Сёгун - Джеймс Клавелл

— Я этому не верю!

— Это ордер Его Святейшества…

— Еще одна ересь против собратьев Бога, против нас или всех других монахов нищенствующего ордена, которые несут слово Божье язычникам. Нам навсегда закрывают Японию! Португальцы, кое-кем подстрекаемые, будут увиливать от ответа и никогда не дадут нам пропусков или виз. Если это письмо подлинное, оно только доказывает то, что мы говорим уже многие годы: иезуиты могут победить даже папу римского!

Дель Аква сдержал свой гнев.

— Вам приказано уехать! Или вы будете казнены.

— Угрозы иезуитов бессмысленны, Ваше Святейшество. Вы не говорите языком Бога, никогда не говорили и никогда не сможете. Вы не солдаты Христа! Вы служите папе, Ваше Святейшество, — человеку. Вы политики, люди земли, люди с корыстными интересами, — вашими языческими шелками, землями, властью, богатствами и влиянием… Господь наш Иисус Христос пришел на землю в обличье простого человека, он чесался и ходил босиком, от него плохо пахло. Я никогда не уеду, и братья мои тоже!

Дель Аква впервые был так резок:

— Вы уедете из Японии!

— Перед Богом клянусь — не уеду! Но здесь я в последний раз. Если захотите меня видеть, пожалуйте в нашу святую миссию — приходите: ухаживайте за бедными, больными, отверженными, как это делал Иисус Христос! Мойте им ноги, как это делал Он и спасете вашу душу, пока еще не поздно!

— Вам приказано под страхом смертной казни немедленно покинуть Японию!

— Послушайте, Ваше Святейшество, меня пока не казнили и вряд ли когда-нибудь казнят. Конечно, я приму этот документ, если он не устарел. Он же датирован шестнадцатым декабря тысяча пятьсот девяносто восьмого года — почти два года назад. Это нужно проверить, он слишком важен, чтобы принимать его так просто, — а это займет четыре года как минимум.

— Конечно, он не устарел!

— Вы не правы. Бог мне судья, я верю, что это так. Через несколько недель, самое большее через несколько месяцев у нас наконец будет архиепископ Японии. Испанский епископ! Письма, которые я получаю из Манилы, говорят, что королевское постановление ожидается с ближайшей почтой.

— Невозможно! Это территория Португалии и наша провинция!

— Была — Португалии. Была — иезуитов. Но теперь все изменилось. С помощью наших братьев и Божьего напутствия король Испании победил вашего генерала в Риме!

— Это вздор! Ложь и слухи! Ради своей бессмертной души подчинитесь распоряжениям наместника Христа!

— Я подчинюсь. Я напишу ему сегодня же, обещаю вам. Тем временем мы ждем испанского епископа, вице-короля Испании и нового капитана Черного Корабля — тоже испанца! Это оговорено в королевском указе. И у нас есть друзья на высоких постах, и они, наконец, пересилили иезуитов, раз и навсегда! Я иду с Богом, Ваше Святейшество, прощайте. — Монах Перес встал, открыл дверь и вышел.

В комнате перед кабинетом дель Аквы Солди проводил монаха взглядом и поспешил войти. Напуганный цветом лица дель Аквы, он налил немного бренди из графина.

— Ваше Святейшество?

Дель Аква покачал головой и снова невидящим взглядом уставился в пространство… За последний год от делегатов ко двору Филиппа Испанского в Мадриде доходили тревожные новости о растущем влиянии врагов общества.

— Это неправда, Ваше Святейшество, испанцы не смогут прийти сюда! Это неправда!

— Это может быть правдой, очень даже легко! Слишком легко! — Дель Аква прикоснулся к папскому ордену. — Этот папа может умереть, наш глава ордена может умереть… даже король Испании… Тем временем… — Он встал во весь свой рост. — Тем временем мы должны готовиться к худшему и делать что можем. Пошлите сразу же брата Михаила, чтобы он привел сюда Кийяму.

— Да, Ваше Святейшество. Но Кийяма никогда здесь не бывал. Вряд ли он захочет прийти сюда теперь…

— Скажите Михаилу — пусть говорит все что угодно, но он должен привести сюда Кийяму до захода солнца! Потом немедленно отправьте Мартину новости о войне, чтобы он тут же передал их Торанаге. Вы сообщите ему о деталях, но я тоже хочу отправить с ним личное сообщение. Еще: пошлите кого-нибудь — нужно, чтобы сюда пришел Феррьера.

— Да, Ваше Святейшество. Но что касается Кийямы, Михаил, конечно, не сможет…

— Скажите Михаилу — пусть прикажет ему прийти сюда! Именем Господа Бога, если потребуется! Мы — солдаты Христа, мы собираемся воевать — воевать за нашего Бога! Поторопитесь!

Глава пятьдесят девятая

— Анджин-сан? — Сквозь сон Блэксорн услышал имя. Оно донеслось до него издалека, отзываясь в вечности.

— Хай? — ответил он. Затем он услышал, как его имя повторили еще несколько раз. Кто-то прикоснулся к нему рукой… Он открыл глаза. В предрассветной тьме все вокруг постепенно обретало четкие очертания. Сознание вернулось к нему, удалось сесть… Перед кроватью на коленях сидел доктор, рядом стояли Киритсубо и госпожа Ошиба, глядя на него сверху вниз. Серые вокруг заполняли всю комнату. Масляные лампы бросали теплый свет. Доктор заговорил с ним… В ушах все еще стоял звон, голос доносился очень слабо, но ошибки теперь быть не могло — он снова мог слышать… Непроизвольно он поднес руки к ушам, прижал их… В голове сразу же взорвалась боль, посыпались искры и цветные огоньки, началась бешеная пульсация…

— Простите… — пробормотал он, дожидаясь, когда утихнет боль, отчаянно приказывая, чтобы она утихла. — Извините, уши болят… Но я теперь слышу — вы понимаете, доктор-сан? Я теперь слышу — немного… Простите, что вы говорите? — Он следил за губами доктора, стараясь разобрать слова.

— Госпожа Ошиба и Киритсубо-сан хотят знать, как вы себя чувствуете.

— Ах! — Блэксорн посмотрел на них. Теперь он заметил, что они одеты по всем правилам: Киритсубо вся в белом, только зеленый шарф на голове. Кимоно Ошибы темно-зеленое без рисунка и украшений, на ней еще большой платок из тонкой белой ткани.

— Лучше, благодарю вас… — На душе у него при виде одежд белого цвета стало тревожно. По освещению снаружи он понял, что время подходит к рассвету, а не к сумеркам. — Доктор-сан, скажите, пожалуйста, я что, спал целый день и целую ночь?

— Да Анджин-сан. День и ночь. Ложитесь, прошу вас. — Доктор взял Блэксорна за кисть своими длинными пальцами и сжал их, щупая пульс, — кончиками пальцев он пробовал девять ударов: три на поверхности, три в середине и три в глубине, как учила с незапамятных времен китайская медицина.

Все в комнате ждали его решения. Доктор удовлетворенно кивнул.

— Кажется, все хорошо, Анджин-сан. Тяжелых повреждений нет, вы меня понимаете? Сильные головные боли, да? — Он подробно объяснил все госпоже Ошибе и Киритсубо.