Мемуары. 50 лет размышлений о политике - Раймон Арон

273

В «Церемонии прощания».

274

Express. 1980. 25 avril.

275

Последние слова (лат.).

276

Мне следовало сказать: против коммунизма.

277

Рукопись, отвергнутая издательством «Галлимар», которая скоро будет опубликована вместе с другими неизданными текстами Сартра.

278

Aron R. History and Politics. N. Y.: Free Press, 1978.

279

Труднопереводимое выражение: обнаружить у Маркса разумные высказывания, извлечь из его текстов смысл, согласно нашему пониманию.

280

Методологический индивидуализм заключается в утверждении, что все социальные факты вытекают в конечном счете из поведения индивидов и что все объяснения в общественных науках должны восходить к поведению индивидов.

281

Этим термином обозначают теорию целостностей, или систем, которые не могут быть сведены к составляющим их элементам.

282

Так я озаглавил две серии моих лекций в Абердине в рамках «Джиффордовских чтений» («Gifford Lectures»).

283

В кантианском смысле.

284

«Когда читаешь написанное Раймоном Ароном, сразу настолько с ним соглашаешься, что хотелось бы иметь возможность облечь этого человека неограниченной властью и положиться на него в деле управления государством. Это „добрый диктатор“, которого люди втайне ждут с тех пор, как умер Солон. Но когда представлю его себе на этом посту… Нет, он чересчур умен, чтобы править! <…> Ум обезоружил бы его перед лицом противников, он слишком хорошо понимал бы любую оппозицию, чтобы устранить ее, бороться с ней <…>». Эти строки датированы летом 1957 года. Вероятно, когда Роже писал их, он думал главным образом о моих выступлениях по поводу Алжира.

285

Моему учителю (англ.).

286

Здесь и сейчас (лат.).

287

Уже тогда (!).

288

Я представил этот свой портрет на суд другого слушателя Школы Сен-Клу, ставшего с тех пор профессором университета. Он не присутствовал ни на защите моей диссертации, ни на заседании Французского философского общества, но меня, своего преподавателя, помнит. Вот что он пишет мне: «В Сен-Клу, до, во время и после лекций, Ваша внешность и манера держаться были именно такими, но имелось нечто, недостающее в этом портрете, — улыбка, любезность, хорошее настроение. Правда, в Философское общество Вы приходили не с тем, чтобы быть любезным, а чтобы защищать Ваши убеждения. Как бы то ни было, если я согласен с „ироничным“ ртом, то решительно опровергаю его „горькую складку“. Не знаю, чем бы следовало заменить это выражение, но горечи я никогда не видел на Ваших ироничных (не всегда) губах, даже когда случайно зашел к Вам домой вечером того дня, когда Сорбонна предпочла Вам Гурвича; правда, порой я видел на Вашем лице — Вы не рассердитесь на меня за эти слова — некоторую грусть, но ведь, простите, и было из-за чего». Этот второй слушатель стал моим другом в те предвоенные годы; я не выглядел одинаково в глазах людей, воспринимавших меня издалека, и в глазах друга, который посетил нас на мысе Брен, в маленьком доме, где я заканчивал свою диссертацию, и с которым мы вдвоем обсуждали журнал «Эспри».

289

Не для всех, в частности не для католиков.

290

Английский профессор Роберт-Френсис Колкхаун (Robert Francis Colquhoun), написавший диссертацию «Raymond Aron: an intéllectual portrait», составил единственную, существующую научную библиографию. Она не опубликована, но доступна для читателей.