Ангел-мечтатель (СИ) - Ирина Буря

Вариант со своим увечьем я все же отмел. Пожертвовать собой ради стоящего дела — не вопрос, но только на последнем броске к финишу. Чтобы к нему хоть по инерции вынесло. А при наличии серьезных повреждений бросок может пшиком кончиться.

Остается аксакал. Очень кстати он дергаться начал. Одно дело в переговорке слюной брызгать или на стекляшку свою скалиться — но он и на разминках озверел. Орлы еще во время натаскивания их с Татьяной группы в нашем павильоне мне докладывали, что он — не наш кандидат, с пол-щелчка в раж впадает. Сейчас в него вообще леший вселился.

Он постоянно атаковал — головой вперед и не включая эту голову — но брал бешеным напором, и его обычный спарринг-партнер, у которого главным оружием всегда язык был, уже с трудом с ним справлялся. И комментарии не помогали — после каждого аксакал вообще берсерком на него бросался.

Я поставил его против себя — и заметил два интересных момента. Со мной еще рановато ему тягаться было, но он даже не пытался чему-то научиться. Он тупо лез напролом и, поднимаясь после очередного нокдауна, всякий раз обжигал меня таким взглядом, что будь мы людьми, я бы по вечерам по сторонам поглядывать начал — такой на раз из-за угла ножом пырнет. Это первое.

А второе — ража ему и со мной хватало, но это был слепой раж быка на красную тряпку. А вот с Анатолием он как будто в личный бой бросался — причем, не до первой крови, а на смерть.

Короче, нездоровые признаки были прямо налицо. И уже явно требовали вмешательства специальной службы.

Вызвал главу целителей.

— Я по поводу курсанта, которым Вы интересовались, — перешел я сразу к дарам. — Готовы принять? Ему, по всем статьям, ваша помощь требуется.

— С ним что-то случилось? — всполошилась она.

— Да нет — просто, похоже, переутомился, — успокоил я ее. — Ведет себя неадекватно. Надо бы причины установить — и, само собой, устранить.

— В чем проявляется неадекватность? — оживился ее голос профессиональным интересом.

Целители, леший их прихлопни! Им скажи, что у кого-то две головы отросло и руки с ногами местами поменялись — вместо сочувствия слюной на неизученный феномен закапают.

— На всех вокруг бросается, — начал я с самого главного. — На неодушевленные предметы зубами клацает. В разговорах зациклен на одной теме.

— Для установления диагноза мне нужно более подробное описание, — нетерпеливо цокнула языком она.

Не понял — я же только что все факты изложил! Я ей тут балабол, что ли? Это по его части — и в красках изобразить, и в лицах представить. А вот это мысль!

— Давайте я Вам его оттранслирую, — с облегчением предложил ей я.

— Что Вы сделаете? — упал ее голос почти до шепота.

— Буду смотреть на него и передавать Вам зрительный образ, — объяснил я. — Так что Вы все увидите моими глазами. Только будьте все время на связи — я не знаю, когда на него очередной псих найдет.

— С кем Вы работаете? — хлестнуло меня резким вопросом.

— Не понял, — напрягся я.

— Кто Вас готовил? — посыпались удары хлыста один за другим. — Кто обучил Вас этой методике? Кто передал Вам абсолютно закрытую информацию?

— В ваш огород, что ли, ненароком залезли? — хмыкнул я.

— У нас к методам работы с сознанием такого уровня допускаются только самые продвинутые специалисты, — заверещала она.

— А я, что, задвинутый, что ли? — вскипел я. — Если бы мой отряд гонцов с новыми данными туда-сюда гонял, то не бы темных, а они нас за горло держали!

— Вы ознакомили с этой методикой своих сотрудников?! — задохнулась она.

— Вот что вы, гражданские, за ангелы? — Наезд на орлов я никогда и никому не спускал. — Почему меня жаба не давит поделиться всем, что знаю — а вы на своих наработках, как собака на сене?

— Да поймите Вы, дилетант! — Похоже, я ей тоже на больную мозоль наступил. — К такой тонкой работе с сознанием нельзя допускать кого угодно! Ею должны заниматься только специально обученные и опытные специалисты! Иначе мы посеем полный хаос: грубым наскоком можно добиться сиюминутного результата, но его последствия могут проявляться спустя годы и оказаться совершенно непредсказуемыми!

Не понял — это мне только что намекнули, что я решил в Генштаб пролезть под гипнозом темного титана, что ли? Да нет — пока еще сам решения принимаю, сказала же, что спустя годы. И потом, насчет спецподготовки не знаю, но опытом титан ей точно не уступит.

Отставить думать в этом направлении! Дожился — меряю темного с собратом по окрасу с перевесом в сторону первого!

— Короче, чтобы Вы спали спокойно, — свернул я и разговоры в том же направлении. — Приемом этим в моем отряде владею только я, и натаскали меня на него, кто нужно и как нужно. Вам транслировать курсанта или нет?

Не отказалась. Кто бы сомневался! С одной стороны, хоть глаз положить на устоявший под чисткой памяти феномен и подготовить законную базу для того, чтобы полностью его к рукам прибрать. С другой — дошло, видно, что обзывать силовую структуру кем угодно тоже без последствий не пройдет. Причем, как раз предсказуемых.

Транслировал я ей аксакала дня три. И на разминке, и в ставке, и в переговорке — там, правда, фильтровал: то, что он нес о людях — да, а сопли в адрес аналитиков за пределы ставки выносить не стоило.

Короче, насмотрелся я на этого дохляка до тошноты, глаз уже дергаться начал. Глава целителей слово держала — по первому вызову подключалась. Даже странно было от гражданской, но видно, неспроста их служба приближенной к силовым считается.

Под конец вызвал ее, принципиально глядя в противоположную от аксакала сторону … нет, принципиально закрыв глаза. Крепко мне не понравились фразы о тонкой работе с сознанием и продвинутых специалистах: таким только открой пункт наблюдения — они к нему навечно пристроятся.

— Ну, что скажете? — спросил я у темноты.

— Явные признаки нервного перенапряжения, — огласила она свой вердикт. — Высокая вероятность срыва, но вспышки агрессии пока подавляются самостоятельно.

— Так высылайте своих сотрудников, — перевел дух я. — К нам вы не попадете — закрытая зона, вход только по спецпропускам — но мы вам его на границу доставим.

— Боюсь, — произнесла она с явным сожалением в голосе, — что достаточных оснований для его госпитализации пока нет. Он явно не представляет непосредственной угрозы для окружающих.

— Не понял, — открыл я глаза, направив их на сжавшегося в тугую пружину перед панелью аксакала. — Нужно ждать, пока он на кого-то бросится,