Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Самат Сейтимбетов

Хината обратила внимание, что Наруто не говорит "отомстить". Он задумался и продолжил прежним мягким тоном, таким спокойным и тихим, что Хинате невольно пришлось придвинуться ближе, чтобы услышать.

-- Чтобы Коноха снова стояла, и в ней росли дети, не зная войн, не теряя родителей, я должен защитить Коноху и остановить их.

-- Ты будешь не один, - прошептала Хината, придвигаясь ближе.

-- Да, - кивнул Наруто, едва не стукнувшись о голову Хинаты. - Я не смогу сделать это в одиночку, но Эро-Сеннин говорил, что некоторые вещи надо делать вместе, и теперь, после разговора с мамой, я понимаю, что он имел в виду. Мы все, шиноби и жители Конохи, мы все одна большая семья, и вместе мы остановим врагов, разрушивших наш дом, и достигнем мира.

Хината остановилась, перестала придвигаться к Наруто. Слова его о семье ввели ее в некоторый ступор, потому что она, конечно, хотела создать с Наруто семью, но маленькую. Только она и Наруто, вдвоем. Конечно, Коноха их дом и родная Деревня, но одна большая семья?

-- Я знаю, что Акацуки сильны, невероятно сильны, - продолжал задумчиво Наруто. - Я встречался с ними в бою, и видел, на что они способны. Но вместе! Вместе мы справимся!

Хината вздохнула, обняла Наруто.

-- Ты будешь сражаться там за нас двоих, - печально улыбнулась она, - потому что меня не допустили.

-- Это же хорошо! - закричал Наруто.

Радостная улыбка озарила его лицо, и он тут же торопливо пояснил.

-- Значит, ты останешься жива! У меня хватит силы сражаться за двоих!

-- Но ты-то будешь сражаться, Наруто.

-- Я вернусь! Я же обещал, что буду рядом с тобой! - воодушевленно продолжал Наруто.

Тут его осенило, и он радостно воскликнул.

-- И Сакура-чан, значит, тоже уцелеет!

-- Сакура-чан? - потемнев, уточнила Хината.

-- Я переживаю за вас всех! - воскликнул Наруто.

До него дошло, что он сказал и кому, и Наруто озадаченно почесал в затылке.

-- Это не то, что ты подумала, Хината! Я и правда, переживаю за вас всех! И зная, что вы здесь, в Конохе, в безопасности, я буду яростнее сражаться! Не только за погибших, но и за живых, мне нельзя будет проиграть, потому что тогда враг доберется до вас, и я не проиграю!

Хината вздохнула тяжело и опять обняла Наруто.

-- Я верю в тебя, Наруто, верю, что ты победишь, как верила все эти годы, - шептала она на ухо, - и я обещаю, что сохраню для тебя Коноху!

-- Слово, - кивнул Наруто

-- Слово, - кивнула Хината.

Губы их слились, скрепляя союз.

Наруто ощутил, что радость и внутренний покой, переполнявшие его после разговора с мамой, теперь просто выплескиваются во все стороны, и охватывают все вокруг, как будто он может движением рук объять весь мир, всем подарить покой и счастье, как будто он слышит всех и вся, и они слышат его, и внимают его радости.

Джирайя внимательно посмотрел на Итачи, потом на Цунаде, стоявшую за его спиной. Пятая Хокаге лечила Итачи, и тот ощущал, что в его шею, плечи, легкие, как будто втыкают сотни иголок, вдувают пузыри, расширяя тело.

-- Было ли это необходимо? - спросил саннин.

-- Да, Джирайя-сама, - Итачи хотел склонить голову, но рука Цунаде его удержала. - Простите, Годайме, привычка.

-- Не шевелись, - проворчала Цунаде, - а то парализую, и уже потом буду лечить.

-- Наруто запутался сам в себе, в мыслях и потерях, и это парализовало его решимость действовать, - пояснил Итачи внимательно слушающему Джирайе. - В предстоящей схватке это могло стоить ему, и не только ему, жизни. Ведь вы не оставили бы его в беде, Джирайя-сама, и это могло привести к цепочке падения шиноби. Если когда-то в молодости Пэйн испытывал сострадание, то теперь он холоден и безжалостен.

-- Я так и не сумел с ним поговорить, - вздохнул Джирайя, - в битве за Коноху было не до того.

-- Он не стал бы вас слушать, и собирался убить при первой же возможности, - ответил Итачи. - Пэйн и Конан испытывают некоторый страх перед вашей силой, Джирайя-сама, наверняка еще с тех времен, когда вы их обучали, и поэтому они избегали вас в начале битвы за Коноху, собираясь убить потом.

-- Понятно, но вернемся к Наруто.

-- Я понимаю, что испытывал Наруто, потому что и сам когда-то был в похожей ситуации, - вздохнул Итачи. - После того, как Шисуи убил себя на моих глазах, я пребывал в смятении и был не в состоянии действовать. Меня раздирали противоречивые мысли, и чтобы взять себя в руки и принять решение, мне пришлось фактически переступить через самого себя. Поэтому я помог Наруто, и еще отчасти из-за того, что причинил ему боль сообщением о гибели Саске.

-- Ты знаешь, что он сделал, Цунаде? - спросил Джирайя, усмехнувшись.

-- Нет, у меня своих дел хватает, - буркнула Цунаде. - И что ты сделал, Итачи?

-- Привел Хьюга Хината и отправил ее во внутренний мир Наруто, - спокойно ответил Итачи, - чтобы они могли там поговорить. Там еще была клетка с Кьюби, который как раз пытался уговорить Наруто и вырваться.

Цунаде поперхнулась и закашлялась, пытаясь сказать слишком много слов одновременно.

-- Теперь они сидят в палате Наруто и целуются, - хихикнул Джирайя.

-- Значит, она добилась своего, - улыбнулась Цунаде, отбросив гневные тирады. - Порадуемся за них. Но все равно, Итачи, в следующий раз вначале посоветуйся с наставником Наруто!

-- Хай, Годайме-сама, - отозвался Итачи. - Прошу прощения, Джирайя-сама.

-- Да ладно, - отмахнулся саннин. - Теперь-то уж чего, главное, чтобы в бою Наруто не отвлекся на мысли о Хинате.

-- Я буду рядом с ним, если позволите, и присмотрю, чтобы Наруто не пострадал, - сказал Итачи.

Джирайя посмотрел на него, но уточнять причину не стал, просто кивнул.

-- Конечно, это будет просто замечательно!

Глава 26

24 июня 79 года. Основная база Орочимару на границе бывшей страны Неба и страны Звука.

-- Силы шиноби пришли в движение, - задумчиво сообщил Орочимару Кабуто. - Они потеряли Акацуки, но усиленно ищут их летающую крепость. Кто бы мог подумать, что Акацуки смогут создать такое. Хотя, в этом их слабое место, ку-ку-ку.

-- Мы поможем шиноби найти Акацуки, Орочимару-сама? - уточнил Кабуто.

-- Думаешь, это необходимо? - задал встречный вопрос Орочимару.

-- Шиноби сильнее, чем Акацуки, но раз Акацуки скрылись, они могут позволить себе ждать. Союз пяти гакуре непрочен, - Кабуто поправил очки. - Если в ближайшее время не будет сражений, он развалится, шиноби разойдутся по домам. Тогда Акацуки смогут нанести еще удар, сокрушив Камень или Облако. И еще они наверняка выращивают сейчас белых Зецу, используя чакру биджу. Поэтому время играет на Акацуки, при проявлении некоторого терпения, они вполне могут разбить шиноби по частям. Тогда ваш план, Орочимару -- сама сорвется, и нам придется сражаться с Акацуки в полной силе.

-- Ты думаешь, нам придется сражаться?

-- Они сокрушат шиноби и будут ждать возрождения биджу, так что они точно попробуют вас найти, Орочимару-сама. Защита этой базы хороша, но не абсолютна. Поэтому я и спросил, будем ли мы помогать шиноби, найти Акацуки.

-- Понятно, понятно. Но если мы им поможем, то шиноби разобьют Акацуки, не так ли?

-- Все равно кто-то победит, - Кабуто еще раз поправил очки. - Вряд ли шиноби и Акацуки уничтожат друг друга в одном сражении. Нам все равно придется с кем-то из них сражаться, и в сущности все равно же с кем, просто шиноби вас побаиваются, а Акацуки ненавидят, яростно и неистово.

-- После событий января, Лист, возглавляющий союз, тоже ненавидит меня, - Орочимару подумал и усмехнулся. - Или после нападения на Коноху? В общем, я понял, к чему ты клонишь, Кабуто. Нет, мы не будем помогать шиноби, пусть сами бегают и ищут. Мы, я буду наблюдать, и следить, сама суть этого конфликта не позволит ему тянуться долго.

-- Почему, Орочимару-сама?

-- Ты же работал с Сасори, - облизнулся Орочимару, - прикасался к Акацуки, и видел, что они все там одержимые и сумасшедшие, и Пэйн вдвойне одержим. Он мнит себя Богом этого мира, и если до начала осуществления плана еще способен был сдерживаться, то теперь, нет, теперь он долго не выдержит.

-- У меня все готово, - сообщил Кабуто, - в любой момент можем выступить в полной силе.

-- Хорошо, - улыбнулся Орочимару, - пока что продолжай эксперименты с клетками Суйгецу.