знаю, я никого не убивала, не воровала, – простодушно ответила я.

– А если даже и убивала? Разве в конечном итоге это важно? Скажи, любимый, разве это важно? Я думаю, никакого значения не имеет! – убежденно прокричала Ирен и откинулась на спинку стула.

– Я не знаю, – друг моей подопечной обаятельно улыбнулся, – все поступки имеют свои последствия.