Недотрога (СИ) - Бунькова Екатерина

— Кто чей? — поинтересовалась Маришка. — Выбирайте.

— Мне того, который побольше. Чтобы было, где разойтись, — заявила Зелена и пощекотала Шорти пузико. Толстяк захихикал.

— А мне демона, — я все-таки не сдержалась и осклабилась.

— Ладно. Каспар, значит ты мой, — подмигнула ему Мариша. Красавчик не возражал. — Ну что, приступим?

— Погодите, я Дэну глаза завяжу. Он у нас это любит, — пояснила я, сдержав смешок. Мариша одолжила мне платок. Дэн только разок успел испуганно на меня зыркнуть, и мир для него померк. Замечательно. Теперь дело за твоей фантазией: если она такая же больная, как моя, то на каждый звук будет выдавать тысячу жутких его причин.

— Начнем, пожалуй, со спины, — сказала Зелена, развернула Шорти и взялась за кисть. Толстяк вздрогнул и охнул от неожиданно холодного прикосновения кисточки. Дэн тоже вздрогнул, хотя его-то никто пока не трогал. Прошло буквально полминуты, и у Шорти на спине начала вырисовываться ощеренная морда тигра. Когда Шорти двигался и мешал гостье рисовать, она шлепала его по попе. Толстяк всякий раз смешно взвизгивал, подпрыгивал и приземлялся обратно, издавая приличный грохот. Дэн при этом испуганно вздрагивал и принимался нервно бить хвостом.

Мариша так шикарно рисовать не умела. Но ей тоже очень хотелось потворить с нами за компанию, так что она взяла одно из перьев для туши и принялась вырисовывать у Каспара на спине какое-то историческое полотно, вроде битвы за Хэрширон. На лопатках летали хищные твари, под ними толпились вооруженные люди: кто-то стрелял по летающим гадам, кто-то обрубал крылья упавшим. К ягодицам, где красавчик краем глаза уже мог разглядеть детали, фантазия у нее закончилась, и Каспар стал предлагать сам:

— … А давайте еще нож. Нет, не такой, а с зазубринами. Ага, и крови побольше. Да, вот так! А стилет вот сюда вставить получится?

От таких комментариев Дэн не на шутку перепугался, и я решила, что он уже достаточно насладился моим бездействием, и пора приступать к основному этапу: унижению. Выбрала самое острое перо, опробовав его на себе и убедившись, что ощущения от него, как от иглы, обмакнула его в краску и кольнула демона. Тот подскочил на полметра.

— Стой и не двигайся, а то я тебя свяжу, — грозно предупредила его я. Дэн снова сглотнул и замер. Я покусала губы, чтобы не заржать, взяла бутылек с краской в левую руку, и принялась точками наносить изображение. По-хорошему, стоило взять кисть — и быстрее, и удобнее. Но мне хотелось помучить его подольше. Так что прошло не меньше получаса, прежде чем рисунок был завершен. За это время мои коллеги успели изрисовать своих мужчин полностью, и теперь все четверо наблюдали за тем, что я делаю.

А я рисовала козла: с рогами, бородкой и взглядом слабоумного. Когда работа была завершена, я все-таки взяла тонкую кисточку и подписала на пояснице «Я козёл». Зрители заржали, я тоже. Дэн озабоченно прислушивался, чувствуя, что стал объектом всеобщего любования.

— Давай еще спереди, — велела Мариша. Я чуток поморщилась. Ну не люблю я, все равно не люблю смотреть на такие места. Впрочем, когда есть идеи…

Я развернула Дэна. Как все-таки хорошо, что у него на теле нет волос. Просто мечта художника! Рисуй — не хочу. Где угодно. Обмакнув кисточку в краску и прикинув размеры, я пририсовала кругляшок справа и слева от едва-едва возбужденного органа, потом две косых черты над ними, еще пару штрихов и кругляшиков и — вуаля! Перед нами образец современного искусства — картина «Мистер Нос»: на нас сурово смотрели два глаза в очках, хмуря брови, а между ними вместо носа…

Зрители смеялись до слез.

— За что ты с ним так? — наконец, проревевшись и просмеявшись, спросила Мариша.

— Он знает, — отмахнулась я, чувствуя глубокое удовлетворение. — Ладно, вы развлекайтесь, а я пойду.

— Демона своего, надеюсь, не заберешь? — поинтересовалась Маришка. — Уж больно рожа получилась шкодная. Мы его щас поставим тут, пусть поворачивается направо-налево, будто оглядывает всех.

И они снова заржали. Дэн обеспокоенно ворочал головой и бил хвостом, но приказ снять повязку пока не поступал, и ему ничего не оставалось, кроме как домысливать, что же с ним такое сотворили.

Я вернулась в гарем. Я бы еще над ним поиздевалась, но, боюсь, он может мне отомстить, а я очень устала и не намерена развязывать новую войну — теперь уже гражданскую. Тем более, что через некоторое время мне стало не до того: начали возвращаться ребята. Изголодавшиеся по настоящим мужчинам суккубы отымели их по полной, как бы отвратительно не звучала эта фраза. Один за другим ребята спускались в купальню, но наружу почти никто не выходил: видно, устроили ночные посиделки. Из интереса я тоже спустилась туда и постояла у открытых дверей, прислушиваясь.

— У меня такое чувство, что меня били, — пожаловался кто-то.

— Не, — возразил ему другой голос. — Как будто выжали.

— Высосали, — уточнил третий.

— Да? А у меня чувство, что я раздавлен, — вздохнул четвертый.

Они помолчали, лениво плеща на себя горячей водой.

— Не представляю себе, как я завтра буду работать, — снова подал голос первый. — Мне кажется, я и пальцем не шевельну, когда на меня придет вызов. И Фелисса меня уволит.

— Да ну что ты. Она ж не дура, понимает такие вещи.

— Думаешь? В вопросах снабжения или управления она великолепна, с этим не поспоришь. Недаром Ее Величество ей благоволит. Но когда речь заходит о постельных делах… Вы уж простите, но мне кажется, что она старая дева.

— Ну да, похоже. И краснеет всякий раз, как речь заходит о чем-нибудь эдаком.

— Но мы же не знаем: вдруг так и задумывалось? Может, у нее в контракте указано, что ей нельзя с мужчинами спать? Согласитесь, вполне возможно при ее-то должности. Замуж еще выйдет, бросит все, и будет у нас какая-нибудь похотливая идиотка вместо нее.

— Это ты точно подметил. У Фелиссы все путем. Просто надо ей сказать, что мы очень устали. Глядишь, она и так поймет.

Не надо мне ничего говорить. Я уже услышала все, что нужно, и даже больше. Эх, что за день сегодня? То намекают, что на меня вставать не должен, то старой девой обзывают. Хорошо хоть, уважают. Ладно, будет вам завтра выходной. И мне заодним.

Я вернулась к себе и тоже направилась в купальню. Горячая ванна и любимый бальзам для кожи — вот что мне сейчас нужно. А потом завернуться в пушистый халатик, сжевать большой и вкусный бутерброд, залив его здоровенной кружкой чая, и завалиться спать.

Но не успела я взбить пену, как снаружи, в коридоре, послышались торопливые шаги и взволнованные голоса, а потом в дверь постучали.

— Входите! — крикнула я, выходя навстречу — благо, еще не успела раздеться.

— Госпожа Мериме, у нас беда, — заявил Каспар. И когда успел вернуться?