Командир Красной Армии - Владимир Поселягин

— Товарищи мобилизованные, до присяги я не имею права обращаться к вам как к красноармейцам и командирам, поэтому пока будем общаться так. После присяги и получения формы, все уже будет по-другому. Присяга будет возможно сегодня, это как решит командование дивизии. Так же сообщаю вам, что большинство попадет в тыловые службы отдельного зенитного дивизиона. Тех кого я назову делают шаг вперед, чтобы мы вас видели, потом по моему знаку возвращаются в строй. Санинструкторы?

Вперед вышли трое мужчин, правда с небольшой заминкой.

— Мы сельские фельдшера, — пояснил один из них.

Сверившись со списком, я спросил:

— Крапивин?

— Так точно… то есть да, — стушевался фельдшер.

— Вы назначаетесь санинструктором в первую батарею, вы товарищ Мордовин во вторую, а вы товарищ Самсонов в третью. Старший медик дивизиона, старший сержант Медведева, кроме прямых обязанностей вы так же будете подчиняться и ей. Помогать в тяжелых случаях. Вернитесь в строй. Водители?..

Когда передовые порядки вошли под тень леса, опоздали почти на час, возможно, был налет авиации, или командование дивизии дали людям получасовой отдых, мы с Аделем закончили с новенькими, распределив их по подразделениям.

Как оказалось, произошло и то и другое. Показав батарее Индуашвили куда загонять машины, где уже стояла одна из его машин с расчетом, велел сержанту докладывать.

Индуашвили доложил о причине задержки дивизии. Девятку «лаптежников» они отогнали, не дав бомбить и штурмовать колонны дивизии, однако не сбили ни одного самолета.

— Перед нами не стоит задача сбивать, главное чтобы не было потерь в дивизии, — пояснил я расстроенному сержанту. — Сколько наши потеряли от бомбежки?.. Сколько? Тогда можно считать, что свою вы задачу вы полностью выполнили, раз обошлось столь малой кровью. Не ожидал, молодцы.

— Служу Трудовому Народу.

— Там новое пополнение из мобилизованных, ты в свою батарею получаешь двух нормальный водителей, а не бывших стрелков умеющих ездить кое-как, а так же санинструктора. Сперва с ними Непейборода пообщается, потом присяга и только тогда получишь людей в батарею.

— Ясно товарищ лейтенант, — обрадовался Горгадзе. — Спасибо.

— Да пока не за что. О, а вот и наши тыловые службы показались. Давай, показывай куда им сворачивать.

Когда мы устроили под деревьями машины тыловых служб и штаба, ко мне подскочил Майоров, с докладом по дивизиону.

— То, что потерь нет — это хорошо, — задумчиво протянул я. — Но вот то, что боезапаса к тридцатисемимиллиметровым орудиям почти нет — это плохо.

— Пока нас спасают трофеи да пулеметы.

— Согласен, кстати, держи список с новенькими. Они вон там находятся, у «эмки». Ты их пока прими как пополнение, по подразделениям раскидай, а когда будет присяга, уже оформишь нормально. Надо с Непейбородой поговорить, наверняка у него в запасе есть красноармейская форма, я же видел как он в той брошенной колонне два дня назад, что с вещевым имуществом была, ковырялся. Да тюки носил.

— Я с ним поговорю, надо уточнить все запасы этого хомяка, — кивнул Саня Майоров. Мы с ними еще в первые минуты встречи перешли на ты.

— Кстати, что там со старшинами батарей? Непейборода уже подобрал людей?

— Только одного, в первой уже есть, остальные говорит, не годятся. Материал, мол, не тот.

— Ладно, занимайтесь пополнением, дивизионом, а я к командованию дивизии. Кстати, проследи, чтобы орудия тщательно почистили.

— Хорошо.

Проверив как в дивизионе дела, тут как раз подошла батарея Иванова шедшая в конце походной колонны дивизии, и криков и рева моторов прибавилось. При его прибытии выяснилась пренеприятная новость, моторы всех машин на такой скорости грелись. Пришлось задержаться и прояснить этот вопрос. Выяснилось, что когда орудия сопровождают боевые порядки дивизии на скорости пешехода, то движки реально греются, и не только те, что с орудиями. Причем при такой езде повышается расход топлива.

Водители уже делали вторую ходку с вёдрами от ручья, заливая воду в радиаторы машин, когда мне пришла идея, как минимизировать потери.

— Товарищи командиры, а что если не сопровождать порядки дивизии непосредственно с ней, а охранять при движении кочующими батареями?

— Это как? — спросил Иванов, наклоняясь, чтобы рассмотреть как я, используя капот «эмки» как стол рисую на листе блокнота дорогу, отмечая на ней четырёх километровую змею порядков дивизии.

— Все просто, делаем так. Первая батарея отъезжают вперед на три километра и ждет, пока остальные следуют в боевых порядках контролируя небо. Как только дивизия сближается, вперед на три километра едет вторая батарея, потом третья так же на три. Когда первую батарею пересекут последние части дивизии, она снимается, по обочине обгоняет войска и снова вперед на три километра, где снова занимает позицию. То есть получается, что дивизион постоянно не движется, но держит под охраной боевые порядки дивизии. Так мы сэкономим и моторесурс и горючее.

— Нам понятно, — кивнули командиры батарей. Иванов был доволен больше всех. Ведь его трофейные «эрликоны» на ходу стрелять не могли. Это надо отцепить их от грузовиков отогнать машины, чтобы не мешали для кругового обстрела и только тогда можно стрелять. Теперь же проблема быстрой стрельбы была решена.

— Ладно. Идею я вам подал, а вы пока с начштаба ее хорошенько продумайте для практических результатов.

Время уже было пять часов дня, дивизия за семь часов преодолела почти двадцать километров от брода, поэтому я поспешил к штабу дивизии.

Поручковавшись с выходящим из палатки лейтенантом Григорьевым, единственным выжившим из разведбата дивизии командиром, тот видимо получил задание и куда-то торопился, я вошел в штабную палатку.

— А, Фролов, — Прохоров повелительно махнул рукой подзывая.

В палатке царила деловая суета работающего штаба, тут же был и Перепелкин и батальонный комиссар Гольдберг, а так же еще несколько человек, трое из них были в гражданском, видимо из мобилизованных командиров.

Когда я подошел к столу, где рядом с подполковником сидел и что-то писал Васильев, Прохоров меня спросил:

— Что у тебя там по дивизиону?

— Две батареи заняли боевые позиции по периметру леса повзводно, один взвод ПВО-ПТО первой батареи у дороги, две зенитки третьей батареи несут охрану непосредственно штаба. Есть нехватка боеприпасов для тридцатисемимиллиметровых орудий и продовольствия. А так же не хватает формы для вновь призванных, оружие для них есть.

— Ясно. Укажи мне, где твои орудия стоят, — пододвинул ко мне карту Прохоров. Быстро точками указав местоположение подразделений, и устно доложив, кто ими командует, снова вытянулся по стойке смирно. — Ясно. Значит так. Присяга будет сегодня в восемь вечера, после чего мобилизованные разойдутся по подразделениям. Это пока все.

— Товарищ подполковник, разрешите доложить?

— Докладывайте, лейтенант.

— Мы с мои особистом ожидая подхода дивизии, посмотрели карту и прикинули, что вот на этой железнодорожной станции, можно узнать на счет продовольствия и близлежащих складов. Это ведь для нас наибольшая проблема? В принципе я могу провести разведку силами своего дивизиона. Если там немцы, отойдем, вернемся ни с чем, если их нет, то можно пошукать по пакгаузам и складам. А они там есть, я у мобилизованных узнал, их там высаживали.

— До этой станции двадцать шесть километров, от моста она… в сорока трех. Почему нет? Я пешие патрули разведчиков выслал, но их задача контроль территорий вокруг леса, если появятся немцы. Хорошо, я разрешаю вам провести разведку этой станции силами своего дивизиона. Когда планируете выезжать?

— Через полчаса, товарищ подполковник.

— Тогда свободны, идите, готовьтесь. К станции сами поедите?

— Да, товарищ подполковник.

— Замом снова Майорова оставите?

— Да, товарищ подполковник.

— Идите.

— Есть.

Выскочив из палатки, я поспешил к штабу дивизиона, нужно было прикинуть кого с собой брать, то что все грузовые машины придётся разгрузить — это очно. Также возьму взвод Богданова, две зенитки Индуашвили что у меня в резерве и Непейбороду. Про Аделя с его людьми и не говорю, и так ясно что поедут.

Подскочив к штабной полуторки рядом с которым расположились почти все командиры, ну кроме командиров батарей, я услышал в небольшой динамик сводку Совинформбюро. Оказывается радисты которых нам временно дали не найдя источников питания, сняли с одного из разбитых танков батарею, и присоединили ее к генератору машины, теперь мы могли постоянно пользоваться рацией.

На МУРМАНСКОМ направлении наши войска ожесточёнными боями задерживают продвижение превосходящих сил противника.