Обмануть судьбу - Джулия Тиммон

– Позволите пригласить даму на танец? – вдруг послышался где-то над ними звучно-дребезжащий голос.

Синтия и Энтони одновременно подняли головы. Позади них, в ожидании ответа глядя на Энтони, стоял клоун. В огненно-рыжем парике, клетчатых штанах на подтяжках и большущем ядовито-зеленом галстуке-бабочке.

– Пригласить даму? – Энтони рассмеялся, отпуская руку Синтии. – Пожалуйста.

– Благодарю. – Клоун согнулся в поклоне, выпрямился и, снова кланяясь, протянул руку Синтии.

Смеясь она вложила в нее свою. Когда они вышли на площадку перед небольшим возвышением для музыкантов и закружились в комичном танце, кто-то из детей крикнул:

– Дядя клоун и тетя клоун!

– Пойдемте и мы! – звонко предложил Джонни.

Минуту спустя под веселую музыку подпрыгивали и отплясывали все дети, не устояла перед соблазном размять косточки и половина взрослых. Патрик посадил Джонни на плечи, его примеру последовали другие отцы. В какое-то мгновение околдованная калейдоскопом смеющихся лиц Синтия повернула голову и взглянула на Энтони. Он смотрел на нее восхищенным взглядом. Так, будто она была на площадке одна, будто людей, кроме них двоих, больше не существовало в целой вселенной.

Сев в «тойоту», Синтия наконец сняла клоунский нос и парик. Энтони, предварительно отогнав свою машину на стоянку, поместился рядом.

– У тебя прекрасно получилась роль клоуна, – сказал он.

Синтия бросила на него косой взгляд.

– На что ты намекаешь?

– На то, что талантливый человек талантлив во всем, – невозмутимо ответил Энтони.

Синтия засмеялась.

– Ты слишком плохо знаешь меня, чтобы говорить, талантлива ли я хоть в чем-нибудь, – пробормотала она, выводя машину на главную дорогу. Говоря по правде, теперь ей казалось, что в жизни нет другого человека, который знал бы ее так хорошо, как Энтони, и она прекрасно помнила, что нечто подобное говорил ей и он, но очень уж хотелось услышать подобное признание еще раз.

– Я знаю тебя достаточно, – сказал Энтони в своей неторопливо-спокойной манере. – Ты пишешь сценарии, оканчиваешь серьезное учебное заведение. Далеко не всякому это дано. И потом… – Он повернулся и посмотрел на нее ласковым взглядом, от которого у Синтии на мгновение замерло сердце. – Знаешь, я узнал тебя давно, еще когда учился в Гарварде.

Она взглянула на него, в замешательстве сдвигая брови. Что он имеет в виду?

– И сразу понял, что… гм… – Энтони в явном смущении качнул головой, помолчал, подбирая слова, и договорил более тихо, глядя вперед: – Что в тебе есть все, о чем только можно мечтать. Получается, я знаю тебя куда лучше, чем кажется. И могу судить о твоих талантах.

День не переставал удивлять. Синтия напрягла память, снова пытаясь вспомнить, не встречались ли они раньше, и уверенно покачала головой.

– Очевидно, ты с кем-то меня путаешь, – с нотками разочарования в голосе пробормотала она. – Ты не мог меня знать, когда учился в Гарварде.

Энтони улыбнулся странной улыбкой. Нежно-печальной, выражающей сожаление о чем-то не сделанном в далеком прошлом и одновременно уверенность в том, что не поздно наверстать упущенное.

– Я увидел тебя впервые еще студентом, – повторил он без тени сомнения. – Где? Я непременно расскажу, но не сейчас, а когда ты полностью выйдешь из этого замечательного образа. – Он негромко засмеялся. – Признаюсь честно, когда этот рыжий тебя увел, я почувствовал приступ жуткой ревности. Удивительно.

Синтия рассмеялась.

– Серьезно?

Энтони кивнул.

– Ага. Мне в голову даже пришла дурацкая мысль немедленно купить костюм и тоже стать клоуном, чтобы иметь право забрать тебя у этого фигляра. – Он вздохнул. – Увы, я понятия не имею, где такое продают.

Синтия захохотала.

– Прекрати меня смешить… Не то попадем в аварию, – сквозь смех проговорила она.

Энтони поднял руки.

– Все, молчу.

Какое-то время они не разговаривали. Синтия думала о том, что предстоящей беседы даже боится. Слишком уж невероятной она обещала быть. И неизвестно чем могла закончиться.

Не роль ли своей любовницы он собрался мне предложить? – вдруг пришла ей в голову пугающая мысль. Чтобы видеться раза два в месяц и, конечно, не вечером – вечера «порядочные» мужчины проводят с женами, – праздники отмечать порознь, а, случайно встретившись в компании, делать вид, что друг с другом почти не знакомы…

– Я был уверен, что ревновать совсем не умею, – произнес вдруг Энтони, задумчиво глядя в лобовое стекло. – Выходит, я ошибался. – Он шлепнул себя ладонью по колену. – И представляешь, мне даже приятно об этом думать.

Синтия настороженно молчала.

– Синтия, – пробормотал Энтони, проводя пальцами по тыльной стороне ее ладони. – Можно задать тебе один вопрос? Очень и очень личный?

– Можно, – ответила Синтия, не глядя на него.

– У тебя никогда не возникает желания исцелиться от трудоголизма? – спросил Энтони.

Синтия ожидала услышать что угодно, только не это.

– Хм… – промычала она, останавливая машину напротив своего дома. – Что ты имеешь в виду?

– По-моему, люди нередко уходят с головой в дела, если им не везет в любви, – протяжно произнес Энтони. – Излечиться в таких случаях помогает, наверное, единственное.

– Что? – спросила Синтия. От загадок и намеков у нее голова шла кругом.

– Любовь, – просто ответил Энтони. – Другие отношения. – Он помолчал. – Как по-твоему, нам с тобой можно надеяться на избавление от этого проклятья? Стоит ли попробовать?

Он определенно затеял обзавестись любовницей, в отчаянии подумала Синтия. Вот что за чудо с ним произошло! Он принял серьезное решение!

– Что попробовать? – спросила она, с подозрением щуря глаза.

Энтони развел руками.

– Сначала просто встречаться, поближе друг друга узнать… Потом…

– Ты почти женат, Энтони! – выпалила Синтия, теряя терпение. – Прекрасно знаю: женатые и замужние сплошь и рядом крутят романы с другими. Не думая ни о чьих чувствах, не заботясь о последствиях. – Она еще много чего наговорила бы в порыве гнева, если бы Энтони жестом не попросил ее умолкнуть.

– Я не женат, Синтия. Никогда не был ничьим мужем. А с четверга совершенно свободен.

От неожиданности Синтия приоткрыла рот.

– Своб-о-оден, – нараспев произнес Энтони, улыбаясь одними глазами.

Синтия так страстно желала скорее продолжить разговор, что не особенно расстроилась, когда увидела свое отражение в зеркале. Лицо, после того как она смыла грим, стало красным, будто распаренным. Пришлось припудрить его и, чтобы выделить глаза, поспешно подкрасить ресницы.

Сойдет, решила она, глядя в зеркало уже перед самым выходом. В конце концов, сейчас вечер, а в барах всегда полумрак.